получением книг вышла заминка. Библиотека была закрыта, а перед дверьми выстроилась очередь. Я встала в конце и занялась подслушиванием разговоров, а также следила за поведением учеников.
— А вы знаете, что Одинокий Дом ожил, — с долей высокомерия заявил стоящий передо мной молодой человек.
— Это тот, что в трущобах, герцог?
После этих слов я навострила уши, так как поняла, что разговор о моем доме.
— Совершенно верно, графиня. Там сегодня видели людей, а вы все знаете, что попасть на территорию невозможно.
— А кто там новый хозяин вы уже в курсе, ваша светлость?
Я посмотрела на обладательницу этого, не знаю, как назвать голоса. Он был низким, мягким еще каким-то, вероятно, его можно назвать обворожительным или завораживающим. Кстати, сама девушка выделялась своей красотой среди остальных из их компании.
— Баронесса, а вы все хотите себе найти богатого покровителя, — усмехнулся герцог. — Чем же я вас не устраиваю?
Он приобнял девушку, а та, шутя, ударила его по руке.
— Вы помолвлены, ваша светлость, — девушка опустила глазки.
— Ну, это не проблема, — он все-таки прижал ее к себе. — А вдруг там окажется хозяйка, а не хозяин?
— О! Тогда мы станем подругами, — радостно улыбнулась баронесса.
Все засмеялись, а мне сразу расхотелось их слушать. Теперь я поняла, о чем говорила ректор, хотя в герцогстве Меренги я ничего подобного не видела.
— Какой смелый наряд для девушки, — услышала я за спиной девичий голос. — А материал, если не ошибаюсь, арнадский шелк?
— Ага.
Я снова стала играть роль наемницы, точнее образованной наемницы. А с учетом правил академии, я в глазах аристократов выглядела как получившая совсем недавно титул. Каюсь, мне начало нравится играть подобную роль, а потом в какой-то момент становиться аристократкой и наблюдать за обалдевшими физиономиями окружающих.
— Я гляжу, вас совсем не смущает мужская одежда, и вы совершенно не обращаете внимания на мнение окружающих.
Ответить я не успела, поскольку раздался голос от соседней компании.
— Так с такой внешностью на нее никто и не обратит внимания.
Произнес это все тот же герцог, а сказано было вроде бы для своих, но так, чтобы услышали и мы, и стоящие перед ними аристократы. Последние как раз посмотрели в нашу сторону. К слову, моя собеседница совсем не обратила на них внимания, даже глазом не моргнула, ожидая ответа от меня.
— Вы правы, мне нет никакого дела до окружающих. Людей ведь встречают по одежке и внешности, а судят по делам.
— Прекрасно сказано, — незнакомка искренне восхитилась
— Да, великолепные слова, — раздался мужской голос позади нас.
К нам подходил пожилой мужчина, уже почти старик, а по голосу и не скажешь, что у него такой преклонный возраст.
— Ваше высочество, пройдемте, я выдам вам учебники и учебные пособия, — он поклонился моей собеседнице.
— Ну, вот, — огорчилась высочество, — а я так хотела подольше оставаться простой девушкой. Уважаемый, Гре́гор О́ртай, я постою в общей очереди вместе с…
Она посмотрела на меня.
— Баронесса Светаэль дар’Коддаррг, — в данном случае надо представляться полным именем вместе с титулом, раз уж этот Грегор обратился к моей собеседнице титулом.
— Баронесса, — мужчина приветствовал меня небольшим наклоном головы, — позвольте представить вам ее высочество Камиллу Дарилийскую.
Ого! Целая принцесса соседней империи. Какими судьбами ее сюда занесло, ведь у них наверняка тоже имеется своя академия, которая, по идее, должна быть лучше.
— Благодарю вас, уважаемый Грегор.
Мужчина поклонился и направился в сторону библиотеки, куда и вошел. Оказывается, это он заведует этой частью учебного заведения.
— Так все-таки, Светаэль… Что-то не так?
Наверное, мое отношение к эльфийскому имени все же отразилось на лице либо девушка очень проницательна, что определила это по глазам. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, учитывая, что детей правителей учат этому моменту очень тщательно.
— Мне нравится, когда меня называют Света.
— Так все-таки, Света, как сумели перебороть предрассудки и мнение родителей? Признаюсь честно, — принцесса понизила голос до шепота, — мне тоже удобнее ходить в подобной одежде, но я так и не смогла пойти против воли родителей и предрассудков.
— Мне проще было это сделать: родителей нет, мнение окружающих мне безразлично, титул получила совсем недавно.
— А до этого чем занимались? Если это не секрет, конечно.
— Была наемницей, — Камилла не смогла сдержать удивления, хоть и проскочило оно всего на мгновение. — А в такой одежде удобнее ставить на место разных нахалов. Кстати, это у меня можно сказать одежда на выход, для учебы у меня другая есть, так сказать, более боевая.
— Приключений, вероятно, много было, — со вздохом и с налетом грусти произнесла принцесса, а я поняла, что натура у нее путешественника и ее тяготит дворцовая жизнь.
— У вас во дворце тоже хватает приключений, правда, иного плана.
— Это все не то, расскажите мне, если можно, о ваших похождениях?
Но мы в это время подошли к столу выдачи. В библиотеке помимо самого Грегора трудились еще две девушки, поэтому очередь двигалась очень быстро. Камилла сразу получила (ее стопка была уже готова), а мне пришлось собирать, поэтому выходила я из библиотеки одна. Еще не успела выйти, как заметила, что в меня сейчас врежется какой-то парень. Среагировала я, как в свое время на тренировках и с Призраком, и с Агыром. Волнообразным движением тела я ушла от него, а тот, не ожидая ничего подобного провалился вперед и… точно лбом стукнулся о проем.
— Ты-ы-ы, — то ли процедил, то ли прошипел, то ли прорычал тот от боли, — я вызываю тебя на дуэль.
— А разве можно вызывать мужчине женщину на дуэль? — задала вопрос я, никого особо не спрашивая.
— Если мне не изменяет память, то можно, — услышала я голос Камиллы. — Только там имеются очень большие изменения от дуэли между равными полами. — Вы вправе выбрать место дуэли, время, оружие и условие победы. Также вы можете отказаться от дуэли, и никто не будет считать вас трусом. Еще можно выставить вместо себя кого-то, но в этом случае условия будут стандартными, даже, если вместо вас будет драться женщина.
Пока принцесса объясняла мне правила, я окинула взглядом стоящих тут же аристократов и заметила, как быстро отвел взгляд «тот, кто упал». Все ясно — сам
