Ознакомительная версия.
Тёмный лорд был совсем рядом.
Я поднял оружие, потянулся дрожащим пальцем к кнопке активации…
Малак взмахнул ладонью. Рукоять меча выскользнула у меня из рук, как перелётная птица. Ситх поймал её спокойным небрежным жестом.
— Бу, Бу Бу-бу? — насмешливо проскрежетал Малак. — Бу бу бу… Бу-бу!
Сам не знаю, что со мной произошло. Видимо, перегретый злоключениями мозг так быстро перебирал варианты, что случайно нашёл верное решение.
Я вспомнил Татуин. И потянулся к мечу Силой, схватил его и рванул в свою сторону. Малак предвосхитил мой порыв, вцепился в оружие обеими руками и потянул к себе, к самому центру живота, естественным жестом человека, не желающего расставаться с дорогой игрушкой.
И тогда я сжал невидимую ладонь Силы.
Кнопка активации клинка сработала.
Алый огненный шампур вырвался на волю, пронзая Малака насквозь.
— К-х-х… — прохрипел ситх. — Бу-бу-бу… к-х-х…
— Ну же, падай! — закричал я шёпотом. — Падай, ну?!.
Но он не падал. Так и стоял, удерживая обугленными ладонями включённый меч, всё сильнее и сильнее сжимая рукоять, пока она не заскрипела под этим чудовищным напором.
А затем металл корпуса лопнул, начинка рукояти искрошилась, и клинок погас.
Малак разжал ладони, высыпая на землю обломки меча.
Поднял голову так, словно ему было чем посмотреть прямо мне в глаза.
И опять шагнул вперёд. В животе Тёмного лорда зияла дыра, сквозь которую были видны языки пламени.
Из оружия у меня оставались только зубы. У Малака… двухметровый монстр сам по себе был оружием. Он сделал шаг, ещё один. Движение давалось ему с трудом.
— Падай, — сказал я.
Он шёл упрямо и неотвратимо, вколачивая ноги, как сваи, в пепел и грязь. Я смотрел на приближение смерти и испытывал парадоксальное уважение к неспособности сдаться. Уважение… и зависть, что ли? Да нет, чему тут завидовать…
Только теперь я понял, почему правоверные Светлые, даже одолевая врага, иногда вдруг ломаются и переходят на Тёмную Сторону.
Эта мысль оказалась на диво освежающей. Собственная боль забылась, я так и стоял на коленях, поэтому из чистого упрямства наклонился вперёд, словно и в самом деле хотел этого столкновения.
Мы сражались за судьбу галактики. А внешне это почти ничем не отличалось от драки двух калек за сытное место на паперти. Отброшены костыли и тележки, сорваны накладные язвы, выпучены глаза, сжаты в кулаки корявые пальцы…
Малак был уже совсем близко. Его штормило на каждом шаге, обрывки горелой кожи опадали с тела, обнажая ослизлые комья мускулов.
— Падай, ну! — сказал я. — Падай…
— Бу Бу-бу! — воздевая обугленную руку и раскачиваясь на ходу, презрительно проскрежетал Тёмный лорд. — Бу-у, бу-бу-бу-бу-бу!..
— Падай, падай, падай! — заорал я, не зная, как ответить на оскорбление, не унижая себя самого. — ПАДАЙ!..
Чёрный ситх сжал кулак для удара, поднял ногу…
Раздался душераздирающий писк.
Из-под ног Тёмного лорда выпорскнула придавленная гизка… встрепенулась, отряхнулась… обиженно вереща, поскакала куда-то в мешанину грязных обломков…
А я смотрел, как летит на землю поскользнувшийся Малак.
Падал он, как небоскрёб, неторопливо, степенно, веско. Даже руки, чтобы смягчить удар, не выставил: то ли уже не мог, то ли не вполне осознавал происходящее. Случается такое с вестибулярным аппаратом, когда смотришь на мир только Силой.
Вздымая клубы горелой пыли, Малак ничком грянулся о землю.
Я оцепенело смотрел на его затылок: такой близкий, такой беззащитный…
Затылок шевельнулся.
Я машинально схватил последнее, что оставалось в моём распоряжении: кисет с кристаллами для светового меча. Сорвал с пояса, вскинул на верёвке, занёс для удара…
— Буууу?… — донеслось снизу.
Моя рука застыла.
— Бу-бу, — неразборчиво простонал Малак, ворочая лицом в грязи, — бу-бу-бу, бу-бу, бу-бу. Бу бу бу бу, Бу-бу… бу бу бу бу бу-бу. Бу бу бу, бу бу-бу бу бу-бу бу бу, бу бу бу-бу. Бу бу бу-бу-бу бу бу-бу.
— Малак, Малак, Малак, — ответил я, качая головой. Во рту пересохло, голос скрипел. — Финальная речь Главного Злодея? Долго репетировал?
Он приподнялся на руках:
— Бу бу-бу бу бу Бу-бу бу бу Бу бу бу-бу бу бу бу-бу-бу. Бу бу бу-бу-бу бу бу бу, Бу-бу. Бу бу бу бу бу, бу-бу… бу бу-бу бу. Бу бу бу бу, бу бу бу-бу бу бу, бу бу бу-бу. К-х, к-х.
Упираясь горелыми ладонями в землю, он «посмотрел» мне прямо в лицо:
— Бу-бу, Бу-бу? Бу-бу бу бу бу-бу бу-бу?
— Нет, — ответил я, поднимая кисет выше. — Я Светлый, а не идиот.
Обугленная кожа головы лопнула под первым же ударом. Повреждённый череп сдался, затрещали кости, брызнула сукровица.
Я ударил снова.
И снова.
И снова.
Кисет, как набитая копейками нищенская мошна, превратился в кистень.
Во мне не было сейчас ни злобы, ни ярости: я лишь пытался погасить чужую злобу и чужую ярость. Галактика слишком долго жила под их гнётом.
Малак, возвращаясь в прах, упал лицом в грязь.
С каждым ударом, с каждым проломленным фрагментом черепа я чувствовал, как уходит боль, как отступает Тёмная Сторона. И продолжал бить, потому что не хотел позволить ей вернуться.
Не могу сказать точно, сколько продолжалось избиение, но жизнь Малака прервалась задолго до того, как кисет выпал из моих рук.
Я захрипел и опрокинулся на спину.
Прошло сто миллионов лет.
Я, как князь Андрей, лежал на спине и смотрел в высокое небо Лехона. Сперва оно было затянуто дымом пожарищ почти полностью, но постепенно смрад рассеивался. В светло-синей глубине мельтешили смутные искорки.
Ещё через сто миллионов лет я услышал голоса.
— Он здесь! Подтверждаю, Мак обнаружен!
— Сюда, ребята! Ты был прав, Заалбар.
— Waag ahyeg ha, wua ga ma uma ahuma ooma!
— Тогда лучше займись девчонкой.
— Эй! Я-то как раз в порядке! И вообще, знаешь ли…
— Тогда займись Заалбаром и не лезь вперёд старших. Стой!
— Ну что ещё?
— Ты помоложе, гизка… Что он говорит?
Пауза.
— «По кусочкам».
— Что?
— Он повторяет: «по кусочкам». И, знаешь ли, смеётся.
— Вижу, что смеётся. Он у нас вообще большой весельчак.
— Привет, ребята, — изобразил я непослушными губами.
— Бастила! — вместо ответа заорал Кандерус. — Сюда! Он жив, — и гораздо тише: — Вроде как…
— Всё нормально, ребята, — пробормотал я. — Я в порядке. Сейчас полежу ещё немного, и мы полетим дальше. Дальше, дальше…
— Не двигайся. У тебя ноги сломаны. Биндо, скорей!
— Хе-хе! Я и не знал, что они могут гнуться под таким углом. Живописно, хе-хе. А это ещё кто?
Ознакомительная версия.
