В висках гулко стучало, наполняя голову постоянным звоном. Ноги казались деревянными, но все же позволяли мне идти вперед. Помочь нам сейчас мог только один человек во всем Районе. И я двигался в ту сторону, где, как говорили, он жил. Глупо надеясь на то, что дойду вовремя и именно туда, куда мне было нужно.
Скопа, что-то бормотавшая в забытье, вдруг замолчала и лишь изредка стонала, и мне на лицо, скатываясь по шлему, падала кровавая слюна из ее обметанного рта.
— Держись, держись, сестренка, я очень тебя прошу, ты только держись…
* * *
Майор Квасков стоял у крайнего бронетранспортера, смотря на то, как бойцы загружали тела его бывших солдат.
Сквер, видимый с площадки у Черты, до которой они добрались, горел. Отряд дошел до него пешком, надеясь найти кого-то из живых, но…
Старый двор, стоянка, кусок тротуара были усеяны гильзами и залиты кровью. Майор пытался представить себе, что здесь происходило. Такой мясорубки Район не видел уже давно.
Спецназовцы и «котики» погибли, взяв с «пуритан» кровавую дань такой величины, что теперь секта не скоро придет в себя. Количество тел в сером камуфляже напоминало поле боя во время серьезной локальной войны.
Из входа в лабиринт подземных коммуникаций, находящегося в одном из подъездов полуразрушенной пятиэтажки, наконец-то начала выходить отправленная туда группа. Майор напрягся, увидев плащ-палатки, на которых бойцы несли тела.
Гриша Александров, Бармаглот…
Валера Комаров, Дихлофос…
Судя по форме, какой-то американец со светлыми усами…
Квасков, сжав кулаки, проводил их глазами. История повторялась, как тогда, возле той далекой горы в Дагестане.
Никто из тех, кто полностью владел ситуацией, не дал приказа на выход. Когда его ребята погибали здесь, он со всей группой находился в Черкассах-5. И если бы не один из связистов, когда-то вытащенный спецназом из рук мародеров, Квасков так бы ничего и не узнал.
Он нарушил все мыслимые приказы, выдвинувшись с бойцами в глубь Района. «Вертушки» не поднялись, так как пилоты не решились на такое самоуправство. Только бэтээры с десантом на броне, но и они не успели, не пришли вовремя на подмогу ребятам. И вот теперь ему снова приходилось грузить «двухсотых» из-за чьего-то молчания…
— Здравствуйте, э-э-э…
— Добрый вечер. Не затрудняйте себя вариантами моего имени или прозвища. Если хотите, можете называть меня, мм, скажем… Курьер. Так устроит?
— Хорошо… как скажете. Вы привезли?
— О да, конечно. Вот здесь, в сумке. Но сначала ответьте: вы сделали все, о чем вас просили мои хозяева?
— Все, что смог… сделал. Да, только то, что смог.
— Что значит — «что смог»?
— Ну, то и значит! Понимаете, я заменил состав в двух контейнерах. А третий…
— То есть до конца вы задачу не выполнили?
— Да вы поймите, я не могу забрать контейнер у сотрудника ФСБ и…
— Послушайте, профессор, или кто вы там. Оно-то мне понятно, как понятно и то, что вы боитесь спать с собственной женой. Так?
— Да… да, вы правы, боюсь.
— Ну вот. И еще — вы не знаете, как может повести себя ваша дочка, если вовремя не ввести ей вашу чудо-сыворотку. Только представьте, как, подстегнутый адреналином во время занятия сексом с ее бойфрендом, поведет себя тот самый ген, который вы ей самолично подправили, а?
— Послушайте, как вы, смеете? Ведь я…
— Ну да, вы хотели ее спасти, я знаю. Я все про вас знаю. И про вашу семью. Про то, как вы ввели мутаген жене и дочери, да-да, из благих побуждений. Спасли их от лейкемии, воспользовались данными, разработанными в лабораториях внутри Района. Но теперь-то они зависят от того препарата, который вам регулярно поставляют мои хозяева в обмен на ваши услуги. А вы так себя нехорошо ведете. Ай-я-ай.
— Но что я мог сделать? Да, вещество было разработано в моей лаборатории, и я контролировал весь процесс. Просто третий контейнер сразу же забрал тот полковник, который должен был пойти в «Радостный-55»… И я никак не мог бы взять его, понимаете?!! Но из-за этого вы же не лишите меня препарата? Ведь они не смогут без него… Пожалуйста!!!
— Ну что вы, голубчик, конечно… держите, вот он. Мы справимся сами. Вы же и так помогли. Обезвредили два контейнера из трех. И нам теперь останется просто устранить все три группы. Не переживайте, все хорошо.
— Спасибо, спасибо!!! Я могу не переживать по поводу следующей поставки препарата из Радостного, правда?!!
— Конечно же, не переживайте, конечно…
Человек с глубокими провалами абсолютно черных глаз сидел на крыльце дома и курил. Ждал.
Он не удивился, когда услышал тихий рокот двигателей бэтээра. Машина быстро приближалась, порыкивая за деревьями, окружающими дом.
С брони подъехавшего через пару минут «девяностого» спрыгивали спецназовцы в форме со знаками северной группировки. Вот они торопливо спустили две плащ-палатки, провисающие под тяжелым грузом, и побежали к дому.
Один из них, судя по поведению — командир, подошел к крыльцу первым:
— Здравствуйте, Танат. Мы привезли к вам двух раненых. Подобрали недалеко отсюда. Может, они к вам и шли. Девушка — очень тяжелая, парень — практически только легкие осколочные. Вы уж простите, что мы к вам.
Танат хмыкнул:
— Удивили… а к кому еще их везти? Несите в операционную обоих. Вон туда! Там все готово.
Встал и пошел вперед, показывая на дорожку, ведущую ко второму зданию, которое давно служило местной больницей. Проследил глазами за двумя комками из разодранных комбинезонов, окровавленных бинтов и выбившейся через дыры одежды. Покачал головой, оценивая то, что успел заметить.
Спецназовец, присев на ступеньку крыльца и закурив, окликнул его:
— Скажите, вы знали про то, что мы приедем?
Танат остановился. Выдохнул дым, пустив его колечками:
— Да. С утра был один старый друг. Предупредил.
— Кто?!!
— А вам не все ли равно? Я считаю, что вам должно быть сугубо фиолетово. Да? Вот и не забивайте себе голову тем, что вам сейчас не нужно.
Спецназовец посидел, докуривая и дожидаясь бойцов, выходивших из здания. Потом встал, тщательно втоптал подошвой окурок в землю. Покосился на след от громадной собачьей лапы, хорошо видный на влажной почве рядом с отпечатком мужского военного ботинка большого размера. Покачал головой и пошел к машине.
Танат, надев медицинский фартук, перчатки и повязку, подошел к девушке, больше похожей на труп, чем на живого человека. Еще раз прошелся взглядом по сквозной ране, разворотившей ей грудную клетку. Присвистнул, звякнул инструментами на лотке и начал работу, пробормотав под нос:
