Мы погуляли немного по площадке и в конце концов нашли местечко, где очень удачно можно было устроить рядом четыре трейлера, а заодно и грузовик, который у нас теперь работал как за транспорт семейства Паблито, так и за передвижной склад. Запомнили номера и поехали обратно, к «мэрии». Там всё та же чернокожая, замолотив по клавиатуре, занесла наши имена в какую-то электронную ведомость, затем отошла к принтеру и вернулась с листком бумаги, передав его Джеффу.
— Здесь всё записано, — сказала она. — Передадите распечатку охране на въезде, и вас пропустят.
Нам осталось только поблагодарить деловую дамочку и идти на жару. Подошли к машине, и в этот момент послышался рёв мотора — кто-то нёсся из дальнего угла посёлка, от самых пристаней, в нашу сторону. Большой белый «GMC Sierra 2500», поднятый высоко над дорогой на массивных чёрных зубастых колёсах, проскочил мимо, чуть притормозив возле будки охранника, у «лежачего полицейского», затем опять газанул и понёсся в сторону выезда на дорогу. Я поначалу даже дёрнулся слегка, за «зиг» схватился — настолько ожидал здесь появления своих толстых врагов, но увидел, что на переднем сиденье пикапа сидят два мужика, совершенно мне незнакомых, которые глянули в мою сторону мельком, скользнув равнодушными взглядами. Нет, это не папа с сыном.
— Джефф, попробуем обратно другой дорогой проехать? — спросил я, когда мы уже разместились в кабине «такомы».
— Почему?
— Ну, посмотрим, что с той стороны реки делается, — ответил я. — И вообще, в трудные времена всегда лучше не проезжать дважды по одной и той же дороге.
— Ты опасаешься чего-то? — чуть насторожился Джефф.
— В какой-то степени, — кивнул я. — Видишь это?
Я ткнул пальцем в пластырь у себя на лице.
— И?..
— Вышел конфликт с ребятами из охраны аэродрома, — не вдаваясь в подробности, объяснил я. — Никто всерьёз не пострадал, но мне заехали прикладом по морде, а я попугал их пистолетом. Причём так, что один из них обмочился от страха. Дырки от пуль в пикапе — тоже их работа, поэтому встречаться с ними заново не хочется, а здесь их слишком много.
— М-да… — качнул он головой. — Я из той фирмы никого не знаю. Поехали тогда по Империал-роуд, заодно и посмотрим, что у них и как.
— Ага, отлично, — обрадовался я.
Империал шла по правому берегу, по ней можно было доехать как раз до старой дамбы, которая уже вела на наш берег реки. Трудным местом оставалась сама дамба, ну и маленький участок перед ней, а так на всём своём протяжении дорога лежала по открытому пространству между рекой и каналом, да ещё и пересечённому множеством проселков. Точно не для засады место — слишком велика вероятность, что добыча проедет мимо.
На блоке нас всё же остановили, проверили распечатку, которую дала нам женщина из «мэрии», и пропустили беспрепятственно, предупредив, что если мы сюда приедем, то должны сделать это до темноты. Ночью можно нарваться на «дружественный огонь». Мы объехали стоящий Джи-Эм-Си, водитель которого болтал с кем-то из охранников, и выехали на дорогу, свернув на плотину.
Каждый раз, проезжая в этом месте, я испытывал странное чувство, когда понимал, какую огромную массу воды удерживает эта совсем не толстая бетонная стенка, по верху которой шла дорога. В конце дамбы нам пришлось подождать, пока нас пропустят: там вовсю шла стройка. Пока ждали, нам в кузов почти упёрся тот самый белый Джи-Эм-Си с двумя мужиками. Чуть пригнувшись, я посмотрел на них в боковое зеркало, но ничего подозрительного не заметил — они спокойно болтали друг с другом, не обращая на нас никакого внимания.
Дождавшись, пока усатый парень в строительной каске и желтом жилете даст нам отмашку, пропуская дальше, мы поехали вперёд, постепенно разгоняясь. Затем попался ещё один блок, на котором нас уже никто не остановил, а дальше помех больше не было. Белый пикап чуть отстал, но, когда мы миновали ряд каких-то длинных резервуаров с заслонками, регулирующих сброс воды в каждый канал, и доехали до развилки, пикап вдруг ускорился и активно засигналил нам, требуя пропустить, после чего умчался вдаль, немилосердно пыля и беспощадно расходуя горючее. Видать, у них его много, можно не экономить.
Дальше мы так и ехали в полном одиночестве вдоль берега широкого канала, причём я не забывал крутить головой по сторонам, решив до самого лагеря не расслабляться. К тому же было о чем подумать. С одной стороны, как говорится, волков бояться — в лес не ходить. Что же мне, из-за этого толстяка отказаться жить в посёлке? С другой стороны, мне всё равно отсюда уезжать, и нарываться на случайную проблему не хочется. Конечно, в обиду я себя не дам, тут скорее Марку хана, если он что дурное задумает и судьба нас сведёт, но только чем это закончится для меня? Одно дело драка на заброшенном складе и другое — в посёлке, где есть какой-то закон, судя по всему. Как бы не познакомиться в результате с содержанием термина «суд Линча».
Нет, тут без поллитры не разберёшься. Откровенно есть соблазн отсидеть ещё недельку-другую в пустыне. Пусть даже в одиночку, никуда не высовываясь и почитывая книжки, а потом тихо-смирно двинуть в дорогу, никому не мешая и не привлекая ничьего внимания. Хотя и тут моментик — Дрика. У неё право голоса тоже имеется, хоть и пожиже моего, как я решил. И для неё, как и любого другого нормального человека, лучше прожить это время в комфорте и удобстве, чем в холмах. Да и караул вдвоём нормальный мы наладить не сумеем — можно пострадать от этого.
Кроме того, я трейлер за собой тащить не собираюсь — поедем налегке, лишь с мотоциклом в кузове. А это значит, что в посёлке я могу его на что-то обменять, например. Не знаю, на что, но на что-то нужное. Не уверен, но очень вероятно: кто откажется от новенького жилого прицепа?
Пикап тряхнуло на выбоине: дорога была не то чтобы идеальная. Впереди вдалеке показался съезд на старую дамбу, возле которого возвышался домик смотрителя, откуда в своё время управляли водосбросом. Потом с появлением новой, современной плотины выше по течению эту функцию старой дамбы отменили, и теперь она больше обычным автомобильным мостом работала, просто очень капитальным. За поворотом на неё был маленький трейлерный парк, в котором селились сезонные рабочие и вообще какая-то непонятная публика, к которой лучше всего подходило определение «шваль», поэтому всегда считалось разумным там особо не задерживаться. А вот справа до поворота на дамбу тянулась уже привычная насыпь метров четырёх-пяти в высоту, заросшая сухим кустарником.
Как ни старался, как ни высматривал возможные угрозы, но так и не заметил, как всё началось. Где-то в кустарнике на гребне насыпи сверкнула маленькая тусклая вспышка, в лобовом стекле появилась дырка, тут же ещё одна, и ещё, послышался стук, словно в ведро с водой молотком стукнули. Джефф захрипел, дёрнув руль в сторону, и машина, вильнув в невероятном заносе, понеслась к куче земли — я успел лишь заорать: «Ложись!» — сам пригибаясь, — влетела в неё левым колесом, подпрыгнула, небо замелькало в ветровом стекле, меняясь местами с землей, загрохотало, сыпануло стеклянной крошкой, брызнуло чем-то красным. Затем меня сильно приложило головой, дёрнуло ремнями, я услышал, с каким хряском мой череп соприкоснулся с чем-то ещё раз, что-то сильно резануло по уху, затем изображение померкло, и я пришёл в себя лежащим на боку, придавленный чем-то сверху и притянутый к сиденью ремнем.
