А вот голос у торговца был на удивление приятным: не писклявым или хриплым, а нормальным мужским голосом, что сразу меняло представление о его владельце:
— Капитан Солано, к чему все эти сложности?
— Я не вижу никаких сложностей, гражданин Бейкер.
— Я имел в виду этих бравых ребят, которым пришлось хлебнуть перед атакой, а все зря. Даже пострелять толком не удалось. Вы, капитан, могли мне просто позвонить, и я бы сам пришел к вам.
— Репутация, гражданин Бейкер, репутация стоит многого. Вот у вас она такая, что приходится брать на встречу с вами взвод профессиональных военных.
— Бросьте, вы же знаете, что я человек разумный.
— Собственно, я хотел сказать вам, гражданин, что вы арестованы по подозрению в убийстве одного и более лиц в составе преступной группировки…
— Арестован или задержан? — внезапно вмешался лежащий на полу человек в сером костюме, а Виктор сразу подумал, что сейчас начнутся не самые приятные моменты.
— А вы кто?
— Я — адвокат господина Бейкера. Меня зовут….
— Выкиньте этого недоделанного на улицу, — приказал он спецназовцам, и те подчинились. Адвокат, подхваченный за руки, предпочел замолчать.
— Хорошо, — Бейкер провел кончиком языка по верхней губе, — я примерно так и представлял наш сегодняшний вечер, капитан.
— Вы не станете отрицать свое участие в убийстве представителей власти?
— Разумеется стану, но только под протокол, а пока я буду вести с вами, капитан, светскую непринужденную беседу, хотя с последним не все так однозначно, — именно в этот момент на вытянутых руках Бейкера защелкнулись наручники.
В паб осторожно заглянули две девушки в медицинских халатах. Командир спецназа, остававшийся у входа, проводил их к придурку с раздробленной рукой. Конрад распорядился оказать ему помощь на месте, а потом доставить в управление. Виктор не думал, что парочка посетителей, вхдумавших оказать сопротивление, работала на Бейкера. Мелкие бандиты, запаниковавшие при виде бойцов спецназа.
Наркоторговца вывели на улицу и разместили в микроавтобусе. Трое бойцов пересели в «ситроен» Хартманна, освободив места для Виктора, Конрада и Бейкера. Два спецназовца остались в пабе дожидаться прибытия патрульной машины, чтобы транспортировать задержанных.
Виктор сел так, чтобы оказаться напротив Бейкера. Тот задумчиво улыбался, чем сильно раздражал детектива.
— Нет, я, конечно, никогда не был высокого мнения о качестве сотрудников нашей полиции, но такого точно не ожидал. Что вам про меня такого наговорили, что вы притащили на разговор банду убийц?
— Фрэнк, а давайте перейдем на «ты», — предложил Виктор. — Меня можешь называть по имени.
— Наши отношения становятся все более доверительными? Правда, Виктор?
Он смотрел на этого пухлого губошлепа и думал, как могло так получиться, что мужик с такой внешностью сумел нагнать страха на весь криминальный мир Урошеваца и даже полиция относилась к нему с большой осторожностью. Только помутнение рассудка могло объяснить такое отношение к Бейкеру, потому что на расчетливого убийцу он никак внешне не походил.
— Местами, — улыбнулася Виктор, — не во всем.
— Ну, тогда я начну издалека. И говорить буду не про то, что было, а про то, что будет.
— Пророк?
— Прорицатель. Через трое суток ты лично извинишься передо мной за проведенное с нарушением закона задержание, будешь виновато прятать глаза, тебе будет трудно говорить эти слова: «Прошу простить нас, гражданин Бейкер». Но это будет через трое суток, а в следующие два дня ты постараешься высушить мой мозг бестолковыми вопросами. К сведению: расстрел КПП — не моя работа.
— Чья же? — с иронией поинтересовался Виктор, на что получил следующий ответ:
— А мне откуда знать? Я думаю, что это работа тех, кто подкинул в багажник патрульной машины четыре килограмма забарьерного амфетамина. Ведь только из-за наркоты расследование поручили вам?
Бейкер продемонстрировал поразительную осведомленность о расследовании дела, что похволяло Виктору предположить наличие у него осведомителей среди полицейских. Но про наркотики знали не очень многие, хотя не так уж и мало людей. Те, кто обнаружил, те, кто документировал как улики, те, кто проводил экспертизу. Информация могла уйти из управления на любом из этапов.
— Да, — он решил не играть с Бейкером в игры, чем удивил пухляша.
— Я вижу, что у вас есть потенциал, Виктор. Тогда мне даже интересно будет продолжить. Смотрите, если следовать вашему предположению, заметьте, что оно в корне неверное, о том, что я глава организации, поставляющей «нектар» в город, то какой мне смысл злить власти таким безумным актом насилия?
— Предположим, что курьеров остановили на этом КПП, — сказал Виктор, понимая, что говорит полную чушь.
— Виктор, вы же не новый человек в «аптеке», и прекрасно понимаете, что «нектар» товар особенный и никак не может транспортироваться большими партиями. Да, он дорогой, я, кстати, об этом знаю только из прессы, но даже несколько доз «нектара», а это максимум двенадцать доз у одного курьера, не могут послужить причиной для расправы.
Виктор ожидал чего-то подобного, так как выглядело такое объяснение вполне логичным, только Бейкер славился тем, что периодически отпускал логику и здравый смысл погулять в сторонке, когда принимал решения. Сейчас он производил впечатление адекватного и договороспособного человека, который не стал оказывать сопротивление и пытается что-то пояснить.
— А если расстрелянные сами решили заняться таким бизнесом. Стали конкурентами? Или курьеры везли не готовые дозы, а источник?
— Если бы копы занялись «нектаром», то человек на чей бизнес они замахнулись банально бы сдал их Бюро. А источник провезти легче, чем готовый «нектар». Так что никак не получается. Хотя и получаться тут нечему. Мы ведь все равно рассуждаем о какой-то мифической фигуре.
— Именно мифической, — Виктор отлично помнил, что Бейкер ушел из армии со скандалом: избил командира до полусмерти, но сделал это так, что доказать тот ничего не смог, поэтому для Фрэнка создали просто невыносимые условия службы, и он сам попросился в отставку, которую охотно подписали. Никому не хотелось нести ответственность за поступки неуправляемого психа. По слухам, когда Бейкер начал заниматься «нектаром», то собственноручно забил до смерти семь человек из конкурирующих банд.
— А я ведь знал твоего отца, Виктор. Сержант Карлос Солано, герой Ресрублики, парень, который в одиночку почти целый день держал оборону против группы испанских диверсантов. Он бы точно не одобрил твой выбор профессии. Копаться в чужом грязном белье — не лучшая работа для мужчины. Но ведь еще приходится подчиняться всяким мудакам.
— В армии ведь также.
— Почти, особенно начальство тупое, похоже на ваше, но самое лучшее никак не быть связанным с государством.
— Вот не пойму, если такой анархист сидит передо мной, то почему для него так важны деньги?
— Деньги всегда важны, — выдал не очень убедительный аргумент Бейкер. — Но вернемся к нашему мифическому парню. Выходит, незачем ему совершать такую глупость.
— Но у парня могут быть серьезные проблемы с головой, — Виктора начала забавлять такая иносказательная форма беседы, — потерян самоконтроль, и вот, на пике эмоций, он отдает такой приказ.
— И в дело вступают такие вещи, как улики, — Бейкер тоже забавлялся, — парень не покидал один уютный бар несколько дней, никому не звонил, есть масса свидетелей, что он даже толком ни с кем не общался.
Виктор понимал, что Бейкер прав, и хотя ему хотелось, чтобы именно этот человек со свиными глазками, оказался виновным, он осознавал, что вероятность этого ничтожна. Но арестовать его придется.
— Есть выживший свидетель, — солгал он, — который в подробностях видел нападавших.
Никакой реакции со стороны наркоторговца не последовало, и такая невозмутимость окончательно уверила Виктора в непричастности Бейкера.
— Тогда я только могу поздравить вас, господа, с новыми званиями в скором времени.
