Мои звери тут же приняли боевую стойку. Особенно оживился Мишка: наконец-то появилась добыча ему под стать.
— Ладно, — согласился я. — Давайте поохотимся.
В свой прошлый Исход мы месяца полтора пробирались по степи, где бродили стада всяких парнокопытных. Те, что помельче, быстро бегали, так что мы охотились в основном на тех, что покрупнее: здоровенных бородатых быков наподобие бизонов. Конечно, те быки были помельче бизонов, зато атаковали сразу толпой, так что приходилось использовать всякие хитрости, и тактика была уже отработана.
Первой в поле зрения рогатых чудовищ появилась Лакомка. Рогатые ее проигнорировали. Я решил, что в списке их естественных врагов модифицированные пантеры не значатся.
В сравнении со взрослыми рогачами Лакомка выглядела котенком. Но были в стаде и малыши: самый крохотный — чуть побольше бегемота. Точная копия старших.
Вот его-то и избрала Лакомка. Стремительный бросок — и она уже сидит на «крошке» и терзает его спину пониже украшенного зубцами костяного «воротника».
«Крошка» заревел трубным басом и понесся куда глаза глядят. К его беде, глядел он не в ту сторону, поэтому со всех ног устремился прочь от стада. Зато стадо отреагировало четко. Секунда — и чудовища образовали правильный круг, выставив наружу бронированные головы и острые изогнутые рога. Но так поступили не все. Три самых здоровых рогача решительно устремились в погоню за малышом, вот только «крошка», несмотря на «всадницу», был очень проворен — догнать его было непросто. Он скакал сумасшедшим галопом, задрав хвост и время от времени высоко подпрыгивая. Лакомка «прилипла» к его спине и продолжала грызть, но, похоже, без особого успеха. Крови я не видел.
Мишка коротко рыкнул и сорвался с места. Наперерез. Я устремился за ним, но, конечно, отстал: при необходимости мой медведь развивает скорость до шестидесяти километров в час.
Я припозднился, а вот Мишка успел вовремя. Встать на пути минимум полуторатонного «крошки» он не рискнул. Лакомка соскользнула в траву, а в следующую секунду Мишка на полной скорости врезался в динозаврий бок. «Крошка» опрокинулся на спину, Лакомка тут же вцепилась ему в живот, а Мишка, насев сверху, ухватил за морду пониже третьего рога и стал душить. Зрелище малопривлекательное, но я относился к этому спокойно: привык. Однако был еще кое-кто, не оставшийся к нему равнодушным. А именно: три разъяренных рогатых «танка», боевым клином несущихся на моих друзей.
Я свистнул. Мои зверушки моментально оставили свою жертву и бросились в разные стороны. Один «танк» притормозил около детеныша, два других ринулись за Мишкой. Мой медведь поступил умно: отманил их подальше и залег. «Танки» помчались мимо.
Детеныш пытался встать, но не мог. Похоже, жить ему осталось недолго: трава вокруг была алой от крови. Ее цвет, кстати, меня несколько удивил. У ящериц кровь совсем другого оттенка.
Мишка возник из травы и грозно зарычал на третьего рогача. Рогач, громадина метров четырех ростом и раза в три длиннее, не принял его угрозы всерьез. И ни на шаг не отступил от лежащего малыша.
«Похоже, пора опробовать лук», — решил я.
Целил я в глаз, но промахнулся: стрела воткнулась рядом. Совсем неглубоко, но рогач отреагировал: повернул голову. Мишка тут же подскочил к нему и треснул по носу. Тут уж рогач не выдержал и бросился на него. Медведь увернулся, отскочил, но не пустился наутек, а продолжал вертеться у рогача перед поцарапанным носом: отманивал. Рогач с басовитым хрюканьем пытался поддеть Мишку устрашающе изогнутыми рогами. С каждым броском он оказывался все дальше от детеныша, который больше не шевелился. Из травы возникла Лакомка и принялась слизывать кровь. Сверху с шумом и хлопаньем упала Марфа. Похоже, мои дамы считали, что дело сделано. И они были правы. Два рогача, сбитых Мишкой с толку, видимо, забыли, куда и зачем бежали. Теперь они возвращались к стаду, которое распустило боевой строй и снова занялось процессом питания. Третий рогач перестал хрюкать и кидаться. Он был метрах в трехстах и тупо вертелся на месте, очевидно пытаясь припомнить, как он там оказался. Когда к нам присоединился Мишка, поцарапанный им рогач уже трусил в сторону стада.
Но спокойно пообедать зверушкам не дали. Минуты не прошло, как с неба спикировала черная тень, пронеслась над ними и снова взмыла вверх. Птеродактиль.
Еще через минуту их было уже четверо, а один даже имел наглость плюхнуться на землю шагах в десяти. Омерзительная тварь: вся в пучках черной щетины, но длинная тощая шея голая, ярко-синяя, заканчивающаяся маленькой красной головкой с какими-то наростами сзади и клещеподобными челюстями — спереди.
Марфа забеспокоилась и перебралась поближе к Мишке. Лакомка зарычала угрожающе: падальщик отступил. На пару шагов, не больше. Зато с неба свалился его собрат: явно другой породы: гибрид летучей мыши и двуручной пилы, величиной с небольшой самолет. Мелкие стервятники тут же отлетели на почтительное расстояние, а гигант спикировал на меня с явным намерением откусить голову. Но я успел присесть, и поганец промахнулся. Зато Лакомка не промахнулась и уцепила его за крыло… И громадина, выходя из пике, подняла двухсоткилограммовую пантеру над землей! Правда всего на пяток метров. Потом крылатую бестию перекосило, она, заорав, плюхнулась в траву и защелкала своими «пилами», пытаясь достать Лакомку. Думаю, пантере пришлось бы повозиться, чтобы ее прикончить, но у Мишки это заняло секунды полторы.
«Эх, мне бы эти крылья, когда мы с острова уплывали! Какой парус бы вышел! — подумал я, беря сочный кусок мяса, оторванный Лакомкой от „рогачева“ хвоста. — Ладно, парус не парус, а что-нибудь вроде плаща от солнца я из них сделаю!»
Это я так думал, но на самом деле мне даже свой кусок мяса съесть не удалось.
Внезапно Лакомка ощетинилась, а Мишка с глухим ворчанием поднялся на задние лапы и оскалил окровавленную пасть. Марфа, давясь, проглотила очередной кусок и с шумом поднялась в воздух.
Я, как всегда, заметил опасность последним, но все же успел отскочить и схватить лук. А затем…
Вот это, несомненно, был хищный динозавр. Не то чтобы очень крупный, метров трех высотой, но очень целеустремленный. Он несся со всех ног, задрав хвост и заранее распахнув пасть: этакий зубастый страус-переросток. Бежал ящер довольно резво. Настолько резво, что я даже не успел наложить стрелу, а он уже выскочил на полянку, где мы устроили пикничок. Нет, он был не дурак: сразу сообразил, кто у нас основной боец, и с ходу бросился на Мишку. Но на его пути оказалась тушка рогача, и хищник не устоял перед соблазном: выдрал буквально на бегу шмат «грудинки» и проглотил. А когда глотал, естественно, захлопнул пасть. В ту же секунду Мишка кинулся на него, обхватил лапами морду динозавра и как следует стиснул, лишив хищника главного оружия. Динозавр рванулся, пытаясь вырваться, потом поджал хвост и сделал попытку опрокинуться на спину и пустить в ход задние лапы, но Мишка, как настоящий борец, очень ловко пригнул противника в земле и пресек опасное движение. Динозавр заурчал и пустил в ход когти на передних лапах, но, поскольку лапы эти были не длиннее моих рук, а когти — поменьше Марфиных, толку было немного. Вообще-то, ситуация была патовая.
