Он глубоко вздохнул и на сей раз уцепился за чугунную решетку балкона.
— Неплохо. Относительно.
— Вот и чудесно. Я хотела бы немного поговорить с вами. Не думаю, что вы выдадите какую-нибудь военную тайну. — Тон говорил о том, что она считает эту мысль смехотворной.
Журналистка. А почему бы и нет? Кажется, до сих пор Гифт ни разу не имел с ними дела. Но теперь этого следовало ожидать. По крайней мере, в ближайшее время.
Ну, во-первых, их корабль нельзя было назвать просто разведчиком, но об этом Гифт говорить не собирался. Он вообще не собирался разговаривать с ней. В его нынешнем состоянии никто не осудил бы этого. Пожалуй, все, что от него требовалось, — это помахать раненой рукой как неким волшебным талисманом.
— Мне сказали, — пробормотал Нифти, — что через пару дней устроят пресс-конференцию. Если до тех пор я не улечу.
Но женщину ничуть не заинтересовала предстоящая пресс-конференция.
— На каком типе корабля вы летели? Это был разведчик?
— Верно.
Офицеры полиции очень тщательно объяснили ему, как следует отвечать на такие вопросы. Это был тот самый ответ, на котором они настаивали. В каком-то смысле он был правдивым. Офицеры пообещали подробно проинструктировать его перед встречей с прессой. Лезть в технические дебри и описывать оборудование, которым Хайпо оснащает свои корабли, не было никакого смысла.
— Что вызвало гибель вашего корабля? Некоторые действия врага, верно? — Дама, стоявшая внизу, увидела, что Гифт замешкался, и быстро добавила: — Можете не отвечать. А где это произошло, не скажете? Нет? Ладно. Сколько человек было в вашем экипаже? Пять? Шесть, считая вас?
Он пробормотал что-то неразборчивое: в отличие от обычного разведчика, корабли Хайпо имели команду вдвое больше. На этот счет полицейские не дали ему никаких указаний.
— Вы были приписаны к Порт-Даймонду?
— Верно.
Никто не запрещал ему разговаривать с репортерами до пресс-конференции. Наверно, они не думали, что Гифт встретится с ними так скоро.
— У вас были друзья в команде? — Брови Йори сошлись на переносице от сочувствия. Конечно, диктофон работал, хотя Гифт его не видел. Ее руки были пусты и сложены вместе, как будто женщина молилась.
Было бы странно, если бы он ответил на последний вопрос отрицательно.
— Да. Двое.
Репортерша медленно кивнула:
— Я догадываюсь… Вашими лучшими друзьями были те, кто делал на борту ту же работу, что и вы.
— Да.
— В чем заключалась эта работа?
— Без комментариев.
— Да? Большинство космонавтов охотно рассказывает о своих обязанностях. Ваш корабль относился к специальным частям?
— Нет.
— Может быть, работал на Хайпо?
Вопрос был задан тем же тоном и в том же ритме, что и предыдущий.
Услышав это слово от постороннего человека, Гифт невольно вздрогнул; должно быть, на его лице отразилось замешательство. Большие доверчивые глаза смотрели на него снизу вверх и жадно ждали ответа. Заметили они его заминку или нет?
Гифт что-то пробормотал, повернулся и ушел в палату.
Его догнал нежный голос Йори:
— Мне бы хотелось увидеться с вами после выписки. Как вы отнесетесь к еще одному маленькому интервью?
Гифт не ответил. Когда через две минуты он осторожно заглянул за балконные перила, на газоне было пусто.
Спустя полчаса, прослушивая сделанную ею короткую запись нескольких сказанных космонавтом фраз, молодая журналистка утвердилась в мнении, что с Нифти Гифтом… не все ладно. Конечно, этот человек ранен и многое вытерпел. Но инстинкт подсказывал ей, что тут кроется нечто большее.
Йори загнала эту мысль на окраину сознания. Можно будет заняться этим позже, когда настанет время для изучения психологии человека на войне.
Насколько она понимала, сейчас перед ней стояла другая задача, куда более важная. Но…
Ее заданный наудачу вопрос о Хайпо неожиданно попал в цель. Кажется, Нифти Гифт знал, что это такое. Самой же Йори только предстояло это узнать.
База Порт-Даймонд, по военным меркам считавшаяся крупной, на самом деле занимала лишь клочок суши и водной поверхности планеты Юхао, вращающейся вокруг звезды, очень похожей на Солнце. Юхао славилась своим климатом. Большинство потомков землян считали ее раем и сделали местом туристического паломничества. У тех, кто прилетал сюда впервые, складывалось впечатление, что именно такой в свое время была сама Земля. А романтики убеждали себя, что некогда таким был и весь Изначальный Мир. Океаны, не знающие ни зловредных тварей, ни штормов, ни айсбергов, сверкали на солнце.
Естественно, будучи штаб-квартирой Хайпо, эта планета являлась портом приписки корабля-разведчика… и еще сотни или тысячи ему подобных.
А в отдаленных уголках этой планеты можно было полюбоваться археологическими раскопками некой странной, чужой культуры.
Как правило, космонавтов-разведчиков, занимавшихся делом, которое Нифти Гифт только что решил бросить, и исполнявших свои обязанности на передовой, намеренно держали в неведении относительно истинного назначения и устройства кораблей, которые они вели в дальний космос. Если бы эти люди когда-нибудь попали в руки врага — а такая возможность существовала всегда, — информацию, которой они не располагали, нельзя было бы выведать у них никакими силами. Разумеется, Гифт и его коллеги были достаточно сообразительны, чтобы строить более или менее правдоподобные догадки о целях своей деятельности, хотя официально это ничуть не поощрялось.
До сих пор Гифт мудро держал свои догадки при себе.
Когда за Нифти наконец закрылись высокие ворота госпиталя, его посадили на заднее сиденье ничем не примечательной правительственной машины и повезли в штаб-квартиру Хайпо. Никакого другого выбора у него не было.
На базе Порт-Даймонд были размещены тысячи людей, но лишь тридцать-сорок из них имели кодовые номера. Они, а также неизмеримо большее количество людей, летавших на кораблях-разведчиках, составляли «человеческий компонент» одной из двух команд соларианцев-разведчиков. Эти люди уже расшифровали доставленные Гифтом новейшие данные и учли их при трактовке стратегических планов берсеркеров. Очень похожая аналитическая работа (под кодовым наименованием «Негат») велась и на самой Земле. Обе группы ученых поддерживали самые тесные контакты.
То, что донесения берсеркеров перехватывались, было поразительной и тщательно охраняемой военной тайной. На подлинно астрономических расстояниях, слишком больших для распространения и приема световых и радиоволн, единственным доступным для людей и машин способом обмена информацией были летавшие со сверхсветовой скоростью курьеры — вроде того, который спас жизнь Гифту. А умение копировать данные, которые нес такой курьер, не прерывая полета и даже не прикасаясь к механизму, было искусством, которое граничило с волшебством.
