Был конец месяца, когда Джулия заметила у себя небольшую одышку, однако не придала этому значения, посчитав все случайностью. Но постепенно ситуация осложнилась — если сначала Джулия ощущала нехватку дыхания только во время танцев, то вскоре стала испытывать это даже при ходьбе. Был вызван врач, который предположил сердечную недостаточность и рекомендовал пройти более тщательное обследование. Узнав о ее проблемах, отец отправил Джулию в клинику Департамента, по праву считавшуюся одной из лучших. К радости Джулии, врачи однозначно заявили, что с сердцем у нее полный порядок. Что касается одышки, то для установления точной причины недомогания врачи попросили еще немного времени.
Звонок раздался в половине второго ночи. Кляня всех и вся, Моррис сел на кровати, протянул руку к линкому.
— Моррис, слушаю…
— Здравствуйте, сэр, — незнакомый ему голос звучал спокойно и доброжелательно. — У меня для вас есть важная информация. Будет лучше, если наш разговор никто не услышит.
— Для начала назовите себя, — потребовал Моррис.
— Меня зовут Ким. Кажется, вы меня искали?
Это уже было издевательством. Его люди с ног сбились, пытаясь отыскать этого негодяя, и вот он сам звонит посреди ночи. Моррис нахмурился, взглянул на спящую жену.
— Подождите, я пройду на кухню…
Сунув ноги в тапочки, Моррис прошлепал на кухню, думая о том, как все это не вовремя. Без помощи специалистов он не сможет отследить, откуда идет звонок.
— Я слушаю вас, — сказал он, прикрыв за собой кухонную дверь.
— Прежде всего, сэр, в ваших же интересах сохранить наш разговор в тайне. Речь пойдет о вашей дочери.
Моррис вздрогнул.
— Что вы хотите этим сказать? — тихо спросил он.
— Ваша дочь заражена штаммом боевого вируса. Чтобы у нас не было недомолвок, скажу сразу: ее заразили по приказу очень влиятельных людей, на которых я работаю. С каждым днем ваша дочь будет задыхаться все сильнее, затем умрет. Ваши медики помочь ей не в состоянии, если вы мне не верите, попросите их сделать тщательный анализ крови. Думаю, Джулии осталось жить недели две, не больше. Но у меня есть вакцина, и я передам ее вам, если вы согласитесь кое-что для меня сделать.
— Вы понимаете, кого вы решили шантажировать? — В голосе Морриса прозвучала угроза.
— Разумеется. Вы нам нужны, Моррис. Поэтому от имени моих хозяев предлагаю вам на выбор два варианта. Вариант первый: вы будете нам помогать и со временем станете руководить Департаментом вместо Чалми, при этом ваша дочь будет абсолютно здорова, это я вам гарантирую. Вариант второй: вы отказываетесь, ваша дочь умирает. Тогда мы найдем способ уничтожить и вас, в надежде на то, что занявший ваше место человек будет более сговорчив. Подумайте, что для вас лучше?
Моррис скрипнул зубами. Этот щенок смеет ему угрожать…
— А теперь послушай меня, — медленно произнес он. — Если с Джулией что-то случится, я тебя из-под земли достану. Ты понял меня, ублюдок?!
— Вы зря кипятитесь. Мое дело предложить вам наши условия, ваше дело принять их или отказаться. Выбор за вами. Если решите связаться со мной, прилепите на заднее стекло вашего глайдера любую наклейку, это будет сигналом. Надеюсь, вы сможете принять правильное решение. И постарайтесь сохранить наш разговор в тайне, это в ваших же интересах. Проговоритесь кому-нибудь из Департамента, попытаетесь вычислить меня — и Джулию уже ничто не спасет. Просто помните об этом…
Гудок отбоя. Моррис тяжело опустился на стул.
Его трясло. Как офицер Департамента он понимал, что обязан обо всем случившемся немедленно доложить Чалми. Это был его долг, его прямая обязанность. В то же время Моррис давал себе отчет, что Ким вряд ли блефует, к тому же все признаки болезни у Джулии налицо. Неизвестно, как и когда этот негодяй ее заразил, но факт остается фактом. Джулия в очень большой опасности, и если медики не смогут ей помочь…
Главное — не паниковать… Моррис постарался взять себя в руки. Сначала надо распорядиться, чтобы утром медики провели анализ крови на предмет наличия вируса. Что касается этого разговора, то о нем пока никто не узнает. Эти люди преследуют свои цели, ради них они уже убили Императора и его сына. Рассчитывать на то, что они пожалеют Джулию, было бы просто наивно.
О результатах анализа крови дочери Моррису доложил ведущий гематолог клиники Николай Журавлев. Моррис лично пришел в его кабинет, хотя вполне мог пригласить эксперта к себе. Уже по лицу поднявшегося из-за стола Журавлева Моррис понял, что вряд ли дождется хороших новостей. Так и оказалось, врач подтвердил его предположение о наличии вируса.
— Речь идет о неизвестном нам вирусе, есть все основания полагать, что он действительно разработан для боевых целей, — усадив Морриса в кресло, объяснил ему Журавлев. — Если говорить коротко, вирус заставляет клетки хозяина вырабатывать очень специфичные вещества, блокирующие перенос кислорода гемоглобином. Клетки крови теряют способность снабжать организм кислородом, последствия этого могут быть очень серьезными.
— А именно? — спросил Моррис, всегда предпочитавший знать точную картину происходящего.
— Ваша дочь может умереть, хотя мы сделаем все для того, чтобы ее вылечить.
— Но вы сумеете это сделать? — Моррис посмотрел в глаза Журавлеву, тот опустил взгляд.
— Я не могу вам ничего обещать. Создание боевых вирусов запрещено, на этот счет подписана соответствующая конвенция. Я пригласил из Петербурга лучшего специалиста в этой области, профессора Золингера, уже вечером он будет здесь. И еще: вам и всем, кто общался с Джулией, тоже необходимо сдать кровь на анализ.
— Я понимаю. — Моррис вздохнул. — Могу я увидеть дочь?
— Пока нет, она в инфекционном отделении, доступ к ней ограничен. Хотя по первым прикидкам вероятность заражения вирусом невелика. Завтра я смогу дать вам более точный ответ.
— Хорошо, — кивнул Моррис. — Вы помните наш уговор?
— Да. Информация о вашей дочери не выйдет за пределы клиники.
— Если возникнет что-нибудь срочное, вот номер моего линкома. — Моррис положил на стол визитку и поднялся с кресла. — Где я должен сдать кровь?
С профессором Золингером Моррис встретился вечером следующего дня. К этому времени он уже знал, что в его крови и в крови жены вируса не обнаружено, днем ему позволили встретиться с Джулией. Девушка была бледна, она до сих пор не понимала, что с ней происходит. Рассказывать ей правду Моррис не стал, заверив только, что скоро она будет здорова.
Золингер оказался тучным усатым мужчиной лет сорока пяти, с густой черной бородой и чуточку безумными глазами. Пожав Моррису руку, он торопливо провел его в кабинет.
