Алексей Евтушенко - Пока Земля спит

Ознакомительная версия.

– Сновидения. Надо же. То есть вы научились их как-то записывать и передавать?

– Не мы, другая раса. Лируллийцы вообще не спят, в вашем человеческом понимании этого слова. И, увы, не видят снов. Если не показать. Но не важно, кто именно изобрёл ту или иную технологию. Важно то, насколько она доступна, а также, кто и с какой целью её использует. В данном случае технология записи сновидений находится в открытом доступе. Но пользуются ею незаконно.

– Да кто пользуется-то?

– Каравос Раво[3]. Раса космических бродяг. Или кочевников, если ты приверженец корректных формулировок. И не вся раса, понятное дело, а лишь отдельные её представители. Которые, тем не менее, частенько сбиваются в самые настоящие преступные сообщества, кланы и банды, насчитывающие сотни и тысячи членов.

– Организованная преступность на просторах Галактики? – засмеялся я. – Забавно. Мне почему-то казалось, что цивилизации, способные совершать межзвёздные путешествия, должны были покончить с этой заразой.

– Так и есть, – подтвердил Марк. – Ну, в основном. Общая преступность у рас, входящих в Галактическое Сообщество, не превышает определённого уровня. И уровень этот весьма низок. Но дело в том, что каравос Раво – это особая раса. «Скитальцы Бога» – так, собственно, переводится каравос Раво, шляются по Галактике очень давно. Когда-то они и вовсе были вне закона. Все, скопом. Потому что жили воровством и прямым разбоем. Затем ситуация изменилась.

Были созданы Галактическое Сообщество и Галактический Совет, где разработали и начали применять законы, общие для всех рас, входящих в Сообщество или претендующих на вхождение в него. А каравос Раво, когда поняли, что объединённые цивилизации Галактики очень быстро покончат с их беспределом, сделали всё, чтобы тоже войти в Сообщество. И вошли.

– Не очень понимаю, зачем, – признался я. – Им же, наверное, пришлось для этого кардинально изменить свой образ жизни? На это не всякий народ решится, дело серьёзное. Попахивает революцией.

– Да, пришлось. Захочешь жить – изменишься. Они ведь в какой-то момент так всех достали, что их готовы были уничтожить целиком и полностью. Без жалости. Чуть ли не до последнего человека.

– Человека? Так они гуманоиды?

– Самые натуральные. От вас практически не отличить.

– Ясно. Значит, Совет Галактики был готов устроить по отношению к гуманоидной расе самый натуральный геноцид?

– Ну-ну, не преувеличивай. Какой геноцид? Скорее, защитная реакция. К тому же никто ничего не устроил. Хватило нескольких крупных полицейских операций по разгрому самых наглых вооружённых банд. Но я бы не сказал, что каравос Раво очень уж кардинально изменили свой образ жизни. Да, основные доходы у них теперь не от прямого грабежа и воровства, а от торговли. Но и прежними незаконными занятиями не пренебрегают, как уже было замечено. В общем, это те ещё ребятки. Восемьдесят два процента серьезных нарушений закона, совершаемых, как ты выразился, на просторах Галактики, – это каравос Раво. По самым щадящим подсчётам. Вооружённым разбоем, то бишь пиратством, они теперь, надо признать, не занимаются, боятся, но всё остальное… – он умолк, покачал головой, взял стакан и сделал пару глотков.

– А ты, Марк, гляжу, не сильно любишь этих каравос Раво, – усмехнулся я. – Верно?

– Я полицейский, – ответил лируллиец. – Мне положено делать свою работу. Безотносительно личных пристрастий или неприязни. Но подумай сам. Как можно с любовью относиться к тем, кто не далее как вчера дважды пытался тебя убить? Кстати, спасибо, Дементий. Как бы ни сложились наши дальнейшие отношения, знай – я твой должник.

– С чего это вдруг?

– Ты фактически спас мне жизнь. Если б не ты, вчерашний день стал бы моим последним. Поэтому ещё раз спасибо.

Он протянул руку, я пожал его крепкую прохладную ладонь и, чтобы скрыть смущение, приник к своему стакану. Как-то раньше мне не случалось спасать чью-либо жизнь, и я не привык к благодарностям такого рода – оказывается, принимать их не так-то просто и легко. Невольно чувствуешь некую особую ответственность, которую вовсе не собирался на себя взваливать.

Захотелось в туалет. Как-никак два больших стакана этого твинна лируллийского выдул. Полезного и вкусного. Общий объём граммов семьсот. Не отказался бы и ещё от стакана, но неплохо для начала облегчить себе жизнь.

Я непроизвольно огляделся по сторонам.

– В туалет? – спросил Марк. – Пошли, покажу, где. Мне тоже нужно.

Нет, он точно мысли читает, дерево человекообразное. Только не признаётся.

Выходя из туалета (оказалось, ничего сложного – тот же принцип действия, что и у нас, только форма и размеры унитаза другие, но пользоваться можно и человеку при определённой сноровке), встретились в коридоре с двумя лируллийцами. В естественном их состоянии. Один повыше и помощнее, второй пониже и поизящнее. Хотя я уже знал, как эти ребята выглядят, но всё равно рассматривал с интересом. Не каждый день встретишь шагающие и разговаривающие деревья, ростом с тебя самого.

Да ещё и деревья одетые!

В нечто вроде комбинезонов с пятью штанинами снизу для ног-корней и пятью рукавами для ветвей-щупалец. Имелись также и карманы. На том лируллийце, что повыше, комбинезон был серовато-зелёный, на изящном – глубокого жёлтого цвета.

Мужчина и женщина? Надо будет спросить у Марка, делятся ли они по половому признаку, интересно же. И не только об этом.

Когда мы вернулись за стол, стаканы были снова полны, а в качестве закуски предложены неизвестно кем солоноватые орешки на блюде.

– Похоже на фисташки, – сказал я, попробовав. – Очень похоже. Просто один в один.

– Это и есть фисташки, – заметил Марк. – Они нам нравятся. Вообще, на Земле отличные растут орехи. И не только орехи. У вас вообще флора богатая.

– Ага. Значит, те же орехи вполне могут стать продуктом экспорта?

– При правильной маркетинговой политике отчего бы и нет? Но для этого Земля должна поначалу вступить в Галактический Союз. Он же Сообщество. А это совсем не просто, как ты понимаешь.

– Чего уж тут не понять. Погоди, выходит, ты сейчас ешь наши фисташки незаконно? Мы ведь не позволяли вам вывозить их с планеты? То есть я шучу, конечно, но всё-таки.

– Вполне мог бы и не шутить, – усмехнулся Марк. – Абсолютно правомерный вопрос. В русле нашего разговора. Но только фисташки находятся на этом столе законно. Потому что мы за них заплатили.

– Чем, интересно?

– Вашими деньгами. Рублями. А рубли, в свою очередь, получили в обмен на золото. Устраивает такой ответ?

– Устраивает. А за наши сны, значит, эти самые космические цыгане не платят?

Ознакомительная версия.