Теперь он летел. Внизу зияла пропасть, он парил возле безмерно высокого скалистого обрыва. Под ним тянулась бесконечная равнина — огромная река, затопленные леса и болота. По выступу скалы шли люди, очень много, шли в никуда. Он мчался, обгоняя их, и ему по-прежнему было холодно. В безликой толпе он увидел знакомое лицо — большеглазое худое лицо Маонея Талу, его мертвого друга. Когда тот стал подниматься к нему, Анмай проснулся.
* * *
…Он стоял в подвале Цитадели, у того самого ядра деформатора, в котором юный Анмай хотел увидеть будущее. А сейчас он, взрослый, вновь корчился в мертвом свете, пытаясь войти в обжигающее синее пламя. Эта боль была реальной, столь сильной, что он не мог дышать — все мышцы свело судорогой. Он сунул в испепеляющее пламя лицо, руки, всю голову — лишь бы избавиться от мучений. Но они стали лишь сильнее. Боль придавила его страшной, невыносимой тяжестью, сердце останавливалось, он потерял сознание…
* * *
…И проснулся — проснулся уже мертвый, замурованный в безмерной кристаллической глыбе, чьи грани видели все вокруг, все вместе, сразу. Он не мог ни двигаться, ни дышать. У него просто не осталось тела — только взгляд. Он стал мертвой, чужой массой, в которой оказался заключен потерявший все иные чувства разум Анмая. Ощущение себя мертвым, но сознающим, было наиболее мучительно. Он жаждал чувствовать — не чувствуя ничего. Он только видел — так много сразу, что не успевал осознавать. Его разум плавился в массе видений, необычайно противоречивых и странных, рвался от невозможности совместить и понять их, выворачивался наизнанку, исчезал, — это оказалось хуже самой смерти. Ощущение безысходной тесноты, растворения в полноте совершенно чуждых образов стало невыносимо. С неистовой силой его сущность вырвалась и разнесла все заслоны. Он словно взорвался, нет, взорвался мучительный мир вокруг. Анмай освободился.
И проснулся.
* * *
…Он сидел на плоском выступе камня. Вокруг простерлось скалистое плато, изрезанное, неровное. Его заливал чистый желтый свет пылающих на горизонте облаков — скорее туманности, чем заря. На их фоне чернел массивный купол корабля, стоявшего в отдалении. Рядом, напротив, сидел он сам и два Анмая улыбались друг другу. Вдыхая чистый, холодный воздух он подумал, что здесь хорошо сидеть… вместе. Но огонь перед глазами не гас. Он мучительно обжигал, делая все неестественно, пугающе реальным — и звал его дальше. На бесконечное, счастливое мгновение он почувствовал, как к его телу прижимается нагое тело Хьютай — но она исчезла, а его швырнуло в пустоту. Но он все время чувствовал, что она здесь, рядом — ее рука лежала в его руке и они шли вместе — там, где не было места страху.
* * *
…Они видели чернейшую пустоту открытого космоса. Ее пронзал яростный синий свет звезды-сверхгиганта, отблескивая на тучах астероидов. Громадное солнце взрывалось, закручивалось тугой, пылающей адским пламенем спиралью — и исчезало, втянутое темным овальным облаком, смутным, окруженным тусклым ореолом. Они ощущали безмерный разум этого облака — словно на них смотрели тысячи огромных глаз — и парили вместе с ним, в пустоте среди звезд. Одна из них тоже взрывалась, разлетаясь огненным кустом — но ее огонь угасал, распадался на струи и пласты, твердел…
Они поняли, что видят рождение Линзы… видели рои огромных темных силуэтов, — их форма непрерывно менялась. Исходившие из них плоские веера голубоватого кружевного сияния управляли пламенем, придавали ему форму. Зыбкие черные покрывала ползли по лентам звездного огня, превращая их в металл, огромные белые сферы сияющими как солнца воронками поглощали плазму, исторгая потоки камня, воды, воздуха… Все это растекалось по уже сформированному остову колоссального сооружения. Его металл тоже тек, изменялся…
Это формирование, взаимопересечение, взаимопроникновение растущих конструкций было единым, общим. Они словно видели рост живого существа, ускоренный в миллион раз — все это происходило с поразительной скоростью. Непонятно откуда они знали, что строительство грандиозной не-планеты диаметром в восемь миллионов миль заняло всего несколько дней. Причем, большая часть этого времени ушла на отделку. Основа, остов был создан в непостижимый миг творящего взрыва. Их переполнило счастье — просто потому, что им довелось увидеть подобное — но их уже несло прочь, дальше…
* * *
…Роились миры, существа, люди, звезды. Они падали, мчались в бесконечных морях света, среди странных, ни на что не похожих форм, в радужно переливающейся пустоте, пронизанной яркой, как солнце, кристаллической решеткой. Они вырвались из этого пространства, чтобы оказаться в синем полумраке, — в нем вращались темные колонны бесконечной высоты. Они видели взрывы в звездной бездне — миры, обращавшиеся в медленно растущие шары пламени, такие огромные, что их рост не был заметен глазу. Стремительно проносясь среди грандиозных конструкций, они попали в мир света и сверкающих немыслимых переплетений — там совершалось движение, нечто столь сложное, что их сознания отказывались это понимать…
* * *
…Потом их поглотила растерянность. Их потрясенным глазам предстало нечто немыслимое, — растянувшийся на тысячи лет взрыв галактического ядра, огненный вал, пожирающий миллиарды звезд — но не хаоса, нет. Огонь обретал форму, сияющий газ перерождал сам себя, становясь твердью, плотью невероятного сооружения, состоящего из мириад плоских, размером с планету, многоразличных миров. Они летели меж них, зная, что все они — части единого огромного мира.
В его центре раскрылись гигантские ворота в пустоте — многогранник из линий синего пламени, внутри которого плавился вакуум. Анмай понял, что видит Ворота Соизмеримости, связавшие этот невообразимый мир с множеством других подобных миров, затерянных в межгалактической пустоте или освещенных роями вращающихся вокруг них звезд — связавшие через дополнительные измерения, не существовавшие, но созданные вместе с ними. Они видели Ворота, из которых било неиссякаемое пламя, идущее от самых пределов мироздания. Анмай видел туннели, ведущие за эти пределы, в иные, невообразимые миры. Он попытался влететь в них — во все сразу…
* * *
…Произошло нечто вроде взрыва — они мчались сквозь пламя и тьму, сквозь нечто непредставимое. Потом — только мрак. Из вечной, изначальной, не знающей света тьмы выплыла грандиозная конструкция. Анмай не понимал, как они могут видеть ее в полном мраке — похожий на звезду многогранник, по сравнению с которым Линза была крошкой. Они вместе ощутили, что это нечто очень важное, ключ, ворота в стене, замыкающей все сущее — они видели ее и их сознания отказывались идти дальше…
