уха до уха, ну, чисто имбецил за просмотром мультиков.
Над головой зажужжал сервопривод, машина плавно двинулась вперёд, забирая вправо, затем назад и опять вперёд, развернувшись остановилась.
– АВТОПИЛОТ ОТКЛЮЧЁН, – моргнула и погасла надпись на планшете и броневик заглох.
Наcтупила тишина. Чуть пощёлкивая, остывал двигатель. Хром прибывал в том же бессознательном состоянии, подбородок уткнулся в грудь, та чуть вздымалась и опускалась, выдавая в нём жизнь, так бы и сидел тут, радуясь. Вот только что это за свист…высокий такой и вроде приближается. Я приоткрыл дверь, прислушался, в памяти всплыл старый Советский фильм, "Они сражались за Родину."
– И к чему вдруг? Это же… – сверкнула догадка, а руки с ногами уже работали, захлопнув дверь, я тут же нажал тумблер зажигания, руль, сцепление, рычаг. С дури рванул на второй и сразу на третью, сопротивляясь взвыла коробка.
"Цука…меня тут щас на атомы разберут," – подумал я, глядя в зеркала заднего вида. «Как же ты медленно разгоняешься».
Свист перешёл в шипение и тут же грохнуло. На месте, где совсем недавно была машина, вспыхнул красный цветок, меня не слабо так толкнуло, придав ускорения, тут же посыпался град осколков.
Шщщщ-БАДАХ, расцвёл новый цветок, уже ближе. Боковые зеркала будто сдуло. Осколок величиной с тыквенное семечко, ударил в планшет и застрял в нём. Артиллерия – бог войны. Не знаю, кто это сказал, но я с ним полностью согласен. За мной словно великан шёл, десятиметровые шаги – каждый из них верная смерть.
Следующий, рванул совсем рядом, с натужным рёвом, который я ощущал через руль и сиденье. Машина пошла вправо. Уши словно ватой забило, а в голове звенел колокол. Руль я удержал с трудом. Судя по тряске, задних покрышек больше нет, впрочем, как и глушителя.
Не знаю, зачем я держался за руль? Упрямство или просто на автомате…я был уверен, следующая плюха прилетит точно по мне. Я чувствовал её, уже слышал злобный свист приближающейся смерти. Ну, всё Артур или Кнут! Неважно. Что за мир такой странный, тоже неважно. Это конец!
Скосив глаза влево, я увидел громадину элеватора. На самом верху, чернело маленькое окно. Когда-то сюда свозили зерно с нескольких областей, я бывал на одном таком в далёком детстве, в общем-то ничего интересного. Но сколько же там голубей.
"Вот бы сейчас туда, в то маленькое окошко. Подсобка или что это, главное высоко и далеко отсюда. В тень. В тишину."
Я бросил руль, откинулся на сиденье и положил руку на голову Хрома. В памяти всплыло лицо отца. Он умирал, и об этом знали все, кроме меня. Просто родственники не решились просветить десятилетнего ребёнка. Желтушное, иссушенное болезнью лицо, костлявые руки. Рак, готовя его к исходу, забрал всё, превратив в немощного старика с глазами тридцатилетнего мужчины. Жизнью горели только они. Когда отец прислал за мной, он знал, что это последняя наша встреча. Старик смотрел на меня, а глаза говорили, я буду жить вечно. И тогда, он вдруг заговорил стихами. За прошедшие тридцать с лишним лет, они вылетели из памяти, но сейчас, горели огнём.
Гостем встану на пороге,
У неведомой дороги,
Она в даль, меня зовёт,
И не всякий там пройдёт…
… эсщщщ....
Светало. Где-то в километре или двух отсюда, на еле заметной ленте дороги, сверкнула красная вспышка, а спустя несколько секунд донёсся раскат взрыва. Я смотрел на это действо бесстрастно. Видел, как подлетела несущаяся по дороге машина, вернее то, что от неё осталось, и скрылась в кювете. Последовала ещё одна вспышка с запоздалым взрывом. Потом ещё. Затем, наступила тишина.
Серое вещество в моей многострадальной голове стало заводиться. До этого момента оно тоже работало, но скорее на автомате. Так сказать, фиксировало действие носителя и происходящее вокруг, сразу же откладывая информацию как не нужную, возможно опасную, в далёкий долгий ящик. Но я зацепился за ускользающие воспоминания:
«Та, машина… Хром… атака дрона… рвущиеся снаряды…Я, что, умер?»
– Умер… – я словно пробовал слово на вкус.
Мысль была странной. Разве можно быть мёртвым и думать об этом? Возможно, это говорит о неком психическом расстройстве.
В голове зарождалась боль, точнее, зародилась она давно, а сейчас с каждым мгновением усиливалась
"Это хорошо! Жизни без боли не бывает."
Окно, у которого я стоял, было небольшим, половина стекла отсутствовала, но домовитый хозяин заколотил дыру фанерой.
– А если ущипнуть себя? – голос прозвучал неправильно, вроде мой, но другой.
Ещё это эхо. БЯ-БЯ-БЯ, будто дразнил кто-то. Инстинктивно обернулся, но в небольшом помещении никого не было. Скромный рабочий стол, из-за него виднелась спинка стула, слева шкаф, набитый папками, между ними обычная дверь.
Я шагнул к шкафу и мгновенно оказался рядом, хотя расстояние было не меньше трех метров.
– Что за…?
Дальше стало не до любопытства, голова взорвалась раскалывающей болью. В немом крике я, рухнув на колени и заваливаясь набок, провалился в спасительную темноту.
***
Если бы, я пил неделю, не просыхая, изредка запивая и ещё реже закусывая, то чувствовал бы себя на пару баллов лучше, чем сейчас. Почему я это говорю? Да потому что такое было! И не раз. Но сегодняшнее утро или может не совсем утро, неважно… Лучше бы вообще не просыпался. Десяток чёрных шаманов радостно прыгали по моему мозгу, исполняя замысловатый танец с бубнами, заводя своей дробной музыкой остальное многочисленное племя. В каждом мысленном закоулке, на каждой мало-мальски значимой извилин кто-нибудь да прыгал.
– П-и-т-ь! – голос был сухой и трескучий.
Я открыл глаза, в которые тут же заглянул яркий солнечный луч, заставив прослезиться. Племя закружило хоровод.
Без того непростые ощущения разбавились тошнотой. Наплевав на боль, я перевернулся на живот и поднялся на карачки. Штормило. Баллов шесть. Срочно нужна вода в любом виде, даже если это ц2аш5оаш. Там она тоже есть. С этой мыслью, покачиваясь и с заносами, добрался до стола. Ну, и что, что на карачках. Плевать, имидж ничто. За отодвинутым стулом обнаружились две дверки, за одной из них были полки… неинтересно. А вот за второй бутылки, да разные все, я аж вспотел. Откуда только влага взялась? Схватив первую попавшуюся, откупорил и, превозмогая жажду принюхался, тьфу, уксус.
– Ну, ты чё, дурак что ли? – пробубнил я, задрав голову к потолку. – Кто же уксус в рабочем столе держит?
Отставив гадость в сторону, обнаружил «её».
– Как это я тебя сразу не увидел?
Полторашка минералки, газированная, аж слюна потекла. Пшикнув крышкой, я присосался, выпив за раз не менее половины, удовлетворённо
