Самое худшее в этом деле — ожидание.
Дэвид сидел перед видеоэкраном в наблюдательной гондоле биохимической лаборатории и следил, как челночная сфера медленно скользила через пустоту между главным цилиндром колонии и лабораторным модулем.
Он нервно повернулся вместе с креслом к видеофону и выбил номер центра управления спутниками. Небольшой экран видеофона показал ему карту обстановки: весь северный ярус американских штатов остался без энергии. Вся Канада пылала мрачным обесточенным красным. Большая часть Европы тоже отключена. И окрашенный красным район опасности разрастался, включив в себя немалую часть России от «Пролетарской Ривьеры» на Черном море до скованных льдами портов Мурманска и Архангельска.
Уже в двадцатый раз он выбил номер Кобба. Наконец разбитое лицо старика появилось на экране.
— Вы живы. — Напряжение в голосе Дэвида было чуть ли не видимым.
Кобб нахмурился, а потом поморщился.
— Не благодаря ПРОН. Как только Хамуд услышал, где ты, он вылетел отсюда, как из пушки.
— Вместе с Бхаджат и другими?
— Они все убрались отсюда. Полагаю, они направляются к тебе.
Дэвид изучил лицо старика.
— Вам следует обратиться к врачу. У вас, вероятно, сотрясение мозга.
Кобб отрицательно махнул костлявым пальцем.
— Я не могу уйти. Они расставили у дверей часовых. Никого не впускают и не выпускают, кроме психов из ПРОН.
— Но как вы себя чувствуете?
— А как я должен себя чувствовать? Голове больно. Зубам больно. Всю свою взрослую жизнь я тратил целое состояние на превентивное лечение, чтобы сохранить свои зубы, а теперь вот этот безмозглый араб вышиб мне парочку.
— Но с вами все в порядке. Вы живы.
— Если ты не заразил меня теми же микробами, какие передал им.
Дэвид кивнул.
— Это респираторная бактерия, на инкубацию ей требуется несколько дней. Ее бывало, называли по какой-то причине «болезнью легионеров». Компьютер не сказал, почему. Если ее не лечить специальными антигенами — летальный исход через сто часов.
Распухшие губы Кобба так и раскрылись.
— Ты ведь не шутишь, верно? Они будут мереть, как мухи.
— Совершенно верно.
— — Довольно хладнокровное истребление, не так ли?
— Это лучше, чем перестрелять всю колонию или позволить им сохранить власть над всей Землей.
Лицо Кобба выразило сомнение.
— А что будет, когда они явятся к тебе с пулеметами? Микроб не поразил по-настоящему этого типа, Хамуда, того, который называет себя Тигром. Ты не единственный в мире парень с иммунитетом; есть, знаешь ли, с иммунитетом от природы.
Дэвид почувствовал, как напряглись его челюсти.
— С Хамудом я разделаюсь, когда он будет здесь.
— Крутой парень, — фыркнул Кобб.
— Настолько крутой, насколько требуется, — отрезал Дэвид.
Рот старика расколола кривая усмешка.
— Черт возьми, думаю, ты, именно такой, может быть. Я отправил из этой консервной банки мальчика, а получил мужчину.
— Отправил, — огрызнулся Дэвид. — Мне пришлось вырываться отсюда, словно убегая из тюрьмы.
— Неужели ты действительно думаешь, что сумел бы скрыться, если бы я не хотел этого? Тебе пришло время вырваться на свободу, сынок, самому посмотреть мир.
Дэвид уставился на него, ища правду на морщинистом, покрытом синяками, остроглазом лице.
— Тогда почему же, — спросил он, — вы просто не велели мне пойти посмотреть мир?
— Потому что принять решение убраться отсюда, должен был ты, а не я. Если бы ты отправился по моему приказу, то ограничился бы быстрой экскурсией по нескольким крупным городам, посетил бы их научные центры и университеты и дунул бы обратно сюда через пару недель.
Дэвид начал было возражать, но Кобб продолжал:
— Когда оперившийся птенец решает покинуть гнездо, то решение принимает он сам, а не главная птица. Детям всегда требуется прийти в раздражение на своих опекунов, прежде чем они наберутся смелости лететь сами по себе. Тебе требовалось выскочить самому.
— Самому, да? — крикнул Дэвид. — А мне кажется вы предусмотрели все ходы, как обычно.
— Да вообще-то нет, — ответил Кобб. — Ты сделал это по-своему. Я лишь позаботился о том, чтобы тебе представилась такая возможность. А теперь ты вернулся — взрослым. Сильным, уверенным, крутым. Ты выжег свой детский жир, сынок. Теперь ты мужчина.
— У меня не было большого выбора в вопросе о взращении.
— Разумеется был. Но ты вернулся, так как понял, насколько важен именно «Остров номер 1» для будущего человечества.
— Вы хотите сказать для настоящего.
— — Для будущего, сынок. Будущего! Какая разница, если случилась вся эта ерунда? — Голос Кобба поднялся, лицо мрачно нахмурилось. — Ладно, отключили эти чертовы проновцы Спутники Солнечной Энергии на несколько дней… или даже на несколько недель. Какая разница?
— Миллионы жизней.
— Дерьмо собачье. Послушай меня. Ты гадал какого же элемента не хватает, помнишь? В твоем Прогнозе. Ты видел, что «Остров номер 1» важен сегодня для корпораций, но ты не улавливал его важности для будущего.
— Вы имеете в виду давать все больше и больше энергии всем людям Земли, а не только…
— Детские игры! — отрезал Кобб. — Дело совсем не в этом. Послушай меня. «Остров номер 1» это начало, отправной пункт. Мы — Индепенденс, штат Миссури, откуда американские пионеры пустились в своих крытых фургонах по Орегонской тропе. Мы — порт Палос, откуда Колумб отправился в Новый Свет. Мы — Мыс Канаверал, откуда первые космонавты полетели к Луне!
— Легче, — посоветовал Дэвид. — Успокойтесь.
— В задницу спокойствие! Неужели ты не понимаешь? «Остров номер 1» это первый настоящий шаг в открытый космос с планеты Земля. Мы можем позаботиться о том, чтобы человечество распространилось по всей Солнечной Системе. Вот тогда мы будем в безопасности! Что бы там ни случилось с Землей, какую бы глупость и близорукость не проявили бы там, на родной планете, мы все равно выживем. Люди будут жить здесь на L-4 и L-5, на Луне, в космических колониях за Марсом, среди астероидов — мы заселим всю Солнечную Систему! Вот ключ к человеческому выживанию — рассеяние. Мы рассеемся по всему космосу, по всей этой огромной вселенной. У нас есть целая солнечная система, полная только ждущих нас природных ресурсов и энергии. Кому нужна эта Земля?
Старик тяжело дышал, взволнованный собственным видением будущего.
— Выживание путем рассеяния, — произнес себе под нос Дэвид.
— Да! — охнул Кобб. И с трудом продолжал. — Что я по-твоему здесь делал — с ранними фабричными модулями, со всем этим строительным оборудованием и первыми живыми казармами, устроенными нами для строительных бригад? Гаррисон этого не понимает, ни один из них даже не догадывается. Я воздействовал на них. Я свел их вместе… для первой экспедиции к поясу астероидов. Там золотая жила, парень. И не только золото, но и железо, никель, вода, уголь, азот — все, что нужно людям для жизни. Мы соберем мобильную колонию и отправим в плавание исследовать астероиды — как Марко Поло, как Генри Гудзон, Магеллан или Дрейк. Они отправлялись. Они отправлялись в путь на много лет, им требовалось быть самообеспеченными и достаточно крупными, чтобы быть общиной, рядом семей…
