Ознакомительная версия.
Угрюмый нырнул внутрь машины и секунд через десять ударил в дальнюю стену возле выхода изо всех стволов. Полетели во все стороны искореженные металлические листы и раскрошенные камни, а на месте пробоины повисло густое облако пыли.
– Давай, камрад, мы порыли! Танчик в твоих руках, рули тут, – сказал Гоблин. – Сейчас они сообразят, что все три танка не вернулись, запереживают и начнут подтягивать серьезные силы. Думаю, времени у них примерно часок на это уйдет, так что мы успеем туда-сюда обернуться. Вытащи из танка все элементы питания, наши уже совсем на пределе. Ворота за мной закрой, чтобы никто нам не мешал и, главное, чтобы оттуда наружу никто выскочить не смог. Все-таки они все в смертники записались, нельзя пацанов разочаровывать! С этими псами, – Гоблин мотнул головой в сторону монстров, – смотри сам. Сперва пусть танк помоют, а если что – за рога и в стойло. Ритуальные услуги – на твое усмотрение. И взорви тут все к чертовой матери. Ну, камрадинский, держись! По коням, хлопцы!
Хлопцы, похожие на коней больше, чем сами кони, один за другим спустились вниз по тросу, а Крюгер передал снизу пульт дистанционного управления минами. Угрюмый крикнул снизу:
– Лютый! Они там сговорились уже и, как только мы отойдем, сразу на тебя прыгнут! Смотри, поаккуратнее!
От подножия башни бойцы цепочкой побежали к открытым воротам. Лютый помахал им вслед рукой:
– И побрели они обои-два, солнцем палимые… – После чего повернулся к подобравшимся перед атакой монстрам и, недобро прищурившись, неторопливо пошел к ним через площадку. – Так что, Бивис, говоришь, обманули тебя, да? Ох, бедняга…
Уже на подходе к открытым воротам за спинами солдат раздался истошный вопль, и бойцы обернулись. Нелепо кувыркаясь, с башни летела фигурка. Удар о грунт и последовавший за ним взрыв оборвали вопль. Гоблин покачал головой и сочувственно цокнул языком:
– Наверно, слушал невнимательно!
– Бунт на корабле! – подметил Демон.
– Похоже, они уже к десантно-прыжковой подготовке перешли! Кстати, – заметил Угрюмый, – на самом-то деле джибзы как-то вообще не смотрятся, в игре покруче будет. Или надо бросать сильнее?
Так же истошно вереща и кувыркаясь, через бортик как из катапульты вылетел еще один монстр. Падение, взрыв, разлет частей тела.
– Ох, Макаренко наш лютует! – одобрительно крякнул Гоблин. – Воспитательный процесс в разгаре, количество двоечников резко сокращается! Вперед, некогда разглядывать.
За раздвинутыми бронеплитами перед ними лежал очередной огромный, тускло освещенный коридор. Разойдясь в стороны и растянувшись в цепи, диверсанты рысью двинулись вперед. Они прошли метров сто, и за их спинами завыли моторы. Закрывающие вход плиты с тяжелым грохотом сомкнулись. Назад никто не оглянулся.
Через каждую сотню метров в соответствии с принятым у строггов стандартом в потолок коридора были встроены огромные отсекатели, управлявшиеся, по всей видимости, находившимися тут же на стенах рубильниками.
Тяжело дыша, бойцы молча бежали вперед. Сперва они услышали плеск воды, а затем в горячем воздухе, окончательно выдавая близость открытого водоема, запахло влагой. Стены туннеля разошлись в стороны, и диверсанты выбежали в широкое, хорошо освещенное прямоугольное помещение. С левой стороны блестела черная вода, а вдоль стены были нагромождены ящики.
Они дошли уже практически до середины, и никто из них не услышал щелчка электромагнитного разряда, от которого все их шлемы тут же оглохли и ослепли.
Беззвучно, как звери, они бросились к стене, под прикрытие ящиков, сдирая на ходу шлемы, которые из незаменимых помощников разом превратились в обычные каски с затычками для ушей.
На потолке вспыхнули яркие лампы, помещение залило белым светом, и неподалеку кто-то яростно закричал на языке аборигенов.
– Чего хотят? – спросил сидевший возле Гоблина Демон.
– Вроде как поговорить…
– Гоблин, не слушай этих козлов! – сердито зашипел из-за соседнего ящика Угрюмый. – Они всегда фигу в кармане держат!
– Ничего, у меня возле кармана, в левой штанине, тоже кое-что для них есть. – зло ответил ему Гоблин, затем прокричал что-то в ответ строггам и высунул над ящиком маленькое зеркальце на металлическом стержне.
– Командир, – сказал Кабан, – скажи им, что сала и чеснока у нас больше нет, пусть не пристают!
В зеркальце было видно, что на дороге, закрывая выход из помещения, вразброд стоит примерно взвод бандерлогов, ориентировочно десятка три. Оружие они держали стволами в пол и явной агрессивности не выказывали.
– Так, – сказал Гоблин. – Сейчас я вылезу. Если что…
– Не бзди, командир, это им даром не пройдет! – подбодрил его Демон.
– Командир, ты хоть пенсию свою нам на пропой завещай! – ехидно сказал Пушистый.
– Обойдешься! – Гоблин встал и, держа рэйлган стволом вниз, вышел на середину дороги. Следом за ним разом поднялись остальные бойцы и встали за его спиной.
Прямо перед ними стоял целый взвод бандерлогов общим числом ровно тридцать штук. Здоровенные, как питекантропы, они мрачно сопели, и вид их не предвещал ничего хорошего. Силы были неравные – больше трех к одному, но ни один из солдат ни на секунду не усомнился в благополучном исходе встречи.
– Ишь ты, кодлан целый выставили… – задумчиво сказал Пушистый. – Кто же это вас столько рыл хоронить-то будет?..
Самый здоровый бандерлог, почти квадратный, с длинными, как у орангутанга, руками, шагнул вперед и стащил с головы свой черный шлем. Из-под шлема тугой щеткой взметнулся огненно-красный гребень из поставленных дыбом волос. Солдаты враз притихли и разинули рты.
– Оба-на-а! – восхищенно протянул змеевидный Угрюмый. – Причесон типа «озимый ирокез»! Чингачгук, в натуре!
– Отцы, гадом буду – это финальный босс!!! – обрадовался Негатив.
Бандерлог что-то загыркал по-своему, резко взмахивая правой рукой и тыкая пальцем в пол под ногами.
– Че ему надо, этому гребню? – с неприязнью спросил Пушистый.
Наклонив голову, Гоблин дослушал бандерлога до конца и начал переводить:
– Во имя Макрона, триединого и неделимого…
– Это как это: триединого и неделимого? – удивленно перебил Пушистый.
– Ну, эта… – Гоблин замолчал и, подбирая слова, почесал затылок. – Короче, он у них олицетворяет триединство: Строггоса, себя самого и своего экзоскелета. Вот. Религия у них такая.
– Так ты ж его вроде как на части поделил – неделимого этого? – еще более недоуменным голосом спросил Пушистый.
Старший бандерлог громко рявкнул и свирепо сверкнул на Пушистого красными глазами.
Ознакомительная версия.
