Ознакомительная версия.
Сканер в руке бойца пискнул, выдав зеленый сигнал.
– А эти?
– Со мной, усиление на грузовой гейт. Распоряжение начбеза.
– Что-то не слышал я о таком распоряжении? – прищурился проверяющий.
– А ты проверь? – кивнул я. – Позвони ему, поинтересуйся.
Расчет мой был прост. Первый этап запудривания мозгов прошел на ура. Если бы у них была техника посерьезнее, способная считывать не только доступ, но и личные данные предъявителя, то нас бы сразу раскрыли, да и о распоряжении начальства, судя по реакции остальных, весьма сурового, он мог и не знать. Услышав название высокой должности, люди в черной форме будто съежились, поблекли, стали меньше ростом. Вот как, спрашивается, при таком раскладе, столько времени не замечали пропажу пленных? Подальше от начальства, поближе к кухне?
– Проходите, – отмахнулся проверяющий. – Забот мне больше нет, как самому звонить.
– Ладно, – кивнул я. – Дело хозяйское.
Маленький отряд потопал дальше, и даже не знаю, у кого в тот момент было большее облегчение. У меня, мирно прошедшего первое препятствие, или у человека на посту, которого миновала перспектива неурочного звонка наверх.
– Вроде прошли, – выдохнула Женя. – Я думала все, сейчас начнется.
– Не бузи, – улыбнулся я. – Чем больше народу, тем больше неразберихи. – Если уж не быть совсем кретином, то и пострелять, как вариант, не получится. Поднимемся наверх, хапнем колеса и вон отсюда по старой схеме. Панцирники вряд ли откроют огонь по своим.
В этот момент в меня на полном ходу влетел невысокий плечистый крепыш в костюме-тройке, несущий в обеих руках кипу каких-то документов. От удара мы оба уселись на пол, а в коридоре вдруг настала осень. Сотни исписанных листков бумаги порхали, выпущенные из рук, и стелились на пол. В падении мужчина умудрился так распорядиться пачкой документов, что они взлетели вверх, ударившись о низкий потолок и чуть было не проломив навесную панель.
– Что ты делаешь, идиот? – взвизгнул костюм. – Как я теперь это все соберу.
– Руками, – огрызнулся я, решив до конца играть роль отпетого солдафона. Не знаю, получалось у меня или нет, но данную схему поведения я представлял себе примерно так. Уверенный в себе, не заискивает, на всех смотрит слегка свысока, ввиду высокого мнения о себе и низкого об окружающих, к тому же неглуп и, естественно, упрям. – Сейчас встанешь на четвереньки и примешься собирать свою дрянную писанину, а я вернусь после смены и посмотрю, что у тебя из этого вышло.
Тут, не буду скрывать, тоже сработала определенная схема. В момент столкновения и последующего падения на пятую точку я здраво рассудил, большое начальство по коридорам не бегает и передо мной мелкий прилипала, клерк или секретарь. Мне же нужно было сыграть минимум командира подразделения, что я тут же начал воплощать в жизнь.
– Или ты, может, диверсию задумал? – рычал я, вращая глазами. – Решил задержать наше подразделение, в то время как враги атакуют? Не видишь, тревога? Да я тебя… – Рука моя потянулась к пистолету, костюм, в свою очередь пискнул и посерел, полностью слившись цветом лица со своим галстуком.
Сирену уже отключили, вероятно, обнаружив перебитую охрану аж на двух постах и исчезновение ценных пленников. Может быть, уже распеленали Синицына, и он, заливаясь соловьем, вещает, как с ним несправедливо поступили, а заодно дает массу другой, не нужной информации, предназначенной только для того, чтобы осложнить нам жизнь. Куда они ринутся теперь? К выходу? Начнут искать людей, наряженных в синие комбезы? Примутся поголовно шерстить каждого встречного-поперечного? Может, примутся отсматривать записи с камер видеонаблюдения, но их чертова уйма, так просто все не отфильтровать. Одно можно было спрогнозировать точно, охрана, если ее ранее там не было, в архиве точно появится, и вооружены они будут отнюдь не автоматами.
– Извините, – залебезил клерк, наблюдая, как моя рука ложится на кобуру пистолета. – Не разглядел в суматохе. – Лоб его покрылся испариной, глаза бегали, а заискивающий тон не давал усомниться в том, что он напуган, и напуган не на шутку.
– Пошел вон, – процедил я сквозь зубы, и мы вновь, преодолев очередное препятствие, двинулись к центральной лестнице.
Именно на подходе к ней меня и накрыло чувство опасности. Мерзкое, гнетущее, оно заставило вжать голову в плечи и, двигаясь вперед, я попытался определить источник своих болезненных ощущений. Суматоха на лестнице была чуть ли не большей, чем в коридоре. Люди в костюмах, люди в белых халатах, люди в форме черного цвета с нашивками на груди, все они спускались и поднимались, создавая живую бурлящую реку. Место было идеальным для заражения вирусом четверки. Достаточно одно баллончика со спреем и к надземному апокалипсису присо-единился бы подземный ад.
На верхнем лестничном пролете стояло трое крепких подтянутых мужчин. Все с короткими стрижками, загорелые. На поясе у каждого, кроме пистолета, имелись ножны с торчащими оттуда рукоятками длинных десантных ножей. Обувь их тоже отличалась от остальной и в гораздо более выгодную сторону. Ботиночки были удобные, цвета хаки с высоким берцем и на толстой прорезиненной подошве, дающей своим хозяевам бесшумную поступь. Отличные ботиночки, надо было отметить, американские.
Взгляд одного из троицы сфокусировался на мне, ударив будто ножом в грудь, а я, стараясь не выдать внутреннего волнения, бодро зашагал наверх. Друзьям я о своих ощущениях, естественно, не сообщил. Зачем лишний раз нагонять панику. Передо мной были те самые легендарные «половинчики», особый отряд, элита этого подземного мира. Изменчивая в своих пристрастиях девица Фортуна снова улыбнулась, боец отвернулся, что-то говоря своим коллегам, и мы невозмутимой гусеницей устремились дальше, оставляя за спиной опасное препятствие.
– Думал, узнают, – прохрипел Тимур, шедший в самом конце колонны. – Того, что справа, я два года назад на триста баксов нагрел в карты. Честно выиграл, а он потом орал, что я мухлюю и в рукаве у меня что-то есть. Чуть не подрались.
– Сплюнь, – выдохнул я. – Как сам?
– Нормально. Два ребра точно сломаны, в остальном терпимо.
– Сколько еще продержишься?
– Сколько понадобится. Я же капитан боевого подразделения, а не сопливая институтка. В худших передрягах бывал.
Вид, впрочем, у Горина был не из лучших. Тональник Жени, конечно, помог скрыть все гематомы на лице и руках, но даже под густым слоем крема можно было различить бледную кожу и синяки под глазами.
– Ты там не геройствуй, – покачал я головой. – Добудем транспорт, сядь на заднее сиденье и прикинься ветошью. Мне тебя бесчувственного таскать – удовольствие сомнительное.
Ознакомительная версия.
