Обведя всех командиров взглядом, закончил:
- Значит надо перво, наперво установить с ними связь, т.е. выслать к ним делегата и обменяться позывными и частотами.
В разговор вступил заместитель начальника артиллерии укрепрайона:
- А не лучше командира передового отряда пригласить сюда и вместе, сообща так сказать помозговать?
- Не успеем, немцы еще часа полтора, максимум два и тронутся, а у нас еще ничего не готово! Давайте сейчас согласуем все моменты, а потом подумаем как лучше поступить с танкистами.
Командира артполка в этот момент вызвали к телефону. Вернулся он через пару минут и возмущенно сказал:
- Черт знает что! Какие-то индейцы заняли мой НП и утверждают, что они тоже артиллеристы!
- Товарищ майор, а почему индейцы?
- Ну сами посудите, когда мои бойцы прибыли на НП, они уже там расположились, как у себя дома. Сначала их приняли за лазутчиков - незнакомая форма, оружие, снаряжение, ну и решили взять в плен.
У меня, когда майор начал рассказывать как-то не хорошо заныла рука в локте, смог только выдохнуть:
- Ну?
- Мои когда в блиндаж вломились толпой, те начали дико кричать и дрыгать ногами, при этом так по матушке крыли, что наших сомнение взяло. Слово за слово, ну вроде нашли общий язык, хотя одним глазом немца смотрят а вторым руг за другом следят. Вот я и говорю, кто они после этого, как не индейцы?
- А где Ваш НП расположен?
Склонившись над картой Руденко показал на склон высоты, на которой должна была расположиться одна из наших групп, во главе с капитаном из ЦАОКа. Понимающе переглянувшись с Васильевым, я продолжил обсуждение плана контрподготовки, а майор отошел к нашему связисту. Вот он взял в руки трубку телефона, вот он говорит и кивает при этом головой, вот отдает трубку связисту и поворачивается в мою сторону и спокойно кивает головой. Ф-у-у-х, меня напряжение отпустило, даже свою левую руку стал чувствовать.
- На этом моменте я хочу остановиться подробнее, самый опасный участок прорыва, вот здесь в сторону Радзехова не превышает трех с половиной километров. На этом участке мы можем сосредоточить огонь практически всех наших батарей, довести плотность огня до восьмидесяти стволов на километр фронта. Предлагаю, как только все дивизионы доложат о готовности обрушить на него двадцатиминутный огневой удар. Затем методическими короткими налетами мешать ему приводить себя в порядок. Утром когда противник, как обычно, начинает наступать, мешать ему занимать исходные позиции И наконец, нанести всей артиллерией новый массированный удар по его артиллерии, пехоте и танкам, когда враг пойдет в атаку...
- И после этого силами передового отряда контратаковать! Добавил за меня капитан Прокопенко.
- А какими силами располагает передовой отряд Вы знаете?
- Так Вы же сами сказали не менее двух батальонов...
- Вот Вы и выясните, где располагается передовой отряд и какими силы и средства он имеет. В первую очередь выяснить как возможно с ним поддерживать устойчивую связь для организации взаимодействия. Перед тем как отправится выполнять мое поручение возьмите у моего начальника штаба позывной и частоты!
Вам все понятно капитан? Надеюсь никто не против?
Это я уже обратился к остальным командирам. В ответ оба утвердительно кивнули головой. Когда капитан отошел на значительное расстояние, командир артполка высказал свое мнение:
- Все правильно, пусть парень остынет немного, а с передовым отрядом можно связаться через дивизию, ведь в Радехове расквартированы подразделения моего полка. Сейчас дам указание протянуть линию к ним.
- Вот это дело!
Пока Руденко связывался с Радзеховым, мы с Васильевым обсуждали где еще найти артиллерию.
- Николай Макарович, а если привлечь к делу батареи легкоартиллерийского полка дивизии Сущего?
- Трехдюймовки? Ты представляешь сколько им надо снарядов для подавления хотя бы одной батареи?
- А мы внакладку со сто пятьдесят вторым калибром, наши деды не раз так выходили из положения при недостатке артиллерии. Причем сто пятьдесят два миллиметра будут вести огонь с установкой взрывателя на фугасное действие, а трехдюймовки на осколочное, и расход снарядов будет приемлемый.
- Убедил Александр Сергеевич, убедил!
К концу нашего разговора подошел Руденко:
- Минут через пятнадцать, мои орлы дадут связь с танкистами
Пока мы ждали вызова из артполка, к нам подошел командир и отрекомендовавшись начальником разведки дивизии предложил ознакомиться с недавно захваченными документами. Взяв их в руки, мы беспомощно переглянулись - никто из нас не знал немецкого языка. Отложив документы в сторону, Васильев развернул немецкую карту. Это была "километровка". Внимательно её рассмотрев, мы к общему сожалению смогли убедиться только в одном - она была чистая, ни чего, даже стертых следов карандаша.
- Товарищ капитан, как документы попали к Вам?
- Одна из групп красноармейцев, была откомандирована на строительные работы к границе. Когда началось нападение, они под командой сержанта, лесочками пошли назад в расположение своей части. По пути им встретился какой-то немецкий офицер с небольшим сопровождением, которое было уничтожено, а сам офицер ранен. По дороге сюда он скончался. Офицерскую сумку, документы и китель с фуражкой доставили своему командиру, а тот уже мне.
- Понятно, смотрю толковый сержант попался.
- Да, в этом повезло.
- Немец в каком звании был?
- Гауптман - капитан по нашему, служил в пехоте.
Буквально через несколько минут раздался сигнал вызова нашего телефона.
Связист, оторвав трубку от уха, доложил:
- Товарищ подполковник, "Гитара" требует "Казатин" на провод!
- Это меня, спокойно отозвался Руденко и уверенно взял в руки телефонную трубку. - "Гитара", значит так, слушай меня внимательно и ничего не перепутай! К тебе направился человек, которого ты хорошо знаешь, с ним ты вчера в бане парился. Понял?
- ... .
- Он тебе кое что передаст на словах, ты выполнишь!
- ... .
- Хорошо, что понял. Дальше, ты кинул к ребятам, что в гости пришли сегодня вечером, то что сейчас в руках держишь?
- ... .
- Меня не волнует где ты все это возьмешь, через пять минут я буду говорить с ними! Все время пошло!
Отдав трубку телефонисту, произнес:
- Придется пять минут подождать. Сейчас будет связь с танкистами.
Эту фразу Руденко услышал только я, связист прижав к уху трубку повернулся спиной, а Васильев внимательно слушал, что ему объяснял Знаменский, вместе они внимательно рассматривали трофейную карту.
- Что интересного нашел Александр Сергеевич?
- Да вот удивляюсь качеству исполнения, наверняка использовали данные аэрофотосъемки!
Знаменский подержал разговор:
- Немецкие самолеты часто нарушали границу, но сбивать их категорически запретили!
- А вы я вижу разбираетесь в немецких картах? Обратился я к Знаменскому.
- Пришлось изучить, в тридцать девятом, когда был в комиссии по демаркации линии государственной границы, с нашей стороны наши карты, с их немецкие. У них в основном обозначения теже, только дороги с твердым покрытием обозначают красным цветом, а грунтовые как и у нас - черным.
- Разрешите полюбопытствовать? - Обратился я к обеим майорам. Взяв в руки плотный лист немецкой карты, начал искать взглядом Стоянов, найдя его дальше было уже проще. Чтобы не терять время, попросил показать на карте Шуровице и Берестечко. Кто-то первым ткнул пальцем, и тут меня как пыльным мешком приложило! От Стоянова через Радехов, Хмельно, Лопатин прямо к Берестечко шла дорога с твердым покрытием обозначенная красным цветом, как и говорил пару минут назад Знаменский. Так вот почему немцы наступают в этом направлении: они хотят воспользоваться хорошей дорогой к обоим мостам через широкую Стырь! Поняв их замысел, можно и повоевать!
