— Ты, Олесь и я. Втроем пойдем.
Мой выбор «добровольцев» основывался не только на их персональных, качествах и пригодности для данной, конкретной миссии. Не последнее место здесь занимало еще и подсознательное желание держать Нестерова и Главного подальше друг от друга. А то мало ли как дело обернется, особенно когда нас с Лешим не будет рядом.
— Максим Григорьевич, может все-таки не стоит рисковать? — Серебрянцев вновь высказал свои подозрения.
— Даниил Ипатиевич, — вздохнул я, — на нижнем уровне мы уж как-нибудь постараемся не вляпаться. А вот если, к примеру, завтра у нас на пути разляжется «тень» или погонится «шайтан», вот тогда без щита нам точно полный... Ну, вы понимаете.
Вместо ответа старик понурил голову и стал глядеть на свои старые потрепанные сандалии. В этот момент я подумал, что хорошо бы ему раздобыть сапоги. Сандалии сейчас как-то не в моде. Последний писк это кирзаки или берцы.
Подумав об этом, я поглядел на свои собственные сапоги, перевел взгляд на ботинки Загребельного, затем на всю его экипировку и, спохватившись, приказал:
— Раздевайся. Живо! Форма одежды номер два! И ты, Олесь, тоже.
— Это зачем? — насупился подполковник ФСБ.
— Надо, раз говорю, — показывая пример, я первым стал стягивать с себя одежду.
Прежде чем надевать заземление, я основательно надраил контактные пластины, вернее те их стороны, которые прилегали к телу. Только когда ржавый налет исчез, я стал облачаться.
Одна пластина на спину, другая на грудь. Соединены они между собой цепями, перекинутыми через плечи. Еще одна цепь, только потолще, зацеплена за нижний край наспинной пластины и волочится по земле на манер длинного крысиного хвоста. Чтобы пластины не ходили ходуном, по бокам они стягивались веревкой. Вот и вся и конструкция: просто, надежно, функционально.
Моему примеру последовали и Леший с Главным. Первый с некоторым недоверием, второй спокойно и деловито, как будто уже сто раз одевал это устройство.
— Там внизу что, опять «сварка»? — Леший попрыгал и металл на его теле скорее заскрежетал, чем зазвенел.
— Нет, — я отрицательно покачал головой.
— Тогда что? Зачем заземляемся?
На этот вопрос я ответить не мог, просто не знал ответа. Идея с заземлением пришла чисто интуитивно и, как выяснилось, оказалась весьма удачной. Без заземления внизу можно было вытерпеть лишь минут десять, а потом... Что происходит потом, лучше было не вспоминать.
Проверив правильность крепления пластин, я разрешил одеваться.
— Бронник можешь оставить, — предложил я Загребельному, когда увидел, что тот тянется за бронежилетом.
Леший поглядел на меня, на Главного, осознал, что из защиты у нас только лишь ватник, да непромокаемый плащ, и отложил жилет в сторону.
— Там эта штука не понадобится, — подбодрил я приятеля. — Гарантирую. И вещмешок тоже.
— А что понадобится?
— Вот это, — я сунул другу баллончик дезодоранта и щуп с прибитым на конце гвоздем. — Да, и еще вот это... — на щупе, как на вешалке, тут же повисла солдатская шапка.
Так уж вышло, что схватил я именно ту ушанку, которую побила желтая плесень. Получилось не очень по-дружески, но что ж теперь поделаешь! Менять уже было как-то неудобно.
Загребельный сразу почувствовал вонь, исходящую от моего подарка, и поморщился:
— А без шапки никак нельзя?
— Нельзя.
Вторую шапку я передал Главному, а себе на голову натянул свой старый танкистский шлемофон.
— Все? Готовы?
На мой вопрос Загребельный с Главным ответили короткими кивками.
— Что ж, тогда как говорится, с богом!
Я поцеловал Лизу и первым шагнул навстречу темноте.
На нижний уровень можно было попасть двумя путями: либо двинуть по огромной дуге транспортного туннеля, либо спуститься по узкой крутой пешеходной лестнице. Я выбрал туннель. Хотя этот путь был гораздо длиннее, но зато и гораздо надежнее. Его не могла закупорить никакая аномалия, в то время как на лестнице то и дело появлялась «трясина» или «Дед Мороз», а то чего доброго и «суховей» повеет. Нет, все же для экскурсий вниз я предпочитаю туннель.
Сперва мы шли молча. Тишину подземного комплекса нарушил лишь звук шагов да позвякивающее скрежетание волочащихся за нами цепей. Лучи фонарей выхватывали из темноты то участки бетонного пола, то серые стены с бездонными дырами распахнутых дверей, то зарешеченные клетки мощных грузовых подъемников.
— Слыш, Максим, — через полсотни шагов Леший не выдержал и заговорил: — Как ты тут шастаешь в одиночестве? Жутко ведь до усрачки!
— Жутко? — я ухмыльнулся. — Эх, друг мой Андрюха, я ведь помню хранилище совсем другим. Это моя вотчина, мой, так сказать загородный дом.
— Скорее погреб. Картошку тут хорошо хранить. Мыши от страха передохнут, — буркнул Леший и посветил на решетку одного из подъемников. — Лифт что ли?
— Лифт, — я кивнул, хотя в темноте это вряд ли кто-нибудь мог разглядеть. — Здесь их восемнадцать. По три на каждой площадке. Предназначены для эвакуации техники в случае, если основные выезды буду заблокированы.
— А сколько всего выездов?
— Четыре.
— Четыре? — в голосе Загребельного послышалась тревога.
— Не волнуйся, — успокоил я приятеля. — Один основательно завален, три других надежно заперты. Объект строили на совесть.
— Помимо четырех выездов существует еще восемнадцать лифтовых шахт, а значит восемнадцать выходов на поверхность. Это знаешь ли...
— Нет никаких выходов, — перебил я приятеля. — Выпускные модули продавливаются через толщу земли при первом подъеме.
— Хитро, — похвалил подполковник ФСБ. — Такого я даже у янкисов не встречал.
— А что доводилось «инспектировать» их объекты? — не стану говорить, что я очень удивился.
— Всяко бывало.
Подполковник ФСБ, как всегда, ответил очень уклончиво. Можно подумать, что старые секреты сверхдержав сейчас кого-то интересуют. Я подумал об этом и покосился на Главного. Почему-то до сих пор он молчал, как рыба, и только лишь слушал, причем слушал очень внимательно. Может и интересуют, — пронеслось у меня в голове. — Только вот что кроется за этим интересом?
— Мы начинаем спуск, — мои мысли словно принудили нашего знакомого заговорить. — Полковник, как насчет того чтобы провести небольшой инструктаж?
— Поддерживаю, — присоединился к предложению ханха Леший. — Начни с заземления. — Андрюха попробовал почесать запарившееся под металлическими пластинами тело. Через бушлат сие никак не получилось, и чекист раздраженно зашипел: — На кой черт все это нужно?
