— Позволь, я помогу. Ты, должно быть, хотела задать несколько вопросов об этом? — Я провела рукой над мечом, который когда-то был человеком.
— Да. — Дикая села чуть прямее, если такое вообще возможно. — Лорд Ашен и лорд Сергей позволили нам наблюдать за последней стадией превращения. Сказали, что раз уж мы заявились сюда учиться, то такое пропускать нельзя…
Ёмкий и полный скрытого смысла стиль высказываний отца не узнать было невозможно.
— Разумно. Если бы я знала, что происходит, я бы сама посоветовала вам обратить на это пристальное внимание.
— Леди Антея, — она, кажется, на что-то решилась, — вы считаете, что я тоже смогу… так? — Жест в сторону Сергея.
Я очень внимательно на неё посмотрела. Северд-ин — нервничает? Нет. Скорее неумело это имитирует. Но вопрос был важен.
— Если быть откровенной, Дикая, то мне кажется, ты — единственная, кто сможет и не проходить превращения.
Вот это её действительно удивило. Зрачки на секунду превратились в узкие вертикальные щёлки, затем рассыпались по глазному яблоку россыпью причудливых снежинок.
— Дикая, то, чему тебя учили с самого рождения, а скорее всего, и до рождения, — это Путь Меча. Мастерство и Воля, как вы говорите. Но это — отнюдь не единственный Путь. Проблема в том, что северд-ин никогда не ставили перед собой выбора, считая Меч единственным достойным Предназначением. А значит, все вы, в той или иной форме, обречены вот на это. — Я вновь провела рукой над коленями, будто гладя воздух, над никак не выдающим своего существования Молчаливым. — И не обязательно для этого становиться железякой в буквальном смысле слова.
— Антея-эль… боюсь, что я не до конца понимаю.
— Ты в этом не одинока. Я сама не понимаю. Но физическое превращение в меч — это отнюдь не самое важное. Это… просто внешнее отражение статуса. Признание того, что само твоё существо стало оружием и ни в чём другом больше не нуждается. На это идут, когда в жизни больше нет ничего важнее высокого искусства битвы, когда всё остальное теряет смысл и значение — за исключением, быть может, миссии, выполнить которую возможно, лишь отрёкшись от всего остального. Многие, очень многие переходят последнюю черту, чтобы служить… или защищать. Но… это действительно отречение. Все «ненужные» грани твоей личности отсекаются, всё лишнее, всё по-настоящему твоё должно исчезнуть ещё до того, как тело будет перековано в металл. Мне кажется, чтобы решиться на такое, нужна великая любовь или же невероятная ярость. А может быть, нестерпимая боль.
И я вновь погладила воздух над молчавшим Сергеем.
Дикая смотрела холодно и чуждо.
— А быть может, и великое желание самосовершенствования.
— Да. Это — обязательно. И… всё то, что я только что сказала, относится не только и не столько к Пути Меча. Подумай об этом, северд.
Безликая девушка грациозно поднялась на ноги, склонилась. И растворилась в бликах и световых зайчиках. О да, она подумает.
Я в последний раз провела рукой над Сергеем. Выдохнула едва слышно:
— Простите меня.
Нет ответа.
Осторожно положила его рядом с собой на диван. Замерла в нерешительности. Брать меч с собой в собственную ванну — это уже верх паранойи. Но, с другой стороны, эта конкретная ванна известна именно тем, что из неё периодически вылезает всякое разное… интересное. Ауте, у меня ведь даже перевязи нет! Не таскать же его в руках!
С чем-то отдалённо напоминающим смешок Сергей мысленно подтолкнул меня к воде, передавая, что пару минут он уж как-нибудь полежит сам по себе. Ну-у, он-то, может, и полежит… Ладно, на крайний случай у меня всегда остаётся аакра!
Прыгнула в воду ласточкой, в облаке сияющих пузырьков погрузившись в прохладное зелёное великолепие. Вынырнула, чтобы набрать воздух, не желая ради утреннего омовения отращивать жабры или переводить кожу на поглощение необходимых соединений прямо из воды. Тут же вновь ушла под волны: глубже, глубже, глубже, пока не достигла дна — прозрачной, отмеченной лишь тонкими силовыми линиями сдерживающих заклинаний границы, откуда можно было любоваться раскинувшимися на расстоянии вытянутой руки Небесами. Сегодня облака были бледно-розового, в причудливых завихрениях цвета, и сквозь слой зеленоватой жидкости это выглядело весьма специфично.
Рассмеялась прямо под водой, пуская пузыри и чуть не захлёбываясь, устремилась к поверхности. Пробила тонкую преграду, поднявшись почти до бёдер, и тут же вновь рухнула вниз, скрывшись с головой, смешно загребая руками. И начала наматывать круги туда и обратно, от одного «берега» озера к другому. Быстрее, быстрее. Так, чтобы в мышцах поселилась боль. Чтобы в глазах потемнело, а для мыслей и воспоминаний не осталось места. Виор, ох, Виор! Проклятые рёбра. Нет, ещё быстрее, ещё больнее!
Оттолкнувшись в очередной раз от стенки и перевернувшись, я вдруг резко затормозила и забарахталась, пытаясь придать себе горизонтальное положение. Может, снова галлюцинации? Да нет, вот они — две ноги, обутые в запылённые и изношенные ботинки…
Неужели нападение? Нет, никто бы сюда врагов не пустил. Да и будь это враг, я бы уже, наверно, была мертва.
Отбрасывая с лица мокрые пряди и пытаясь проморгаться, я медленно подняла взгляд вверх. Узкие штаны, камзол, перевязь. Из-под потрёпанной верхней одежды выглядывает абсолютно свежая белоснежная рубашка, стоящая, наверно, больше, чем весь остальной костюм, вместе взятый. Чёрные волосы свободно падают на плечи, обрамляя самое прекрасное лицо из всех, что мне доводилось видеть.
Лучше бы это был какой-нибудь очередной монстр.
— Мои приветствия… дарай-князь арр-Вуэйн. — Не знаю, как мне удалось не разреветься прямо там, в воде. Наверно, была слишком занята беззастенчивым разглядыванием его совершенной красоты. Нет, не может быть, чтобы я так истосковалась, так просто не бывает… Всего-то две недели прошло. Целых две недели. Вечность.
— И мои приветствия вам, моя леди.
Меня должно было сразу насторожить обращение «моя леди», но тут Аррек нагнулся, выуживая растерявшуюся Хранительницу из воды. Сцапал за руки, вытянул наружу, будто мокрого котёнка, и, не обращая внимания на возмущённые протесты, поставил на пол рядом с собой. Высушил одним заклинанием. А затем укутал принесённым заранее длинным халатом: мягкая, очень тонкая ткань цвета слоновой кости, расшитая золотыми драконами. Очень элегантно, совсем не броско. Я даже замолкла на мгновение, удивлённо разглядывая новый предмет туалета.
А этот гад отступил на пару шагов и, уперев руки в бока, наслаждался зрелищем.
Пальцы сжались в кулаки, губа приподнялась, обнажая белизну клыков. Никто, никто никогда не умел бесить меня так, как Аррек арр-Вуэйн.
