Когда между нашей засадой и девушками-продавщицами с заправочной станции осталось не больше десятка метров, мои уши опять чуть не свернулись в трубочку. Знакомый ультразвук дополнили невероятные низкие басы, железной рукой сдавившие сердце, а затем и все тот же мертвенный вой, каждый раз один и тот же, и в то же время разный, сейчас, например, похожий на завывание ураганного ветра в тоннеле. Мои внутренности решили пустились в пляс — живот свело, внутри как будто затеяли перестановку, вырывая все с корнем и меняя местами.
Сам не знаю, как оказался на земле лицом в траве, в обморок вроде бы не падал. С огромным трудом удалось сохранить сознание, за край которого в последние несколько секунд я цеплялся уже одной рукой, и даже какую-никакую ясность мыслей. Я боролся с ними, не впускал в себя эту дрянь, пришедшую из невесть каких темных закоулков мироздания, и, кабы не сглазить, кое-что получилось!
Леха устоял на ногах. Он по-прежнему прижимался спиной к стене, но лицо его самым жутким образом перекосилось, на лбу заблестели крупные бисеринки пота, на шее вздулись жилы. Я догадывался, какую цену платил мой друг за то, чтоб не терять равновесие. Но он сорвался, и я понял это еще за несколько секунд до его первого шага.
Вот Леха медленно отводит руки от ушей и опускает их ниже, находит висящий на ремне АК. Побледневшие губы вытянулись в струну и сжались так, что стали почти неразличимы, на скулах яростно заиграли натянутые желваки.
Щелчок затвора, нетвердые руки пытаются взять прицел, уже пойманный глазами в закачавшемся мире.
— Нет! Не надо, Леха! — я хотел закричать, но вместо этого еле слышно просипел.
Хлопок выстрела, идущая последней девушка беззвучно опустилась на колени и завалилась на бок. Ее спутница как будто бы ничего не заметила. Страшные звуки исчезли. Я помотал головой, приходя в себя, Леха вымученно улыбнулся. Он, кажется, что-то хотел сказать мне, как зомби сделали ответный ход.
В этот момент я как раз начал подниматься с земли, и меня с силой прижало обратно. Удар выбил из легких весь воздух, в глазах потемнело. Лехе тоже досталось — невидимая рука крепко толкнула его, и он головой со всего маху врезался в наше бывшее укрытие. К счастью, Леха проверил прочность бревенчатой стены лбом, а не виском или затылком. На многострадальном челе уже и так образовалась здоровенная шишка, и Леха зарычал от боли, но рассудок его остался кристально чистым.
Одновременно с этим мерзкие звуки вернулись, став гораздо громче и злее. Зомби оборотились на нас, с возмущение и яростью, и я почувствовал себя маленьким хоббитом под огромным всевидящим оком.
Леха скользнул по мне отстраненным взглядом и совершил единственно верный поступок, доведя начатое до конца. Он снова высунулся из-за угла и начал палить во всех подряд. Под градом пуль тут же полегло трое зараженных, через секунду к ним присоединился четвертый.
Синхронно шагающий строй зомби нарушился, ощущение целостности врага лопнуло, и единый организм распался на отдельных, хорошо знакомых нам безмозглых зверей, заметавшихся в поисках спасения. Телепатическое давление сошло на нет, ко мне тотчас вернулись силы.
Убедившись, что нового удара не будет, я подбежал на дрожащих ногах к машине, удивительно быстро завел ее онемевшими руками и помахал Лехе. Того дважды приглашать не требовалось. Расстреляв остатки магазина, Леха ловко заскочил на переднее сиденье, оглушительно хлопнул дверью, и я тронулся так резко, как только мог. Шины возмущенно забуксовали и выплюнули из-под себя ошметки земли и травы. Субару начал резво набирать скорость и выехал на асфальт, а остатки отряда зомби разбегались кто куда, испуганно вереща и причитая на непонятном языке. Черт, да они же выкрикивали какие-то слова!
— Димыч, да как же так?! — бушевал Леха, порывистым нервным движением меняя пустой рожок АК на полный. — Ты хоть понял, что они сделали?!
— Телекинез называется, — кивнул я, тщетно силясь унять дрожь в ноге, которая подпрыгивала на педали газа, заставляя машину мелко подергиваться. — Такое раньше только в кино показывали. Ученые все в один голос твердили, что это антинаучно, нет никакого телекинеза. Сейчас, небось, сами им пользуются и не жалуются.
После небольшой паузы Леха, как будто собравшись, наконец, с мыслями, выдал:
— А они ведь знали, что мы за ними наблюдаем. Просто трогать не хотели. У них поважнее дела были, но какие — этого я не понял.
— Мне тоже так показалось, но это же невозможно, — с горьким сомнением я покачал головой. — Какие у них, нафиг, дела?
— Нет, возможно. И они не хотели пугать нас этой своей телепатией, то есть, у них это выходит неумышленно, это из них само прет, и…
— Леха, — взмолился я и даже схватился за голову, рискованно выпустив руль. — Нас сейчас обоих просто колошматит, как фанеру на ветру, так что ты не обижайся, но твои слова похожи на бред сумасшедшего. Они ж еще позавчера бегали за нами, как собака бежит за кошкой, автоматически, по умолчанию, потому что так надо. Увидели чужих и пустились по следу. А теперь вдруг начали о нас печься, обижать не хотят, пугать… Да ну, я уже ничего не понимаю.
— И я! — Леха отчаянно развел руками. — Я не трус и не паникер, ты-то уж это знаешь! И пусть я сначала хвост поджал, но сейчас я говорю спокойно. Но как это все тогда объяснить? Кто они, сукины дети?!
— Не знаю, — прорычал я и сильно стукнул кулаком по рулю и тут же пожалел, сильно ушибив мизинец. — Не нравится мне чувствовать себя таким бессильным, никчемным.
— А я вот, кажется, начинаю въезжать, — не обращая внимания на мои порывы, твердо вещал Леха. — Это был не просто теракт.
— Да? А что же это было? Заговор, что ли?
— Все это спланировано, я тебя уверяю. Те первые дни — это ерунда, никакое это не бешенство. Видимо, так просто зараза в них приживалась, а агрессивное поведение было этим, как его, побочным эффектом, или же использовалось неведомым террористом-программистом для отвода глаз. На самом деле есть кто-то, кто ими управляет. Возможно, он сейчас сидит в бункере или где-нибудь в домике на берегу океана и наблюдает за всем, нажимает на нужные кнопки, и зомби делают нужные ему вещи. Или же он изначально запустил в них эту программу, которая только-только по-настоящему начала исполняться. Вряд ли целью этого террориста был хаос во всем мире. Нет. Хаос — это только начало, он смывает то, что было до, и отводит наше внимание от того, что будет после. Уже сейчас что-то идет совсем не так, верно? Куда они все, мать твоя женщина, вдруг намылились? Это же очевидно, что зомби собираются в каких-то конкретных местах, и нам нужно понять, что это за места и почему они их так влекут. Иначе скоро случится кое-что похлеще догонялок на улицах, и тогда мы уже так легко не отделаемся. Так что надо разобраться, что за паломничество устроили наши друзья. Придется нам, Димыч, за ними поохотиться теперь, а не бегать и прятаться.
