Как я его любила... Ауте, ну как я могла позволить себе так влюбиться? Неужели смерть Иннеллина меня ничему не научила?
Научила.
Так. Сейчас, для начала, сказать какую-нибудь гадость. Потом отойти подальше, памятуя о том, что этот в гневе и зашибить может. А потом проинформировать о юридических формальностях, которые необходимы для расторжения брака...
Он мгновенно преодолел разделяющее нас расстояние, сграбастал в охапку. И накрыл губы поцелуем, в зародыше давя все возможные возражения.
Люди! Никогда с ними ничего не проходит по плану! Вечно в любой сценарий внесут какую-нибудь отсебятину!
Изо всех сил сражаясь с собственным телом, уже сейчас готовым радостно сдаться на милость победителя, я упёрлась ему ладонями в грудь и попыталась отстраниться.
— Ну, — холодный недружелюбный взгляд, — и что это должно значить?
— Я решил, — сияя безоблачной ухмылкой, объявил мне этот невероятный тип, — что развод отменяется!
Ух! Губы сами собой поползли в идиотской улыбке, и лишь чудовищным усилием мне удалось сжать их в тонкую линию.
— Ваша светлость, очевидно, не считает нужным поинтересоваться моим мнением по данному вопросу? Как и по остальным вопросам, касающимся нас обоих.
— М-мм... Вообще-то, нет. Но, я уверен, ты его всё равно выскажешь. И громко. — Он кончиками пальцев провёл по нежной коже у меня за ушком. Наклонился, сдувая непокорную золотистую прядь.
Его голос, чуть хриплый, но наполненный обертонами, играл арпеджио на моём позвоночнике. Было больно от желания прижаться к нему, ощутить его рядом, близко, со мной. Даже сквозь одежду ощущался жар такого знакомого, такого совершенного тела. Пальцы сами, против воли погладили ткань куртки в районе ключицы, там, где, я знала, белел тонкий старый шрам. Не знаю уж, какое оружие умудрилось оставить этот шрам на великолепно регенерирующем теле чистокровного арра.
Я дёрнула ушами, когда их стали щекотать потревоженные его дыханием волосы. Возьми себя в руки, девочка. В Ауте твою душу, ты прекрасно знаешь, что должна делать!
— Моё мнение состоит в том, что нам нельзя больше видеться. Вряд ли можно говорить о какой-то совместимости в нашем браке, когда партнёры всё время балансируют на грани, за которой готовы убить друг друга. — Он чуть вздрогнул, но лишь сильнее прижал меня к себе. Вырываться, как я знала по опыту, было бесполезно. Единственное оружие тут — слово. Страшное оружие. — Это безнадёжно, Аррек. Пора прекратить мучить друг друга.
— Ты закончила? — Он принялся бережно покусывать моё ухо — до безумия чувствительная точка в организме эль-ин. Руки пробежали по моей спине, заставив, спасаясь от этого прикосновения, ещё сильнее податься вперёд. Дарайские щиты постепенно опускались, заставляя меня всё отчётливее ощущать его сущность. Позволяя моему телу, телу вене, почти против воли подстраиваться под его внутренние ритмы.
— Думаешь, что, если соблазнишь меня сейчас, это решит проблему? — Хороший вопрос. Возможно, мне удастся внятно ответить на него хотя бы самой себе, если я прекращу дрожать, как загнанный в ловушку зверёк. Ладно бы ещё от страха — со страхом я, по крайней мере, знаю, как бороться.
— Я готов соблазнять тебя хоть по три раза ежедневно. Это, безусловно, проблему решит.
Ауте, какая заманчивая перспектива!
Колени слабели. Если я быстро не придумаю что-нибудь... Может, применить силу? Не, туда лучше не соваться. Ещё неизвестно, кто выиграет такую дуэль.
Мир сузился до пальцев, умело массировавших мышцы спины, выписывающих маленькие круги вдоль позвоночника. О Боги... если вы есть...
Надо бить в ту точку, которая однажды уже сработала. Помнишь слова Сергея?
— Ты хочешь, — мой голос охрип, то, что должно было бы прозвучать холодно, было скорее страстным шёпотом, — обречь меня на сосуществование с супругом, способным меня ударить? Убить?
По моей коже гуляли перламутровые сполохи, почти все мысли, хотя бы отдалённо имеющие сходство с разумными, вышибло далеко-далеко.
— Вы непоследовательны, о моя леди. Либо я вас могу убить, либо я могу не дать вам умереть. Выбирайте что-нибудь одно и сконцентрируйте гнев в данном направлении.
Вот ублюдок! Самоуверенный, беспринципный, отвратительный... Красивый...
— Он самый. — Аррек губами коснулся моего виска. — Развод отменяется, Антея-эль. Как вы любите повторять, dixi. Теперь о деле. Есть кое-какие интересные данные внешней разведки... — И вдруг тихо, совершенно серьёзно: — Антея, пожалуйста. Неужели ты не понимаешь, какую глупость творишь?
* * *
Судьба взяла моё сердце
и тебя вложила мне в грудь.
Ты меня не можешь отторгнуть,
я тебя не могу отторгнуть —
Друг без друга нам не вздохнуть!
* * *
В том-то и проблема, что понимала... Не могла не понимать.
— Аррек...
— Антея...
* * *
Ты и я, я и ты — это мы с тобою —
эти звенья не разомкнуть!
Море и небо, связанные судьбою,
небо и море суть.
* * *
Ох, нет. Не могу. Просто не могу. Недостаточно я сильна для такого. Похоже, развод действительно отменяется. Или откладывается. Лет на двадцать. И почему я не чувствую по данному поводу отчаяния?
В конце концов, все мы в руках Ауте.
Что бы это ни значило.
В романе использованы стихи Николая Гумилева, Хуана Рамона Хименеса, строки из песен музыкальных групп «Наутилус Пампилус» и «Танцы Минус» — Примеч. автора.
Кланы эль-ин, упоминаемые в тексте.
Шеррн, клан Хранящих
Мать клана, Хранительница Эвруору тор Шеррн (мать Нуору. Мертва)
Наследница Нуору тор Шеррн (мать Лейруору. Мертва),
Мать клана, Хранительница-регент Антея тор Дериул-Шеррн (эль-э-ин)
Генохранительница Вииала тор Шеррн
Наследница Лейруору тор Шеррн
и др.
Дериул, клан Изменяющихся
Мать клана Даратея тор Дериул
Консорт Раниэль-Атеро (древний)
Консорт Ашен (Дракон Ауте)
Наследница Виортея тор Дериул
Ллигирллин (Поющая), одушевлённый меч Ашена
Шентей, проводник в Ауте
и др.
Витар, клан Атакующих
Зимний (древний), неофициальный лидер клана
Рассекающий, одушевлённый меч Зимнего и др.
Нед’Эстро, клан Расплетающих Сновидения
Кесрит тор Нед’Эстро
Алл Кендорат (древний)
и др.
Нэшши, клан Ступающих Мягко
Дельвар (выходец из демонов)
