Есть? Ну-ка, здесь записано кровать графа, кресло графа, стол графа. Но в моём кабинете мебель столетней давности. А где же новая, или куда потрачены деньги? — потом я обращаюсь к графу.
— Ваше Могущество! Вот книга, которая велась, когда был жив отец. Шахта давала двести пятьдесят золотых в год. Городок платил налоги пятьдесят золотых в год. Три баронства в общей сложности перечисляли почти сто восемьдесят золотых. В общей сложности граф получал почти пятьсот золотых. Этот вор утверждает, что сейчас доход составляет пятьдесят золотых и за те он отчитаться не может. Этот человек, однозначно, вор. Посмотрите на его одежду, и станет понятно, куда уходили деньги. За последние десять лет он украл у графини не менее пяти тысяч золотых.
— Итак, Антон Вортан, бывший управляющий, ты вор. Воров я всегда сажал на кол, отрубив вначале руки. Но я не могу огорчать твоим видом свою матушку, поэтому я тебя просто повешу. Вот здесь вот на этой балке.
Ударил его «под дых», потом по затылку. Когда он упал, я достал из кармана крепкий шнур и перекинул его через балку перекрытия. На конце сделал петлю, пониже. Приподнял это тело, примерил, бросил тело на пол, стал перевязывать петлю. Антон попытался проскочить мимо меня и выскочить из комнаты. Но тут граф наложил на него паралич, и он рухнул на пол.
— Спасибо Ваше Могущество, а то бегать ещё за ним. Снимите паралич, а то он не почувствует всей прелести процедуры.
— Не надо, я всё верну.
— Все пять тысяч?
— Нет, у меня накоплены три с половиной. Остальные ушли на текущие расходы.
— И где эти три тысячи?
— В банке конечно, не под крылечком же их закапывать.
Я обшарил его камзол, и вытащил чековую книжку.
— Пиши, один чек на три тысячи золотых, и четыре чека по пятьсот золотых.
— Но там всего три пятьсот!
— Пять чеков по пятьсот! Ещё препираться будешь?
Этот жулик выписал, все указанные чеки. По моей просьбе, магистр наложил на него паралич, я запер его в кабинете, а с магистром мы поехали в Медногорск, там было отделение банка. Служащие банка, кстати, гномы, косились на меня, о чём-то перешёптывались, но присутствие графа фон Кластера удержало их от неправильных действий. На моё имя был открыт счёт и переведены все деньги со счетов бывшего управляющего. Как оказалось, не додавил я его, перевели все пять тысяч пятьсот золотых, на которые у меня были чеки. Значит, у него ещё остались деньги. Ну и ладно!
— Ваше сиятельство, подскажите, как нанять охрану в поместье, хотя бы шесть или восемь человек, ну или любых разумных, но чтобы они сами не оказались предателями или ворами.
Граф приказал вознице, и мы заехали в гильдию наёмников, зашли в кабинет главы гильдии, тот морщился, от такого напора, но спорить не рискнул.
— Мне нужна не дружина, а охрана поместья, грубо говоря, квалифицированные сторожа. Им не надо бегать, ходить в походы, но вора должны или убить на месте, или поймать. Поэтому я готов взять ваших ветеранов, кто по ранению уже не может ходить в дальние походы.
Такой подход вызвал полное одобрение в гильдии, и мне предоставили двенадцать кандидатов. Осмотрел всех. Трое наёмников держались довольно развязно, у них было дорогое оружие и все руки-ноги на месте. А вот другие трое с обречённостью на лице жались на левом фланге. У одного нога была на деревянной колодке, у другого была обожжена половина лица, а у третьего не было кисти правой руки. Я взял девять наёмников, всех, кроме первых трёх. Выдал каждому по серебряному «дворцу», указал, куда завтра прибыть. А мы поехали ещё в гильдию плотников и столяров. Заказал бригаду мастеров. Они были все заняты на работах, но мне сказали, что большая бригада освободиться через три дня, и прибудет в имение.
Мы вернулись в имени, матушка уже вся волнуется, куда мы делись. Попросил графа развлечь её, а сам пошёл к управляющему. Действие паралича уже почти закончилось, и он пытался выбраться наружу, а тут пришёл нехороший я и, опять, начал его мучать. Ну, в смысле, я заставил его написать заявление об уходе с должности по собственному желанию. Указать, что претензий не имеет и расчёт получил полный. Тут он хотел возмутиться, мол, вы меня обобрали, тогда я сказал, что пусть он выпишет ещё два чека по пятьсот, я их получу, и тогда он будет прав, что я его обобрал. Поскольку Антон сразу замолчал и быстро всё написал, я сделал вывод, что у него осталось ещё более тысячи золотых. Ну и ладно. Если я выдою его до последней денежки, он станет для меня непримиримым врагом, тогда надо его убивать. Не хочется пока подобного делать.
Через два дня граф уехал. Убедился, что я не шарлатан, что я всерьёз взялся восстанавливать усадьбу имения, к Марисе отношусь по-доброму, даже дворецкий Петрис принял меня, как молодого графа. У меня прибыли охранники. Я заменил мебель в своем кабинете, просто забрал мебель управляющего. Петрис привёл из ближайшей деревни насколько женщин, и они за смешные деньги отдраили всю усадьбу. Теперь у нас везде чистота и порядок. Эта деревня у нас считается «кормовой», то есть они поставляют в усадьбу продукты и предоставляют всякие мелкие услуги.
Потом прибыла бригада плотников, и я их озадачил ремонтом дома. Подновить внешний вид, перекрыть полностью крышу, в доме заменить все двери и оконные рамы, лестницы и грубую мебель: столы для поваров, лавки и столы в столовой для слуг и охраны. Ещё нашёл среди них мастера, который восстановил графскую карету. Пока они работали, я занялся охранниками.
С каждым из них беседовал, заставлял дать клятвы верности на срок, пока не уволится, но не менее пяти лет. Потом подлечивал их, насколько хватало умения. За годы наёмничества, все они накопили кучу болячек в своих телах. Я вспомнил из своих снов, как дети в том, другом магическом мире выполняли плетение Малое Исцеление. И после длительных мучений, оно у меня получилось. Так что я, практически каждому, что-то подправлял в организме. Потерянную руку я, конечно, восстановить не мог, а вот сустав подправить, или застарелую рану залечить, это я им сделал. Надеюсь, что теперь моя охрана предана мне по-настоящему.
Потом вместе с матушкой поехали по гостям, то есть по соседям.
Подчинённые нам бароны принимали нас недоверчиво. А я смотрел им в глаза, оценивал их реакцию на слова матушки, и делал выводы о порядочности этих
