– Ну точно, оба дурачки! Песенки собираются змеям петь, – снова сострил Потрясающий Пальмы. Однако было видно, что вожди озадачены действом, и даже впали в некоторою тревогу. Все-таки Волосебугу был известен как изрядный колдун.
Президент не обратил внимания на очередное оскорбление его веры. Он выкрикнул гортанную фразу, тряхнул погремушкой, и киафу пустились в пляс. Они притопывали, прихлопывали, кривлялись и воинственно ухали. Время от времени они наклонялись к террариуму и начинали быстро тараторить на два голоса.
Вскоре пляска достигла цели. Самая крупная змея приподнялась и начала раскачиваться в ритме танца. А затем зашипела! Вадим прислушался и обомлел: шипение хухум несло явные признаки чего-то вроде речи. Гости дворца при виде такого зрелища впали в ступор.
«Беседа» между неграми и змеей продолжалась недолго. Змея выбралась из террариума и поползла на ковер, обвиваясь вокруг торчащих костей. Следом за предводительницей потянулись и другие хухум, помельче. Всего выползло восемь гадин. Со сноровкой, говорящей о большом опыте, они вцепились одна другой в хвост и скоро образовали ровное кольцо. Точно такое же, как на мозаичном дворцовом панно. Или как на разрушенной стенке в тоннеле.
Знак Номмо!
– Интересно, дрессированные хухум такие же вкусные, как остальные? – во всеуслышание поинтересовался Потрясающий Пальмы, который первым пришел в себя. Старика было трудно пронять таким незатейливым колдовством. – А может, чересчур жилистые? Я не люблю, когда в хухум-рже много твердых прожилок...
Но он тут же осекся – внутри змеиного кольца что-то происходило. Красно-черный ворс ковра начал исчезать. На его месте возникла гладкая поверхность, напоминающая воду, покрытую радужной пленкой. Словно колодец, в который выплеснули стакан бензина. Только расположен он был, вопреки законам природы, горизонтально. В глубине «колодца», на огромной глубине скользили гибкие тела. Вроде бы полулюди-полузмеи с восемью конечностями.
– Какого хрена... – прошептал Вадим. Он был так поражен происходящим, что полностью высунул в зал голову и даже приподнялся на локтях для лучшего обзора. – Что здесь творится?
Было от чего обалдеть. Если зрительная память его не подводила, «колодец» отдаленно походил на устье А-канала. Конечно, подобие не было абсолютным, различия имелись, причем значительные. И все-таки схожесть между венцом космической техники и результатом дикарского колдовства поражала воображение.
– Fucking shit! – восхищенно проговорил неподалеку от Вадима Ирвин. – That’s A-channel!
– Смотрите, чертовы невежды! Перед вами окно, ведущее к Номмо! – торжественно провозгласил Волосебугу. – Его создали хухум! Магические создания во главе с принцессой хухум! Те, которых вы тупо пожираете, безголовые идиоты!
В этот момент рухнули портьеры, сорванные сильными руками воинов таха. Зал аудиенций заволокли клубы пыли. Потоки воздуха от вентиляторов закручивали пыль в маленькие вихри. Картина была по-своему грандиозной, а отчасти даже жутковатой.
Среди рукотворного самума последним набатом зазвучал крик Черного Шамана:
– Бросьте негодяев к их демонам! Это приказываю я, отец мщения, Мвимба-Хонго!
Телохранители командарма, топая как слоны, промчались через приемную. Один грубо заломил руки президенту, другой – министру обороны. Почти на весу неся брыкающихся киафу, здоровяки устремились к ковру.
– Стойте! Стойте! – панически заорал Волосебугу. – Нельзя приближаться! Опасно! Назад!
Его никто его не слушал. Возбужденные телохранители, громко ухнув, подняли жертвы над головой и метнули в «окно». Под дикий хохот Черного Шамана «воды» без всплеска поглотили президента и министра. Вслед за этим радужная пленка выгнулась и разродилась двумя извивающимися рукавами. На их концах крутились медленные воронки. Рукава, точно зрячие, протянулись к обмершим телохранителям. С тихим хлюпаньем оба негра были всосаны внутрь. Втянув людей, рукава растворились в «колодце».
Командарм, однако, ни секунды не горевал о потере своих цепных псов. Он занял место посреди зала и широко расставил ноги. Он воздел обе руки к потолку и хищно осклабился. Слева и справа от него замерли Забзугу и Квакваса. Начальник штаба с величайшим почтением держал автомат вождя.
– Президент! – воскликнул Мвимба-Хонго. – Отныне я – президент Дагона!
Увы, торжественность момента была нарушена самым непристойным образом. Два женских голоса, один молодой, другой старушечий, испустили долгий перепуганный визг. Через мгновение к ним присоединились дребезжащие дисканты старейшин и вибрирующий рев Мвере-Биржи. Если бы в зале росли пальмы, они наверняка были бы потрясены этим ревом от корней до кроны.
Вадим стряхнул оцепенение, вызванное зрелищем гибели президента, и повернулся на крик. К Лубилаш медленно, но неодолимо приближалась гигантская гусеница. У гусеницы была бесформенная голова и туго перепоясанное ремнями тщедушное безногое тельце. За ней тянулся след из слизи, крови и клочков грязной ваты. Тварь извивалась, будто только что перерубленный червь, и издавала некие звуки. Прислушавшись, можно было различить повторяющуюся на разных языках фразу:
– Дайте крови, суки! Крови мне, суки! Крови...
Потрясающий Пальмы схватил с подставки ритуальное копье Либубу и растерянно тыкал им в сторону жуткого существа. От широкого наконечника копья до ненасытного нуи было как минимум три метра. Старейшины пятились к стенам все как один. Мать Лубилаш потеряла сознание и валялась на полу.
Один лишь Косинцев не растерялся. Гнев на проклятого кровососа придал ему поистине богатырских сил. Он подскочил к уполовиненному тельцу Ихуси и тремя мощными пинками зафутболил его в круг хухум. Неугомонный труп рыбкой нырнул в бездонные глубины «колодца».
Учинив расправу над нуи, Вадим немедленно ретировался как можно дальше. Неровен час опять вылезут загребущие щупальца!
Очутился он при этом в непосредственно близости от бедной Лубилаш. Картинно отряхнув руки, диверсант прижал к широкой груди рыдающую девушку.
– Великий воин! Белый герой Вадим... – сквозь слезы лепетала та. – Мой спаситель! Мой грозный геодезист! Хочешь исследовать рельеф благодарной Лубилаш прямо сейчас?
– Эй ты, соплюшка похотливая! – подскочила к ним Зейла. – А ну-ка, оставь моего жениха в покое!
– С чего это он твой? – окрысилась дочка вождя. – Раскатала губу! Убирайся прочь, зебра облезлая, пока мой отец не прогнал тебя копьем Либубу! Вадим спас меня, а не тебя.
– Да я сама тебя вместе с твоим бегемотом-папашей расстреляю! – разъярилась Зейла. – Отделаю, как следует! В сторону, солдат! Сейчас я этой пигалице глаза выцарапаю!
