И опять изматывающее ожидание. Секунда тянулась за секундой, минуты превращались в вечность. На границе было немного иначе. Там я испытывал ужас от надвигающейся громады имперских войск. А сейчас все было как-то буднично. Словно деревенская драка, когда ребятня выходит стенка на стенку — помериться силушкой, показать удаль.
Гул стал громче, превратился в грохот. Лес гномьих копий заколебался, стал опадать. Я ждал, что выйдет как в прошлый раз. Быстрый расстрел, короткая схватка. Но получилось иначе. В низине зашевелился зверь, длинная, блещущая металлом змея. А в следующее мгновение на гребень холма выскочил передовой отряд. Рыцари, сообразил я, когда увидел громадных коней и длинные копья. Не успел моргнуть, как первый ряд разлетелся, словно сухие листья. Слитно застучали гномьи арбалеты, еще более мощные, чем наши, но легкие и удобные. На месте первой шеренги сразу же выросла вторая. Скифрцы взвыли, увидев гибель соратников, пришпорили лошадей и опустили копья.
Слишком близко, промелькнула мысль. Не успеют разогнаться.
Но я ошибся. Скакуны ударили копытами, выбили фонтаны воды и грязи. Буквально за несколько шагов набрали ударную скорость. Громыхнуло так, что заложило уши. Я покрепче упер ноги в землю, приготовился сдерживать давление массы тел. Рыцарская конница разбилась о фалангу гномов, словно морская волна о неприступный утес. Заскрежетало и зазвенело, послышались частые дробные удары, крики боли и ярости.
Я не выдержал, встал на цыпочки. Впереди и сбоку творилось что-то непонятное. Виднелось лишь какое-то мельтешение, бьющиеся в агонии лошади и блеск металла. Скифрцы орали, пытались пробиться к нашему строю сквозь тела погибших товарищей. Кому-то удавалось, но их сразу же убивали гномы.
— Нужно помочь! — рыкнул сосед. — Коротышки не справятся!
Попытался пойти вперед, но тут же схлопотал оплеуху от сержанта.
— Стоять на месте, дураки! — рявкнул командир. — Не ломать строй! Гномы и без вас справятся.
И правда, справились. Я не увидел, что произошло. Но звуки боя на какое-то время стихли. Имперцы отхлынули, рыцарский клин сломался о неприступную стену щитов. Вот первая маленькая победа!
Я очнулся и сообразил, что судорожно стискиваю рукоять меча. Бой не затронул левый фланг, где я находился. Но напряжение вновь ударило по нервам. Мышцы сами собой деревенели, зубы скрипели. Тряслись поджилки, но не от страха, а от боевой ярости. Во мне пробудился хищник, поглядел вокруг и возжаждал крови.
В центре опять раздались какие-то крики, удары металла по металлу. Имперцы не смирились, вновь пошли в атаку.
Неизвестность хуже всего. Лучше бы я стоял в первом ряду, чтобы видеть ход сражения и не чувствовать себя частью стада. Я не выдержал, шепнул уже привычное заклятие. На мгновение ощутил легкость раздвоения. Часть сознания выпорхнула из тела, словно воробей, рванулась к сочащемуся влагой небу, но ударилась в твердую стену. В виски ударила боль. Я покачнулся и застонал. Мроновы служители! Успели накрыть колпаком поле боя. Теперь я слеп как никогда. Видеть передвижения вражеских войск, как на границе, не смогу.
Сосед посмотрел удивленно, поддержал под локоть.
— Что с тобой, парень? — спросил воин обеспокоенно. — Ты терпи. Знаю, страшно, но будь мужиком!
Я отмахнулся от сердобольного ратника, засмеялся сквозь выступившие слезы. Мужик, куда уж там! Виски жгло, в затылке стучала тупая боль. Я перешел на Истинное Зрение и уважительно присвистнул. Служители опять расстарались на Высшую Магию. Мне не сломать заклятие. Ну и Мрон с ним, не смертельно…
Дождь усилился, стало холоднее. С неба посыпались редкие хлопья снега вперемешку с водой. Имперцы упорно пробовали протаранить гномью фалангу. Но каждый раз коротышки сбрасывали скифрцев с холма. Вдогонку врагам летели арбалетные болты, несколько раз сверкали огненные шары, молнии. В бой вступили наши боевые маги.
Я поежился, кисло глянул в серое мокрое небо. Если так пойдет и дальше, я подохну от холода, а не от вражеского клинка. Сражение приняло затяжной характер. Ошеломленные «теплой» встречей скифрцы смешались, атаковали бестолково и вяло. Оставляли после себя горы трупов, отступали и вновь лезли по склону холма. Рыцари больше не нападали. Им не пройти было сквозь завалы тел, не набрать необходимой для удара скорости. «Если имперцы не дураки, то попытаются схитрить, — подумал я. — Всего-то и надо — если не разорвать гномий строй, так хотя бы оттеснить подальше, оставить простор для маневров».
Последнее затишье сменилось слитным ревом тысяч глоток. В центре громыхнуло, застучало и зазвенело. Гномий строй прогнулся, но выдержал напор. Одновременно с этим я услышал испуганные крики откуда-то слева.
— Обошли! — крикнул высокий воин рядом. — Обошли, гады!
— Готовься! — рявкнул сержант.
Ему вторили другие командиры. Я ошеломленно завертел головой, пытаясь сообразить, что произошло. Но тут раздался еще один оглушительный удар. Возникла давка. Меня отбросило на соседа. Мир вокруг завертелся: смазанные лица кричащих солдат, блеск клинков и доспехов. Меня больно ударили в живот, по голове, в ноги. Я взвыл, почувствовал, что падаю. Успел выставить руки и шлепнулся прямо в жидкую осеннюю грязь. Сверху послышалась ругань, мелькнул клочок серого неба и чей-то сапог. Какой-то озлобленный дурак спешил в бой, пытался прорваться вперед. Наступил мне на руку, зацепил носком сапога челюсть. Из глаз брызнули искры, боль тряхнула тело.
Я зарычал, попытался встать. Но меня дважды сбивали с ног, орали в ухо, били щитами и ногами. Лишь чудом удалось извернуться. Я принял вертикальное положение, сам стал раздавать тычки и затрещины налево и направо. Воины не обращали внимания, бестолково толкались и кричали. Кто от страха, кто от бешенства и боли. Я попытался вырваться из сутолоки, но безуспешно.
— Спокойно, дураки! — послышался рев сержанта. — Своих же давите! На счет «три» бьем строем. Раз… два…
Командир не успел договорить. Послышался мокрый хруст и хрип. Слева и справа тоже. Я извернулся, успел заметить белую стрелу, торчащую из глазницы соседа. Прислушался и ахнул — знакомый свист ворвался в уши. Небо почернело от множества эльфийских стрел. И опять раздались удары, хрипы и крики боли.
Паника усилилась, и меня опять едва не затоптали. Пришлось шепнуть усиливающее заклинание. Я пошел вперед, навстречу давке и шуму близкого боя. Почувствовал, как хрустят суставы, рвутся мышцы. Зарычал, словно зверь, и усилил напор. Щит вырвало из руки. Я не стал препятствовать, все равно он лишь мешал. Выставил перед собой руки, защищая лицо.
