Ознакомительная версия.
Сержант сплюнул и отмахнулся от разгула собственной фантазии: не производил этот мальчишка из рангульского бара впечатления серьезного вельможи – скорее – попросту зарвавшийся, распущенный, самовлюбленный юнец, незаслуженно получивший от судьбы свой лучезарный эльтарский нимб и, возможно, родительские сбережения…
Бесплатные наслаждения так и остались в каталогах – все свободное время 947 провел в размышлениях о своем прошлом и будущем. Поразмышлять обязательно стоило: судьба разворачивалась к нему на 180 градусов, продемонстрировав наконец терпеливому труженику свое прелестное личико; а вся прошедшая до этой минуты жизнь выглядела вложенной в один короткий и бессмысленный миг, в воспоминаниях о котором сержант и копался, лежа на массажном диване и ожидая того момента, когда в апартаменты доложат о прибытии корабля в пункт окончательного назначения.
Он родился в Эмбриональном Центре, и об этом загадочном месте почти ничего не помнил: разноцветные огоньки, смешные ползающие и бегающие роботы-няньки, легкая музыка, тепло, беззаботность, спокойствие и безопасность… Затем – перелет на Ларнит. 947-го, как и еще несколько тысяч таких же малышей – его ровесников – определили в подготовительную школу – огромное здание со своими садами, лесами, озерами, лугами и лыжными горками. Впрочем, тогда все оказалось таким огромным… Обучение длилось долго – с двух до пятнадцати лет. Как потом выяснилось, школа считалась едва ли не лучшей на планете и по уровню подготовки, и по информационной насыщенности учебного материала, но находилась на дотации у армейцев Ростера. Поэтому, с самого детства 947 постоянно слышал рассказы о доблести, чести, героизме и воинском долге. После окончания школы, ребята могли пойти куда угодно – обман, принимавшийся ими за чистую монету – но, почему-то, все без исключения переводились в специальное военное училище, собственно, ничем не отличающееся от только что покинутой школы – разве что строгостью преподавателей и отсутствием прежних развлечений. Тогда им не хотелось развлекаться – они рвались в бой, они мечтали о воинской карьере, мечтали о космических кораблях и новейшей военной технике, которую простому гражданскому и увидеть-то негде, не то, чтобы пощупать, потрогать или оживить… Потом… Потом обучение завершилось, а мир открылся, таким, каким он был на самом деле – грязным, кровавым, требующим терпения и труда и лишенным этой радужной, загадочной оболочки, которая превращала их детские фантазии в сказочные и привлекательные мифы…
К чести 947-го, так и не потратившего ничего из своего «неограниченного кредита», стоило признать, что времени у него оказалось не так уж и много – всего-то часа два или два с половиной.
– Господин, попрошу вас пройти в вашу яхту! – сказал улыбающийся «лакей» в строгом черном костюме, по сравнению с которым все еще не смененная сержантом после расставания с «Эдвайрс Готтом» армейская парадная форма смотрелась, как неприличное утильсырье.
– В мою яхту?
– Прошу вас, господин!
«Яхта» находилась прямо здесь же, в апартаментах – просто в «соседнем зале», как объяснил лакей. Здоровый двухпалубный катер, салон которого прекрасно гармонировал с обстановкой покоев снаружи – то есть ломился от роскоши и ненужных, избыточных на взгляд 947-го удобств.
– Я буду вашим пилотом, – объяснил лакей, ожидая, пока десантник поднимется по витиеватому трапу. – На все время вашего пребывания в Лотенбурге, яхта всегда в распоряжении господина.
– Что такое Лотенбург?
– Город, господин. Столица. Административный центр Колокона.
Яхта покинула каплевидный корабль пограничников, покоящийся в гравитационном поле необозримой посадочной зоны. Впрочем, необозримым снаружи выглядело все: разных форм и различного назначения космические корабли, уходящая в бесконечность нижняя стальная плоскость с кажущимися малюсенькими с высоты, где летела яхта, строениями и сооружениями, и такая же теряющаяся в дали стальная плоскость сверху.
– Мы внутри стенки Колокона? – спросил 947 у своего «пилота».
– Да, господин. Через час будем на месте.
Они двигались очень быстро, во всяком случае – обгоняли все следующие параллельным курсом небольшие пассажирские машины – но расстояние до города было таким, что на дорогу и в самом деле ушло не менее часа.
Город располагался под полусферой – металлической и непрозрачной. Едва яхта проникла за ее толстенные стены, как над головой разлилась лазуревая голубизна нормального планетарного неба, «украшенного» нормальным планетарным солнечным диском, а внизу все окрасилось в яркие цвета: разнообразные строения любых форм и цветовых оттенков, зеленые парки и скверы, синие озера и речки, желтые пляжи, разноцветные цветники и сады…
Внизу в городе было малолюдно, а вокруг, «в небе» – совсем не много катеров, яхт и ботов. Судя по соотношению застроенной территории и площадей, отведенных под места общественного отдыха, здесь долго еще могли не беспокоиться о наступлении перенаселения.
– И так везде на Колоконе? – спросил 947. – Почему так мало людей в таком большом городе?
– Только в Лотенбурге, господин. Лотенбург – город правителей, послов и важных гостей.
– А я – важный гость?
– Конечно, господин.
Лакей оставался лакеем – он и не мог ответить иначе. «Что же я здесь делаю?!» – в очередной раз спросил у себя 947. Оставалось только терпеть и ждать, теперь уже – точно не долго.
Яхта опустилась в парковочной зоне внутри золотистого многоэтажного строения. 947 хотел пошутить, предположив, что все вокруг – опять же его личные «апартаменты», а пустая парковочная зона – личный собственный гараж, для размещения одной «маленькой», но собственной яхты… Лакей опередил с разъяснениями, заставив сержанта ужаснуться по-настоящему – ему, как гостю, и в самом деле отводился весь этот этаж гостиницы экстракласса, разумеется, с размещенной на нем парковочной зоной… В придачу, все заверения о неограниченном кредите и все предложения о видах и способах его траты перекочевали сюда из пограничного лайнера, вслед за покинувшим его «господином победителем лотереи».
Теперь 947 начинал всерьез подумывать о принятии горячей ванны, бутылке хорошего вина и консультации психоаналитика – все перечисленное оказалось бы сейчас как нельзя к стати его пошатнувшемуся рассудку. Тем более, что предлагалось оно совершенно бесплатно и без каких-либо дополнительных условий.
Но и на этот раз 947-го ограничивали во времени. Неизвестно откуда явившаяся в его гостиную длинноногая темнокожая красотка объявила, что «господина 947 через два часа будут ожидать на торжественном приеме в честь прибытия уполномоченного посла Гонолита во дворце представительства Семи Стихий». Ничего не разобравший сержант попросил повторить, но его успокоили, что лакей уже в курсе всего маршрута, а потому о поиске дворца и прохождении его внешней контрольной зоны не стоит лишний раз ломать себе голову. Женщина прибавила, что ее прислали, чтобы подготовить гостя к приему – вымыть, постричь, умастить благовониями, одеть и научить, как себя держать – на приеме будут очень серьезные люди, понравиться которым – значит сделать себе карьеру.
Ознакомительная версия.
