Ознакомительная версия.
– Почему «Призрак» не стреляет? – робко удивился Шредер. – Ведь у них есть аннигилирующие излучатели.
– Не стреляет потому же, почему и не включает главные двигатели, – ответил Строгов. – У них нет энергии.
Зато энергии в брюхе гвардейца вырабатывалось хоть отбавляй. Он держал своего противника не в ежовых, а в огненных рукавицах, властно пресекая любые попытки изменить курс.
– А вон и стервятники. – Марк указал на десяток серебристых точек, показавшихся со стороны станции. – Спешат на кровавый пир.
Флаеры подходили плотным строем. Они могли не опасаться встречного огня или крутых виражей, которые мог заложить изувеченный противник. Сейчас они полные и безраздельные властители положения. Но что такое власть? Это лишь шаткое превосходство сильного над слабым, которое вмиг превращается в ничто, когда слабый забывает слово «страх». А чего мог страшиться экипаж «Призрака»? Смерти? Они и так, считай, в могиле. Единственное, что могло испугать этих мужественных людей, – это покорность судьбе. Нет, они не умрут как стадо баранов, покорно бредущих на бойню. Великий Учитель почувствовал, как голоса раненых и умирающих затмил вопль решительной ярости. Он словно на мгновение вернул «Призраку» утраченные силы. Первый ядерный двигатель включился всего на несколько секунд, но и этого хватило для того, чтобы, обогнав плазменные плевки, корабль вырвался из-под опеки гвардейского дредноута. Флаеры в страхе разлетелись в стороны, когда сквозь их строй пронеслась ревущая огненная комета. Цель разведчика была ясна. Обреченный на смерть, он готовился умереть, но умереть с честью.
– «Призрак» идет к Амарилло, – прошептал Марк. – И никто уже не сможет его остановить. Ионные пушки надежно упакованы.
– Даже если они и смогут стрелять, то вряд ли решатся. – Строгов не отрываясь следил за финалом поединка. – «Призрак» на линии огня. Пытаясь попасть в разведчика, станция рискует подстрелить крейсер, а крейсер, промазав, обязательно пальнет в станцию. Еще неизвестно, что вызовет больше разрушений – такая перестрелка или падение небольшого корабля.
– Командир «Призрака» все рассчитал, – согласился с другом Грабовский. – Мудрый и опытный пилот.
– Его зовут Шелтон. Майор Майкл Шелтон. – Микульский с гордостью поправил на себе форму американского офицера.
– Его звали майор Майкл Шелтон. – Великий Учитель уже имел право так говорить.
Славное имя и забрызганный польской кровью летный комбинезон – это все, что осталось от командира «Призрака», да и не только от командира… это все, что осталось и от самого красавца корабля. Там, куда врезался разведчик, разверзлось настоящее пекло. Огненный столб был столь велик, что Николаю показалось, будто на станции заработал исполинский реактивный двигатель. Ах, сколько бы он отдал, чтобы так оно и было и чтобы эта фантастическая ракета навечно умчалась в тартарары.
Великий Учитель ничего не увидел, он почувствовал. В окружающем пространстве что-то произошло, что-то сломалось. Творились странные, необратимые и невиданные вещи. А впрочем, такие уж невиданные? Строгов прислушался к своим ощущениям. Все как тогда… все как в Лабиринте. Покалывает тело, кружится голова, стало тяжело дышать, и глаза снова видят свет. Нет, это не багровые отблески взрыва, это голубое сияние, не узнать которое просто невозможно.
Невероятно, немыслимо, необъяснимо, но так и есть! Из темных глубин космоса прямо на них несся неистовый лазурный шквал. Но как же так? Что происходит? Источник жизни меняет свое местоположение. Почему? Ответ мог быть только один – война. Миллиарды живых существ покинули этот мир, унося в никуда частичку той жизненной энергии, которая и поддерживала галактическую ось жизни. Равновесие стало столь хрупким, что нарушить его могла любая мелочь. И этот толчок состоялся. Кто произвел его? Они ли, стреляя по огромному космическому городу? Морунги ли, превращая в пепел «Новую Неваду»? А может, гибель «Призрака» или смерть Барбары? А может, все вместе? Ведь для жизненной энергии нет разницы, кто прав, кто виноват, кто подлец, а кто святой. Убийство – оно и есть убийство. Лишая жизни всего одно живое существо, мы меняем весь остальной мир. Для кого-то эти изменения ощутимы лишь как никчемный насморк, ну а для кого-то они могут обернуться гибелью.
Николаю очень и очень не хотелось, чтобы он и его друзья оказались в числе последних. Но, как ни печально, к этому все и шло. Источник жизни промчится прямо сквозь сектор, в котором медленно ползет их убогая космическая шлюпка, и никакие маневры здесь не помогут. Может, «головорезы» умрут не сразу, тогда через несколько дней на поверхность Воларда свалится неуправляемая капсула с земного звездолета, внутри которой будут уже совсем не люди.
Строгов оторвал взгляд от неумолимо приближающегося Источника жизни и с болью глянул на своих друзей. Он знал их всех и одинаково дорожил каждым. Но все же сейчас среди них оказалось существо, смерть которого Николай просто не перенесет, – Луиза! Строгов лишь на мгновение представил, что произойдет с этим нежным, почти детским личиком, когда его коснутся немилосердные грязные лапы мутаций. Нет! Даже суровый Великий Учитель не смог вынести этого зрелища. Оттолкнув от себя страшное видение, он, как затравленный зверь, заметался в замкнутом пространстве многоместного космического гроба, покорно плывущего в топку страшнейшего из крематориев.
– Что случилось? – Луиза бросилась к Николаю.
– Крейсер разворачивается. – Следящий за гвардейцем Грабовский именно в этом узрел причину странного поведения друга. – Все противники повержены. Сейчас достанется и нам.
Они ничего не видят! Строгов вдруг понял, что о приближении Источника жизни сообщили ему вовсе не глаза. Великий Учитель – это ведь часть самого Источника, поэтому неудивительно, что между ними существует неразрывная безграничная связь. И не только связь. Они две части единого целого, они зависят один от другого, они влияют друг на друга. Впервые Николай почувствовал себя не подкидышем, а истинным сыном великого Бога жизни. Так неужели могущественный отец не внемлет мольбе своего дитяти? Собрав все силы, Учитель отправил к звездам отчаянный призыв: «Остановись!»
Николай почувствовал, как голубой костер дрогнул. Всего лишь на секунду, на считаное мгновение. Словно на него подул легкий ветерок. Подул и бесследно пропал, не в силах загасить неистово пылающее пламя.
«Так я ничего не добьюсь. Остановить его невозможно!» – Исчерпав свои силы, Строгов привалился к холодному железному борту.
– Николай, что происходит? – Луиза вцепилась в его руку. – Я что-то чувствую. Что-то приближается!
Ознакомительная версия.
