Он задрал брови, рассматривая незнакомую машинку. Из чего она состоит вообще? Будто каменная или пластиковая, раскрашенная под черный камень. Гладкая, текучие линии, ни одного острого угла, корпус цельный, словно отлит, а не составлен из различных частей. Широкий кожаный ремешок пристегнут к двум скобам, изогнутый приклад плавно переходит в то, что у обычной винтовки называется ствольной коробкой, дальше короткий ствол овального сечения. Пригоршня достал оружие из гнезда. Неожиданно легкое. В руках лежит… приятно. Ремешок мягкий, бледно-рыжего цвета. И чем эта штуковина стреляет? Ничего похожего на приемник для магазина не видно.
На конце ствола было овальное отверстие, забранное решеткой из того же непонятного материала, что и все остальное. Причем решетка не вмонтирована в ствол, такое впечатление, что она вместе с корпусом выдута из черного стекла. Кстати, и скобы для ремешка такие же. Черт знает что! Пригоршня вышел в коридор, задумчиво оглядел его и шагнул в кабинет зампотыла, изучая винтовку. Вот тут… да, рычажок – короткая выгнутая штуковина, единственный выступ на гладкой поверхности. А, нет, есть второй: спусковой крючок, тоже непривычной формы, тонкий и длинный, плавно изогнутый.
Когда он сдвинул рычажок, оружие тихо загудело, и по крошечным отверстиям, идущим, как оказалось, поверху ствола, побежала череда алых огоньков – все быстрее и ярче. Он направил винтовку на шкаф с сейфом. Вдавил вогнутый спусковой крючок. Ход у того был тугой, пришлось заметно напрячь палец.
Огоньки на стволе погасли, гудение смолкло, а из ствола в шкаф ударил луч дрожащего марева. Такое бывает летом над разогретой крышей или над асфальтом в жару. Отдачи не последовало, но тело привычно ждало ее, и Пригоршня качнулся вперед, переступив с ноги на ногу.
Шкаф, куда уперся луч, треснул и смялся, дверцу вбило внутрь, а боковые стенки раскорячило. Пригоршня в испуге отпустил крючок, и тот сам собой медленно вернулся обратно. Луч искажения исчез.
– Ух, мать… – прошептал он.
– Что ты сделал? – донеслось из интеркома, и он подскочил, чуть не заорав с перепугу. Это было даже неожиданнее, чем то, что винтовка сделала со шкафом!
– Химик! – сипло выдохнул он. – Чтоб тебя разорвало! Чтоб тебя смяло, как вот шкаф этот! Ты живой! Предупреждать надо!
– О том, что живой? – уточнил Химик.
– Что у тебя произошло?!
– Тише ты. Напали на меня.
Алые огоньки снова забегали по стволу, в корпусе загудело. Пригоршня передвинул рычажок-предохранитель обратно. Гудение смолкло, огоньки погасли. На ослабших ногах он прошел к креслу, сел, поставил ружье между колен стволом книзу и спросил негромко:
– Почему тише?
– Они где-то здесь. Я заперся, но не хочу, чтобы услышали и вернулись.
– Кто – они? Я думал, тебе конец! Думал, опять один остался! Что случилось, рассказывай!
Химик придвинулся ближе к микрофону и зашептал:
– Это измененные. Их тут шестеро… было. Кто такие измененные, знаешь?
– Вроде так называют зомбаков?
– Никаких зомбаков нету. Измененные – живые люди. В определенной конфигурации излучение Зоны гасит работу неокортекса…
Пригоршня, подняв руку ладонью вперед, перебил:
– Знаешь, что я сейчас тебе скажу?
Химик помолчал.
– Пошлешь меня подальше. Потому что ты не знаешь, что такое неокортекс, и вообще раздражен.
– Смекалистый. Яснее говори, интеллигент хренов!
– Пригоршня, интеллект – это не порок, а подспорье в жизни, – назидательно прошептал Химик. – Ладно, слушай: у нас в мозгу есть три области. Мозг рептилии, самый древний, мозг млекопитающего – чуть современнее, и кора, то есть неокортекс. Он появился относительно недавно, благодаря нему мы… люди. То есть, можем мыслить рационально. А в тех двух областях сидят самые базовые эмоции и все основные инстинкты. Это если сильно упрощать. Так вот, излучение выжигает неокортекс, управление переходит к более древним отделам мозга. Измененные – вполне живые, а не зомби, никаких этих дыр в головах и сгнивших лиц. Но они не умеют за собой следить, грязные, воняют. Еще у них надпочечники, чуть что, гонят волну адреналина, поэтому они агрессивные, сильные и быстрые. Мы ведь тоже, если стресс, можем горы свернуть, правильно? А у них, считай, вся жизнь – один яростный бессмысленный стресс. От этого и от своего образа жизни они очень быстро изнашиваются и дохнут. Но пока живы… Опасные сволочи. И еще они каннибалы. Хотя измененные – уже не люди, на мой взгляд, поэтому пожирание людей для них как бы и не каннибализм. Все понял?
– Я все понял, – ответил Пригоршня. – Я только не понял, какого черта эти твои измененные зомбари делают в Комплексе?
– Они сидели в клетках. Их биологи в лаборатории исследовали.
– А! И на клетках – магнитные замки?
– Вот именно. Главное, я ж туда заглядывал, видел, что измененные валяются вповалку. Уже когда я сам давно очнулся – они лежали неподвижно, понимаешь? Была полная уверенность, что мертвы. А получается, это просто их выброс надолго оглушил. Если бы не нога, я бы тогда вошел в клетки, проверил тщательнее, но мне было не до того. Вижу – не шевелятся, как и все люди в моем крыле. Значит, умерли. А они оклемались под утро и вышли, потому что замки были деактивированы.
– И что ж ты, все шестерых завалил? – уважительно спросил Пригоршня.
– Троих, – поправил Химик. – Первого в комнате, второго в коридоре, третьего чуть позже, выследил в вольере. А где еще трое, не знаю. Где-то бродят. Поэтому я теперь нервный и весь обвешан стволами.
– Вот и у меня новый ствол, – похвастался Пригоршня, пристукнув винтовкой по полу. – Я таки оружейку раскупорил. Там по большей части обычные «Вихри» да «Грачи», но еще нашел… сам не знаю что. Стреляет оно не пойми чем. Прозрачным лучом таким. По шкафу вот выстрелил – в гармошку.
– Пригоршня, – вздохнул Химик, – к новому оружию надо сначала примериться.
– Так вот я и примерился об шкаф. Не учи копченого, господин ученый. Чаще твоего со стволами дело имел.
– С этим – не имел. Это силовик. Силовая винтовка. Она работает от артефакта, так называемой «пустышки», там используется заряженные «пустышки» и вместе с ними…
– Ах ты ж! – Пригоршня отпрянул от ружья в своих руках и чуть его не выпустил. – Хочешь сказать, там в корпусе спрятан арт из Зоны?!
– Вернее, две половинки. Мы не знаем как, но «пустышка» внутри разделена на части. Они генерируют когерентное излучение, пучок резонирующих высокоэнергетических частиц… Э, ладно. Я, честно, ни разу не стрелял из силовика и почти не имел с ними дела.
– Да он же облучает, наверное, артефакт этот!
