Любуюсь отблесками на тяжелой, почти черной воде. Лейса так и не замерзла. Словно черная змея, поблескивая чешуей, река уползала в скалы. Летом, укрытые пестрым разноцветьем, они красивее, а сейчас серые и холодные.
— Собери два десятка бойцов и отправляйся в столицу. Лично. Ты должен доставить сюда Ниаминаи и Александра. Возьми карету.
— Мэтр, на дорогах сейчас опасно, — чуть слышно звякнул металл. Есть у Годвера такая привычка — теребить бляхи на поясе, когда нервничает или сердится, — горцы прошли через Келдонский лес и…
— Они еще не возвращались?
— Н-нет, — вопрос сбил капитана с мысли, — Геквертиш! Мэтр, объясните, что происходит? Три сотни горцев спускаются в беззащитную долину и мирно идут себе дальше, грабить укрепленные замки! Так не бывает!
— Племя Арима наши соседи и, в какой–то мере, друзья. С чего бы им нас грабить? — оглядываюсь через плечо.
— Да не надо мне в уши–то дуть! — он сейчас оторвет эту пластинку, честное слово, — объясните толком! А то все всё знают, Карс, сын собачий, скалится и все на вас кивает, мол барону виднее. Один старый комендант места себе не находит, да за безопасность радеет! И не рассказывайте мне сказку, что вы мирно с ними договорились — я не маленькая девочка, чтобы в подобное верить! Они что, ваши вассалы?
— Нет, что ты. Аримами управляет совет старейшин. А вот все военные вопросы решает дроттин, то есть военный вождь. И когда оказалось, что оспорить право дроттина можно в поединке, я не удержался. Так что управлять–то я племенем не управляю, но вот с кем и когда аримы воюют, решаю я. Почему, думаешь, горцы в том походе ударили по Мэлгу, а не по Ривертэйну? Аримы, кстати, тогда неплохо обогатились за счет обескровленных соседей, так что и им от подобного "вождя" есть польза.
— И все равно я бы не стал рисковать, доставляя детей через земли, где бесчинствуют варвары.
— Хорошо, подождем. Хольды аримов не идиоты и понимают, что все нужно сделать быстро. Еще что–то?
— Пленные, ваша светлость, — сеньор Луиджи? Ах да, это же его земляки.
— Вон те, что ли? — на крышу Бриджит, как раз вышла группа молодых людей в разноцветных дублетах, но без оружия, — и что с ними?
— Они отказываются признавать себя пленными, пока не встретятся с вами лично, и уже совершили одну попытку побега.
— А что они вообще делают в башне, Годвер?
— Подвалы забиты простыми солдатами, — правильно понял вопрос комендант, — а без вашего разрешения…
— Солдат на рудник и на рынок. Благородных казнить. А то нашли, понимаешь, развлечение — людей моих резать.
— Сеньор, но ведь так нельзя, видят боги! Эти господа готовы признать себя пленниками и внести выкуп! — Сеньор тай-Марино делает все, чтобы разрушить мою внутреннюю тишину и гармонию, — я пообщался с ними (инкогнито, разумеется), среди них есть весьма состоятельные господа.
— Простите, я знаю вашу позицию по этому вопросу, но, как ваш советник, вынужден поддержать, сеньора тай-Марино. Храм Райторна обходится нам весьма недешево, и дополнительные средства будут весьма кстати.
— Господа, нападение на моих людей — это не шалость, за которую можно заплатить штраф! — разворачиваюсь к советчикам, — и я желаю, чтобы благородные дарсийские бездельники усвоили это как можно лучше!
— Сеньор, я умоляю вас, во имя Кайтаны, пощадите их! — седой фехтовальщик даже опускается на колени, скривившись от боли, — Это… Это личное.
— Ух ты! Неужели еще один бастард?! — Сэм, до этого делающий вид, что просто проверяет посты, не удержался, — А ты ходок!
— Который? — Парень по пояс высунулся за парапет, разглядывая площадку, — Это вон тот, в черно–оранжевом? Клянусь всеми ликами Райторна, он действительно на тебя похож!
— Это не тот ли, кто тебя подрезал? — Сэм подозрительно покосился на поднимающегося рыцаря.
— Исчезни, балабол! — Годвер могучим рывком отбросил насмешника к самому люку, куда тот и нырнул, спасаясь от гнева начальства.
— Это и правда ваш сын? — участливо поинтересовался комендант у поднявшегося фехтовальщика.
— Да, но это не так важно, — сэр Луиджи понизил голос, — важнее, кто его мать.
— Ее ве…
Тай—Марино спешно кивнул, не давая мне продолжить.
— Оригинально-с, — я задумался, — А ведь это замечательная возможность вернуться героем, а сеньор? Отец спасает блудного сына и возвращает рыдающей матери… попутно еще и вызволяет из лап темного мага молодых наследников…
— Я прошу вас отказаться от этой идеи, сеньор, — после продолжительного молчания покачал головой рыцарь, — лучше мне остаться здесь. К тому же представитель короны уже второй день ожидает вашей аудиенции, чтобы обсудить условия выкупа.
— А разве этим не семьи пленников должны заниматься? — как–то я не вникал в тонкости этого процесса.
— В итоге заплатят, конечно, они. Но переговоры должны вестись от имени королевы, как верховного сюзерена.
— Видят боги, только ради вас, сеньор, я встречусь с этим представителем королевы.
Аккуратно поднимаюсь, пытаясь удержать ощущение безграничной свободы и спокойствия. Затекшие мышцы напоминают о себе тысячей иголок. Это сколько же я просидел–то? Дня два, не меньше. Как обычно, после медитации чувство голода не ощущается, но пора, пожалуй, отсюда выбираться. Свою персональную пещеру я оборудовал подальше от человеческого жилья, в глубине горы. Попасть сюда можно только через поля пепла, даже каналы воздуховодов сделаны изогнутыми, чтобы свет не проникал внутрь.
А вот динамическую медитацию мак–ши нужно проводить на свежем воздухе. Медленные, плавные движения, годами тренировок доведенные до абсолюта, не мешают течению мыслей, столь же спокойных и плавных. Балансировку можно считать удавшейся, я научился чувствовать хаос внутри, держать равновесие даже так. Пожалуй, теперь можно заняться и "проплешиной" возле лесной заставы, а то строители жалуются на дурные сны. Все нервные, чуть ли не через день ссоры и драки. Хотя все равно теперь придется быть крайне осторожным во всем, даже в мыслях и эмоциях.
Вспышка во время переговоров напугала меня даже больше, чем свиту несчастного тай-Сильво. Хотя сам виноват, конечно. Сколько бы сэр Луиджи потом не говорил, что это почти традиция, своеобразный спектакль, но начинать переговоры о выкупе с угроз? Вот и поплатился. Это сейчас я готов признать, что убийство — это слишком, а тогда просто ярость вырвалась наружу, и неудачливый переговорщик перестал существовать.
Именно поэтому я сбежал в горы, едва дождавшись приезда детей. Впрочем, даже вспышка пошла на пользу делу. Сэр Андрэ усилил свое влияние при дворе, блестяще проведя переговоры, а я получил весьма немалые средства и подарок от королевы лично. Очень непростой подарок, с намеком.
