Предупрежденные по коммуникатору о том, что их ожидает, пятеро агентов ОДОНа уже ожидали за лифтом, когда кабина наконец достигла восьмидесятого этажа. Двери лифта открылись. Все пятеро сотрудников ОДОНа тут же открыли прицельный огонь из автоматов.
Обоймы автоматов охранников опустели, прежде чем они поняли, что в кабине находился лишь один мужчина, который сидел на полу. Он был изрешечен пулями и, естественно, мертв. Чертами лица террорист напоминал японца.
Пятеро одоновцев столпились в кабине лифта, пристально оглядывая все вокруг, словно надеясь обнаружить в этом крошечном пространстве остальных диверсантов. Затем один из одоновцев указал на открытый люк над головой.
Вытянув шеи, охранники смотрели вверх, когда один из них задел ногой руку лежащего Патрисьо. И тут мертвые пальцы разжались и отпустили чеку фосфорной шашки, которую они сжимали.
Масамори Хашиман
Район Галедона, Империя Драконис
2 ноября 3056 г.
Разведчики стояли на крыше кабины, обнимая друг друга, как детеныши опоссума, пока лифт не остановился. Десантники верхнего этажа обнаружили их и тут же открыли огонь. Авессалом Слоат, охотник на диких зверей, который так и не привык к городу, соскользнул вниз и с отчаянным воплем исчез в бездонной пропасти.
Остальные быстро перескочили через металлический парапет и растворились в темноте коридоров.
Второй батальон «Кабальерос» на южной стороне фабричной территории вступил в бой у стены, выходящей к реке. Командир Бар-Кохба послал младшего лейтенанта Бодина за подмогой на «Дженнере». «Молот Войны» рабби и «Мародер» Марша Уэйтса загрохотали следом.
А тем временем «Дженнер» Бодина перепрыгивал через клены с опавшими листьями, которые обрамляли стройными стволами площадь перед цитаделью. Потом он перескочил через «Белого Великана» с оторванной левой рукой и сломанным актуатором левого колена. «Дикая Кошка» сражалась с четырьмя дымящимися роботами «Призраков». Водитель «Дикой Кошки» раньше управлял «Акулой» и теперь, разворачивая в разные стороны туловище робота, неповрежденной рукой наносил мощные удары противникам, окружавшим его, словно шакалы.
С помощью видеообзора на триста шестьдесят градусов водители роботов «Призраков» могли видеть то, что происходит у них сзади... словно имели глаза на затылке.
Боевым роботом нападающих, который шел позади всех, оказался одинокий и медлительный робот «Призраков» «Горожанин». И его водитель первым узнал о том, что силы наемников вышли из станции подземки «Сириван Курита Опера». А шесть минут спустя лазерные лучи, выпущенные ему в спину, испепелили несчастного «Горожанина» в желтом ионовом огне.
С прибытием сравнительно целого «Дженнера» Бодина и двоих крупных машин из второго батальона Бар-Кохбы и еще нескольких роботов «Кабальерос», вышедших из боя на западе, чтобы отравить новую угрозу, штурм Ямато очень быстро стал затихать. Трое легких роботов «Призраков» прорвались к фабричным зданиям на севере, возле ремонтной мастерской, чтобы продолжить бой, но их выбили оттуда. Остальные машины уже дымились.
Искореженный корпус «Белого Великана» развернулся с мучительным скрежетом нагретого добела металла, и полковник Карлос Камачо увидел «Молот Войны» Бар-Кохбы.
– Почему ты вмешиваешься, рабби? – тихо спросил полковник через коммутационную связь. – Мой сын мертв.
– Твоя печаль – моя печаль, – ответил Бар-Кохба. – Отец Монтойя отслужит мессу по твоему мальчику, а я прочитаю кадиш. Но мой долг сказать своему командиру, что полк нуждается в нем.
Дон Карлос тяжело вздохнул. Единственное, о чем он мечтал, – как следует выплакаться и зажечь свечи над телом покойного сына, а потом уснуть.
– Ты прав, – промолвил он. – У меня есть долг по отношению к единственной оставшейся у меня семье.
И Камачо переключился на другую волну. Хорошо поставленный баритон Сумы заполнил кабину песней «Камино Реаль де Гуанахуато».
– Сума, – проговорил полковник. – Прости меня, что я прерываю твою песню.
– Слушаю вас, мой полковник. Что вам угодно? Дон Карлос прерывисто дышал в микрофон. Затем дрожащим от волнения голосом ответил:
– Сума, спой песню о Пэтси. Пожалуйста.
Он с трудом сдерживался, чтобы не разрыдаться.
"Красный отблеск аварийного индикатора заполнил кабину «Боксера» тай-са Элеаноры Шимацу. Но красный отблеск шел не только от аварийной лампочки; она почувствовала запах своих волос, которые начали тлеть в жутком жаре, наполнившем кабину машины. Лейни вступила в бой с двумя тяжелыми роботами «Кабальерос», и единственное, что поддерживало ее робота на ногах, – это дикая ярость, овладевшая женщиной. Ярость, направленная против наемников, которые были ее друзьями.
Как бы мне хотелось увидеть Сумияму, который будет корчиться в огненной плазме. Однако босс якудзы с самодовольным видом, вероятнее всего, сидел в своей башне и, наблюдая за всем происходящим внизу, смеялся. Целый и невредимый, он был равнодушен ко всему.
Она уже понимала, что атака на реке захлебнулась. Предупреждающий крик, раздавшийся со стороны второго батальона «Призраков»: «Роботы гайчинов у нас в тылу!» – отдавался у нее в ушах, когда она услышала вызов Юнаги.
– Тай-са, – произнес водитель легкого робота. – Настройся на основную частоту ка... гайчинов.
Лейни покрутила ручку настройки, и как раз вовремя, чтобы услышать голос главного ацтека, мощный, как труба: «Посвящается капитану Патриции Камачо!»
И он начал петь, петь о другом сумрачном облачном дне, о горах планеты, названной в честь христианского святого Джерома.
– Не та ли это песня, которую ему все время запрещал петь полковник Камачо? – спросил Юнаги.
– Да, это она, – еле слышно отозвалась Лейни.
Единственная слеза скатилась по ее щеке. Тай-са подумала вдруг о том, что когда слеза покинет ней-рошлем, то зашипит от жары и превратится в пар.
Голос Юнаги что-то говорил, но Лейни не слушала. Она внимала лишь песне о Пэтси.
Это была панихида по Девятому полку «Призраков». Что бы теперь ни случилось с «Кабальерос», ее наглые, скандальные и бесстыдные мальчики и девочки якудза никогда не смогут победить противника.
И ей оставалось только одно.
Кэсси подумала, что наконец-то ее команде улыбнулась удача. Сейчас она не видела ни одного одоновца в черном одеянии, пока они бежали по лестнице.
Но вскоре разведчица обнаружила нечто неожиданное. Лестница заканчивалась на девяносто девятом этаже.
– Черт подери! – выругалась она.
Остальные вопросительно посмотрели на нее. Дике по-прежнему находился рядом, как и Джимми Эско-бар, который едва дышал от усталости, Мак-Тиг и стройный светлый блондин Мангам.
