это какой-то огромный сплошной фарс! Да, я плохой человек. Но я делала свою работу во имя и во благо государства. Понимаешь?
— Понимаю. Я поступаю точно так же. Хоть это и не совсем очевидно. — ошарашил я её, впрочем, она очень быстро отмахнулась от этого моего заявления и продолжила гнуть свою линию.
— Мне всё равно, что движет тобой. Просто знаешь… Эта миссия… Я должна была тебя схватить, охомутать, раскусить и я хотела, всем сердцем хотела это сделать. Но не смогла. Я проиграла. Причём дважды.
— О чём ты, мать твою, говоришь? — помня о её актёрских навыках, я не поддавался на её уловки, но получить информацию в целом, как по мне, было бы не плохо.
— Не переживай. Я не вызывала полицию, камеры ты как я понимаю отключил, иначе не был бы таким фривольным, да? Это хорошо. Это судьба. Выслушай меня, ладно?
— Да я и так уже слушаю. — бросил я банку с тушёнкой в сумку, закрыл последнюю и повесил на плечо.
— Это тяжело объяснить, но я попытаюсь. Наши встречи, моя работа, она с самого начала шла в неправильном направлении. Впервые моё «внедрение» было к объекту со столь низким социальным статусом. И это позволило мне немного расслабиться. Между нашими встречами были очень большие промежутки, которые я тратила на размышления, подготовку и попытку тебя словить в свои сети. И всё шло к этому, и я грезила этим. Лишь одно смущало меня — ты никак не выдавал в себе человека с секретом. Пустышка, дурачок, нищеброд. Это было необычно. Но против логики никуда не пойти. Да и агенты слежки сообщали о странностях в твоём поведении в нестандартных ситуациях. Не критичных и не сильных, но регулярных. Я уже ждала и видела результат своего труда, награждение на закрытой от посторонних церемонии, новые привилегии. Но…
— Но что?
— Я слишком расслабилась и допустила ошибку. Непростительную и роковую. Я проиграла тебе то поле битвы, в котором никогда ранее не уступала никому. Не знаю, что заставило меня дать тебе двойную дозу той дряни. Ещё и перебрала с вином в тот вечер. После него всё пошло наперекосяк. Я чувствовала злость и раздражение от того, что ты просто взял и ушёл. Избежал ловушки. Я не получила ничего, кроме уязвлённой гордости. Это было моё первое проигранное сражение. И пусть я говорила в отчётах что всё идёт согласно плану, себе то я врать не могла. После этого я стала бредить уже не медалями, но тобой и местью тебе. А потом… Как ты это сделал? Как ты лишился эффекта тормоза? Я уже ни раз пользовалась этим средством. А у тебя начались странности. Ты не только делаешь что-то, что вырубает и глушит в самом сердце муравейника сеть, ты раскрываешь наше шпионское устройство, так и ещё и группу захвата играючи уделываешь, будто они не страшнее котят перед тобой, после чего исчезаешь!
—… я не могу тебе этого рассказать. Прости, но ты по другую сторону от меня.
— Я это понимаю! Но и ты пойми меня! Я только-только приняла своё поражение и готовилась взять реванш, а тут до меня доходят новости, и я иду в штаб, смотреть оперативную съёмку, где ты вместо пускающего слюни тормоза превращаешься в демона, раскидывая отряд спецназа. Ты всё это время выглядел не то, что не круто… Я даже думала ходатайствовать о направлении тебя в специальную программу реабилитации жертв триумвирата, даже речь придумала. Ведь я уже была практически на сто процентов уверена, что тебя просто использовали и подставили! — она осторожно и робко сделала шаг в мою сторону.
— Ну, в этом ты не далека от истины. — соотнёс я её рассуждения, и мою ситуацию.
На карте появились первые патрульные, направляющиеся в нашу сторону.
— В смысле? — удивилась она.
— Прости, без подробностей. — пожал я плечами. — Это всё?
— Почти. Понимаешь. Я приняла всё, что произошло. Ты обдурил меня, уделал в том, в чём я считала себя непревзойдённой. Я… Я… не хочу, чтобы всё так закончилось. Я хочу реванша. Реванша во всём. Но его не произойдёт, если ты будешь где-то там. В этом отстойнике. Ты не знаешь, но скоро всё изменится. Это место не будет больше домом и укрытием для тебя и таких как ты. Решение уже принято. Я хочу тебе помочь. Я хочу всё исправить. Прошу. Остановись. Я обеспечу тебе будущее! Костьми лягу, но ты будешь свободен! Просто дай мне помочь, начни сотрудничать! Прошу! Твоё место не там… — сделала она ещё один шаг в мою сторону.
— Знаешь, это всё конечно замечательно. И звучит красиво. Я даже почти поверил в твои сказки…
— Это правда! Я говорю — правду! КЛЯНУСЬ! — приблизилась она ко мне на расстояние двух шагов и закусила губу.
— Я дал тебе возможность высказаться. Не перебивай меня. Ты права. — она даже воодушевилась после этой фразы. — Ты права в том, что лабиринты подземелья — не мой дом. Я это и сам понимаю. И ты права в том, что скоро всё изменится. Но неужели ты думаешь, что большие дяди будут рассказывать о своих реальных планах таким как ты? Никогда не задумывалась, а откуда вообще возникли подземные города, общество асоциалов и почему они вас не пускают в подземелья? Почему асоциалы не лезут тысячами наружу? Я тебе могу подсказать, но ты ведь хочешь быть со мной на одной стороне, да? Ты никогда, сидя вечером за столом не думала, почему всё так происходит? Кто стоит за всеми этими решениями и как к такому мы пришли? А ведь ответы есть даже в учебниках истории Шайн Сити. Хоть и представлено это по-другому.
Я улыбнулся, вытащил из-за пояса топор, ведь полиция уже была на месте и намеревалась входить в здание. Пора заканчивать весь этот фарс.
— ПОДОЖДИ! ЭТО НЕ Я!
— Конечно не ты. Ты как всегда ни в чём не виновата!
— Нет, ты не понимаешь! — она уходила от меня, пока не оступилась и не упала на пол с глазами полными ужаса.
— Прощай, Джулия. — занёс я топор и нанёс удар.
* * *
Двадцать минут спустя.
— Капитан Палмер! Вам точно не нужна медицинская помощь?
— Отстань уже, сержант. Иди лучше бабке помоги.
— С ней уже занимаются, мэм. Можете не беспокоиться.
«И я вижу, что этот асоциал стал, дорогу девочке перегородил. Я сразу полицию и вызвала. О как он топор вытащил, я думала всё — прибьёт, убийца проклятый! Вот
