— Обе наркоманки? – предположил едкий старикашка, норовя заглянуть в прореху шаровар на бедре пустынной прыгуньи.
— Повежливее и помилосерднее! – зарычала Катрин. – Человеку плохо, где медпомощь? Звоните немедленно! Где тут телефон?
Она протолкалась к дверям магазинчика рядом – внутри работал телевизор. Новостийные программы имеют замечательную привычку постоянно показывать время и дату. Не так плохо, час «Ч» + восемь суток. Маловато, но сойдет. Существует вероятность, что год иной, но в любом случае переживет профессор. Кстати, вот уже хрипит, квакает что-то нечленораздельное наша резиновая Камиллка…
Катрин мельком глянула на держащуюся за затылок и прижимающую к себе узелок профессора и пошла прочь. Прохожие косились, но не особенно: чем хорош мультикультурализм – прохудившиеся сапоги, драные шальвары и никаб воспринимаются естественными деталями национального костюма.
Свернув в тупик, архе-зэка присела на корточки за помойными баками и сосредоточилась. На крыс не отвлекаемся, мы не эксклюзивные собако-шакалы, мы выше и целеустремленнее. Мысли прочь, пирамиды-пирамиды, а я махонька така… Нам чуть южнее нужно.
***
Как же, «южнее». Очутилась архе-зэка прямо на пирамиде Родопис, (которая Микерина-Менкаура), умудрилась шлепнуться со ступени, хорошо, вниз не покатилась: уступы широкие, есть на чем застрять. Почему-то вокруг была ночь…
Катрин с досадой огляделась. Это те ночные посиделки с видом на догорающую битву оказались чересчур памятны. Ладно, главное, чтобы с годом-веком и остальным не ошиблась. С пирамиды архе-зэка слезла благополучно, почти сразу же обзавелась обломком древка пики. Разгуливать безоружной было неприятно, и на месте битвы можно было рассчитывать на находку чего-то посерьезнее, но, увы, здесь успели хорошенько прибраться разнообразные трофейщики. Ладно, дубинка с щепастым концом тоже вполне может быть полезной.
Дубинка не понадобилась. Катрин быстро шагала через смутно знакомые, похороненные песком, руины. Замерцало зарождающееся утро, грани пирамид оставались равнодушными, местность пустынной, лишь позже одинокая странница приметила столь же одинокую повозку, возница тоже оказался достаточно зрячим, мигом свернул в сторону и подхлестнул ослов. В общем, разошлись как в море корабли.
Архе-зэка нервничала. Неопределенностей хватало: оставались неясности с точной датой попадания и местоположением затерявшихся техников и переводчиков. И вообще линейное время бездарно утекало. Сейчас, когда все зависело только от нее самой, Катрин не желала терять ни минуты. Откровенно говоря, обратный уход из Парижа дался с большим трудом. Кому вообще нужна вся эта заблудившаяся экспедиционная техно-шушера? Прям безутешен без нее останется XXI век.
На выходе к берегу окончательно рассвело, Катрин услышала звон ударов и слегка успокоилась. Колотили по металлу. Судя по темпу и злобности ударов, работали европейцы (местные мастера отличались крайней неспешностью производственных процессов)…
Торчала на берегу лачужка из продымленных досок и кусков парусины (видимо, при возведении использовались останки мамлюкского сгоревшего флота), стоял кривоватый, но просторный стол-верстак, громоздились на нем куски тронутого ржавчиной железа. ZV-инженер сосредоточенно сгибал трубу, судя по всему, тоже выловленную из реки и некогда принадлежащую безвременно помершему мини-бульдозеру.
— Боюсь прорицать, но, сдается, это будет перегонный куб? – предположила тактично подошедшая со спины архе-зэка.
Мастер вздрогнул, резко повернулся, занося молоток для удара… заорал. Из хижины выскочил с мушкетом наперевес Андре Туран и сонный Азис-аль-Азис. Молодой механик ахнул и замер, нервный переводчик метнулся вдоль берега прочь, панически размахивая сжатыми в руках сандалиями…
Потом Катрин обнимали (без малейших плотских вожделений). Славные техники онемели от счастья, опомнившийся переводчик вернулся, попытался примкнуть к проявлениям восторга, но это было уже излишним.
— Вижу, здоровы и полны сил, – сказала архе-зэка, освобождаясь. – Но где Барбе? В городе гуляет?
— Помер. В смысле, погиб. В Каире начались уличные волнения, и Барбе оказался не в том месте и не в то время, – пояснил радостный Андре.
— Случается. Наши честный аудитор и добродетельный доктор, увы, тоже пали непростой экспедиционной смертью. Остальные кто где. А вот профессор де Монтозан уже в Париже, слегка приболела, но шлет вам горячий научный привет.
— Черт с ней, – буркнул прямолинейный «прыжковый» инженер. – Нас заберешь?
— За вами и пришла. Великие пирамиды мне еще в первый раз надоели. О профессоре Одуан-Ризо случайно вестей не приходило?
Как и следовало ожидать, номинальный глава экспедиции о подчиненных забыл наглухо. Понятно, в свите будущего императора имеются занятия куда поинтереснее. Ну и ладно, меньше хлопот.
***
Подготовка к эвакуации отняла некоторое время, но особой сложностью не отличалась. Катрин объяснила оставшимся экспедиционникам некоторые сложности группового «нетехнического» прыжка и порекомендовала уходить проверенным научно-приборным способом. Закопанные капсулы ждали своего часа в относительно исправном состоянии, единственное, из-за чего ZV-техник не мог повторить прыжок – невозможность заново скорректировать и заложить программу расчетных блоков. На коленке этого не сделаешь, а исправных (и неисправных) ноутбуков в распоряжении остатков технической группы попросту не имелось. Нужно признать - покойный Вейль умел делать малобюджетные, но серьезные пакости.
Архе-зэка «Прыгнула» на базу, забрала запасные блоки, пару ноутов, аккумуляторы и немедля вернулась на курортный берег Нила. Собственно, само проникновение в экспедиционный ангар, подбор запчастей и техники особых затруднений не вызвал, упаковать их удалось тоже без труда (хотя и коряво). Попутно удалось проглотить баночку паштета и прихватить свежую футболку. Мешочек со «складскими» золотыми сувенирами, завернутый в походную сорочку, спасательница припрятала снаружи – всякие догадки, слухи-разговоры о скромных, но сокровищах, были явно неуместны.
Подтверждение-расписка от Вейля оказалась там, где и надлежало – в мелочах шеф-злодей не обманывал, но все равно полегчало. Оставалось вернуться и вручить блоки-компы сведущим в технике людям. На все было затрачено два часа линейного времени. В процессе возникла единственная трудность, но… Катрин категорически решила о ней пока не думать.
Техники срочно занялись перепрограммированием, ZV-инженер откровенно удивился поправке архе-зэка – капсул должно быть четыре. За чистую волшебницу архе-зэка считали, а тут такая проза. Впрочем, свободных «саркофагов» хватало. Катрин при символической помощи Азис-аль-Азиса откопала себе «гробик», его начали тестировать-настраивать. Спасательница оказалась не у дел, но тут услужливый переводчик вручил девушке удочку…
Весть о готовности к старту Катрин встретила, стоя по колено в мягкой нильской воде. Удалось выудить трех рыбешек, (удивительно похожих на подлещиков). Улов был скромен, но символичен – все же отметились мы на Ниле. К тому же, ужение неизменно успокаивало нервы, а вот это архе-зэка сейчас было необходимо. Катрин пристроила удилище со смотанной проволочной леской к стене хибарки.
— Сколько всего бросаем! – вздохнул обжившийся Андре, озирая лагерь и разложенные на верстаке части полуготового, крайне полезного хозяйственно-бытового устройства. – Вот заказ не окончили.
— Что делать, нельзя объять необъятное, – пробурчала Катрин. – По машинам!
«Саркофаги», соединенный соплями временных проводов, походили на ряд криво установленных торпед. Крупные боеприпасы Катрин всегда не любила, а подобные нелепые ситуации вообще выводили из равновесия. Крышки капсул закрылись одновременно. Архе-зэка попыталась устроиться: капсула была чужой, но все равно попахивала крайне сомнительно, ложемент показался жутко неудобным, диод на потолке издевательски подмигивал. Катрин подумала, что пульс у нее давненько не колотился столь безумно. Нужно взять себя в руки и успокоиться…
