— Так по-разному бывает. Иногда вообще принимать участие не будем, смотря на причину войны. Можем каждая в свое племя уйти, а можем всей командой присоединиться к одной стороне. Клятва позволяет выбирать. Нет жесткой привязки к группе, даже в другую уйти можно. Круглые щиты не имеют своей территории, которую необходимо защищать. Мы можем сняться и уйти, если портятся отношения с местными. Поэтому и очень редко собираемся в большие группы, чтобы не раздражать своим присутствием, но контакты между отдельными отрядами всегда имеются. Если надо, можем и объединиться. Обычно на нас не обращают внимания. Мы там, где стоянка, никогда пакостить не будем, а разных придурков запросто на место поставим. Да с тобой в Святилище полсотни наших ходило. Ты что, не видел? Только хорошее про тебя рассказывали.
— Я тогда не понял, что они сами по себе. Там этих отрядов и отрядиков два десятка было. Ну хорошо, и сколько вас таких?
— Понятия не имею, — пожала она плечами. — Тысяч двадцать, наверное, наберется. Никогда вместе столько не собрать. Все кругом сожрут, хуже, чем здесь было.
— Хм, — задумчиво пробормотал Алексей, — а Длинных копий сколько?
— Этих намного меньше, они размножаться не могут. Эй, — удивленно спросила Старшая, — ты что, хочешь позвать еще и мужелюбов сюда? Они в большинстве, если уж не стесняются показать свою сущность, изрядные вояки, каждый двоих нормальных стоит, но нам такого счастья не надо. Рощи не резиновые, на всех места не хватит.
— Нет, это я так просто, из интереса… А вот насчет рощ у нас большая проблема. Разрезающая предупредила, Совет Пауков в конце концов проснулся и вынес решение. В Клане Должно быть только шестьсот разумных. Точно по среднему количеству живущих в обычной роще. Все. Нас трогать не будут, но прием на этом можно считать закрытым. Если уже беременных считать — еще десяток, и все. Отсюда вопрос. Принять временно не в Клан, а на клятву могу не только я. Личная клятва, клятва ученика — в таком виде, а?
— Можно, — сразу ответила тигрица. — Тогда даже необязательно жить здесь, но это временное решение. Год и один день, потом надо выбирать. А гнать хорошего специалиста через год или вечно держать на должности ученика — это как-то не слишком красиво. — Она задумалась. — Как временное решение… Что там Живой делает? — спросила после паузы.
— Плывет по реке. В лучшем варианте точно буду знать не раньше лета. В худшем — место может быть занято или не подходить. Придется искать другое.
— Континент большой, найдем, — пообещала Старшая. — А почему бы не прямо в Зоне? Там ведь полно пустого места?
— Это уже на самый крайний случай. Когда научитесь не плевать в сторону людей. Пока подождем результата экспедиции. А теперь, — ласковым тоном сказал Алексей, — совсем честно, с твоих, когда отбор идет, личную клятву берешь? И сразу на всю жизнь?
— Нет, — отводя глаза, ответила Старшая.
— Что, Живому? — удивился Алексей. — И кто?
— Я, Младшая, Охотница, Длинный Зуб, Стальной Молот по усыновлению. А остальных, — вздохнув, ответила она, — мы все больше по знакомству или за специальность берем. У каждого поручитель должен быть и проверочный срок. Семья дело такое, все должны уживаться спокойно, особо буйных нам не надо. Пастуха тоже хотели, но он сразу отказался. А! — радостно воскликнула Старшая, довольная возможностью уклониться от темы. — Вот и он. Приехал сегодня вечером, что-то ему от тебя надо.
Возле входа в дом-дерево стоял Пастух — крепкий мужичок за пятьдесят, с обветренным лицом и мозолистыми руками. Алексей показал, чтоб подождал немного, и повернулся к Старшей.
— Вы больше так не балуйте, — возвращаясь к разговору, сказал Алексей. — Что есть, то есть, но больше никаких клятв лично Живому или еще кому. Только стандартная ученическая на год и один день. Всегда продлить можно или уйти, а из этого выхода нет. Сегодня вы в прекрасных отношениях, а через двадцать лет неизвестно что будет. Даже из Клана выйти можно, а тут — никогда. Это всех касается. Узнаю про такие штуки без разрешения, потом не обижайтесь. И последнее, для чего я тебя и позвал. Ты продолжаешь общаться с другими группами Круглых щитов?
— Я ничего такого не рассказываю, — обиженно ответила она.
— Я верю, — серьезно сказал Алексей. — В обратную сторону информация идет? Ты знаешь, что происходит там, где они живут?
— Ну — протянула Старшая, — только в общих чертах. Если собираться против нас будут, моментально узнаю. Если нужно что-то конкретно, могу выяснить.
— Слушай внимательно. — Она кивнула. — Очень осторожно, не задавая прямых вопросов, нужно выяснить одну вещь. Где-то возле Совета пауков на днях погиб оборотень. Я не знаю, кто он и как его зовут. Я даже места и времени не знаю. Может, он вообще не один был, или тело не нашли, или нашли изуродованное. Наверняка должны быть разговоры. Самим ни в коем случае не спрашивать. За этим могут проследить. Но если услышат, то выяснить о нем все, что можно. Ну удивиться, к примеру, и спросить: «А это кто такой? В первый раз слышу…» Может, наоборот, все и так прекрасно его знают, но мне надо знать точно, без догадок — Кто, что мог, родственники, связи, возраст, умения.
— Узнаю, — вставая, сказала Старшая.
— Тигрица, — тихо сказал Алексей. — Это не игра. Его убили, любого проявившего явный интерес тоже могут. Причем выглядеть это может как случайность. Спровоцируют на драку и пришибут. Очень осторожно. И знаешь что, — задумчиво добавил он, — смотри, кто готов помочь без условий. Таких в первую очередь брать в Клан, если захотят. Все-таки надо смотреть и на качество, а не только на количество.
«Так, — подумал он, махнув Пастуху, чтобы тот шел к столу. — Это дело не к спеху, но очень интересно. Вот так напрямую он мне в первый раз сказал. Все думают, что Призрак бегает по равнинам с голым задом, а он спокойно проживал рядом с начальством. Как Разрезающая там выразилась — не такой уж и безобидный? Похоже, на чье-то место сел. Интересный поворот, он сначала того скушал или как? А заподозрили-то его в чем? Одному пауку на другого стучал? Или он вообще мне лапшу на уши вешал? Сплошные вопросы… Попытка не пытка, вдруг что и узнаю. И Лену напрячь, — приветствуя подошедшего Пастуха, сообразил он, — обязательно. Если уйдет в Зону, начальный след обязательно будет. Потом его фиг разыщешь, но сначала он обязательно должен проколоться. Память взять нельзя, значит, сразу полной копии не будет, даже если он подменой промышляет…»
— Гыыыы, — скорчился Пастух, свалившись от смеха на бок, когда Алексей ему озвучил свои мысли про искусственное осеменение коров и медведицу в гинекологическом кресле. — Извини, Вожак, — садясь нормально и вытирая слезы, выступившие от смеха, сказал Пастух. — Я просто представил себе эту картину. Беру я твоего Прыгуна, загоняю в узкое стойло, забиваю в колодки, чтобы не лягался, подхожу сзади и начинаю своими руками, — он продемонстрировал мозоли, — дергать и тереть его мужскую гордость. Когда после тяжких трудов заканчиваю, он поворачивается и спрашивает: «А продолжение будет? А то мне понравилось».
