Это оказалась ополовиненная бутылка водки — самой дешевой, но настоящей. Припрятанной запасливым Василием для особого случая. Кобылин отвернул жестяной колпачок, нюхнул. Кинул вороватый взгляд на спящего знакомого. Потом подполз к своему лежбищу, устроенному из старой, изъеденной молью дубленки, которую он нашел у баков. Уселся поудобнее, поставил бутылку на пол перед собой. Заботливо прикрыл горлышко пробкой. Посмотрел на Василия. Тот и не думал просыпаться — тяжело, с присвистом, сопел во сне да пускал пузыри. Алексей перевел взгляд на бутылку. Она манила его своей незаконченностью. Нужно было ликвидировать это несовершенство — опустошить ее, оставить только кристально чистое стекло. Алексей еще раз глянул на нового знакомого. Тот сладко спал. Кобылин сердито засопел носом. В голове уже начало проясняться, вчерашний день вспомнился почти целиком. Так недалеко и до воспоминаний о той ночи… Кобылин вздрогнул и потянулся к бутылке. Дрожащие пальцы коснулись теплого стекла, и в тот же миг из живота Алексея полилась звенящая музыка.
Кобылин подпрыгнул, задел рукой бутылку, но тут же подхватил, раньше, чем она успела завалиться набок. Живот Кобылина все надрывался. «Прекрасное далеко не будь ко мне жестоко», — пел он, а ошалевший Алексей пытался утвердить бутылку на полу. Наконец, положив ее набок, он в ужасе уставился на собственный живот. Мелодия все играла и, казалось, даже пыталась выйти наружу, сотрясая тело хозяина. Спохватившись, Кобылин захлопал ладонями по телу. От старой куртки остались одни лохмотья, — она была продырявлена, изрезана, разодрана. Не столько куртка, сколько лохмотья, скрепленные редкими целыми кусками. Но все же она еще согревала, и в ней оставались карманы…
Засунув руку в карман по самый локоть, Кобылин обнаружил в подкладке огромную дыру. Запустив в нее пятерню, Алексей зашарил пальцами по скользкой ткани, согнулся пополам и постепенно добрался до живота. Пальцы наткнулись на дрожащую коробочку, сжали ее и выдернули из остатков куртки.
Увидев в своей руке черную коробочку знакомого телефона, Кобылин мелко затрясся. Телефон все звонил, но Алексей никак не мог сообразить, что делать дальше. Он точно помнил, что разбил его. Швырнул в стену так, что осколки брызнули во все стороны. Но черный телефон снова здесь и наигрывает незнакомую мелодию, такую, какой никогда не было у Кобылина.
На лбу Алексея выступил холодный пот. Похмелье разом прошло, жажда отступила, а голова перестала болеть. Дрожащим пальцем Кобылин откинул крышечку и поднес телефон к уху.
— Да? — хрипло сказал он.
— Олег? Это вы? Вы сказали звонить только в крайнем случае, и сейчас как раз настал такой случай…
— Вы ошиблись, — глухо ответил Кобылин. — Это не Олег.
Он захлопнул крышечку, и телефон замолчал. Кобылин сидел на полу, разглядывая мобильник. Дрожь в руках прошла, мир стал удивительно четким и ясным, таким, каким он не был уже давно. Это был телефон Олега. Алексей понял, что разбил свой мобильник, но в его кармане лежал и второй, тот, что Вещий сунул ему в руки, прежде чем…
Кобылин покосился на Васю. Тот шумно захрапел, вздрогнул всем телом, но так и не проснулся. Алексей перевел взгляд на экран мобильника. Он был живым. Светился, обещая сделать звонок кому угодно. Кобылин ткнул пальцем в кнопку, и телефон услужливо распахнул перед ним список адресной книги. Алексей листал его, вглядываясь в буквы и цифры. Он вздрагивал всякий раз, когда натыкался на знакомое имя, но никак не мог остановиться. Добрался до самого конца и начал сначала. Потом на одном из имен задержался.
Телефон дрогнул в руках и вновь запел, заглушая храп Василия. Кобылин затаил дыхание и приложил аппарат к уху.
— Да?
— Олег, пожалуйста! Помогите! Вы сказали, что можете это сделать! Я умоляю, спасите меня! Они идут по пятам…
Кобылин попытался представить того человека, кому принадлежал этот голос. Получился — сухонький старичок. Возможно, профессор. А возможно — вахтер.
— Кто идет? — спросил он.
— Я не знаю, — прорыдали в трубке. — Я вижу только тени! Они становятся все ближе, когда наступает ночь. Мне удалось выйти из дома, но я думаю, они меня найдут. Пожалуйста, умоляю, помогите, вы же охотник!
Кобылин облизнул пересохшие губы. Охотник. Знакомое слово. Ответ пришел сам, всплыл из глубины памяти сам по себе, и Алексей с удивлением услышал собственный голос:
— Вы знаете Европейский торговый центр? Будьте там через час, у второго подъезда. Вас заберет машина. Белые «Жигули»-«шестерка». Ясно?
— Да! Спасибо, спасибо, я уже иду…
Кобылин резко сложил телефон, оборвав звонок, и уставился на свою руку так, словно увидел ее в первый раз. Грязную, исцарапанную, с обломанными ногтями. Он смотрел на нее минут пять, не меньше. Потом медленно сунул телефон в карман, опустился на колени и пополз в дальний угол подвала, самый сухой, где не было ничего, кроме голого бетона. Запустив руку под трубу, Кобылин нашарил комок сухих тряпок и вытащил его наружу. Осторожно взяв его двумя пальцами, отнес обратно к своему ложу. Сел. Аккуратно развернул тряпье.
Дробовик Фродо угрожающе сверкал полированной сталью. Затаив дыхание, Кобылин взял его в руки, бережно и осторожно, словно малого ребенка. Проверил заряды — все три на месте. Сжал ребристую рукоять до боли, до рези в пальцах и с облегчением почувствовал, как память возвращается к нему. Робко, неохотно, словно пытаясь понять, не прогонят ли и на этот раз?
Сжав зубы, Алексей вытащил из кармана телефон, открыл адресную книгу и выбрал то имя, на которое недавно смотрел. Вслушиваясь в длинные гудки, Кобылин все крепче сжимал дробовик. Он знал — ему ответят. Не могут не ответить. Но когда ответили, он все же вздрогнул.
— Олег? — раздался сдавленный шепот из трубки. — Ты откуда?
— Здравствуй, Гриша, — спокойно сказал Алексей. — Это Кобылин.
В трубке перестали дышать.
— Гриша, ты вернулся? — спросил Кобылин.
— Леха, это ты? — раздалось из трубки. — Кобылин? Ты как…
— Позже, — оборвал его Алексей. — Ты здесь?
— Вернулся два дня назад, — шумно сопя, отозвался Борода. — А тут уже никого…
— Как нога?
— Уже лучше, — растерянно отозвался Борода.
— Машина на ходу?
— Вроде на ходу, — медленно произнес Григорий. — Я ее забрал. А что?
— Труба зовет, — сказал Кобылин. — Будь через час у Европейского торгового центра, у второго подъезда. Заберешь там человека, он подойдет к машине.
Борода хмыкнул в трубу. Собрался что-то сказать, но передумал, тяжело вздохнул и медленно произнес:
— А потом?
— Потом я позвоню, — сказал Алексей.
