— Джейн?! — узнал я её, отводя фонарик в сторону, чтобы не слепить. — А я за Вами приехал.
Она остановилась на пролёте, наверняка недоверчиво глядя на меня. Вот теперь можно было не сдерживаться, поэтому я активировал сразу две защитные техники, включая кинетическое поле.
— Надо бы уходить… Алан? — я направил фонарик на лестницу, поднимающуюся из подвала.
— Это я, — раздалось оттуда. — Не свети.
— Папа?
Джейн опомнилась, и быстро сбежала по лестнице, едва не споткнувшись в темноте.
— Всё понимаю, — добавил я, снова направляя свет на лестницу, ведущую наверх, — но надо уходить.
Долго уговаривать никого не пришлось. Мы быстро прошли по тёмному коридору к выходу на задний двор и уже через минуту садились в салон старенького фургона. Надо было видеть удивлённое лицо Джейн, когда она встретила там Филиппу и миссис Кроу. Причём супруги договорились без слов, что за руль должен сесть Алан. Фургон снова зарычал двигателем, и мы поехали в противоположную сторону от здания.
— Можно сразу в аэропорт, — сказал я Алану, стягивая лыжную шапочку. — Самолёт будет готов к девяти часам.
— Хорошо, — кивнул он.
— Мам, мы куда-то летим? — спросила Джейн.
— В Россию, — сказала та. — Филиппа, отпусти маму и дай ей переодеться. Можешь ещё поспать.
— А мы, правда, на самолёте куда-то полетим? — удивилась Филиппа.
— Правда, — Миссис Кроу задёрнула шторы между передними сидениями и салоном.
Я посмотрел на сосредоточенное лицо Алана. Обратил внимание на внушительный синяк под левым глазом.
— Там был кто-то очень сильный, — негромко сказал я. — На верхнем этаже. А тот, что в подвале сидел, приезжал днём к вам домой. Он меня узнал и быстро ретировался.
— Я знаю, — отозвался Алан. — Разберёмся потом.
— К утру будет шумно, — я откинулся в кресле. — В аэропорту могут попробовать перехватить, если наши фотографии быстро всплывут.
— У меня старый друг там работает, проведёт в упрощённом режиме. Но ты прав, теперь будет шумно.
Он нахмурился, внимательно следя за дорогой.
— Чёрт, я ведь только сегодня прилетел и уже чувство такое, что меня в Англию больше не пустят. А закончится всё тем, что нам придётся угонять лодку и бежать на ней во Францию…
Глава 3
По аэропорту Бирмингема мы прошли стремительно. Знакомый, о котором говорил Алан, занимал высокую должность в пограничной службе и лично проводил нас через все инстанции в малый зал ожидания для важных персон. Мне, правда, пришлось переодеться, чтобы не пугать окружающих военным комбинезоном. И хотя всё прошло тихо, я изрядно понервничал.
Пока ждали самолёт, а посадка была назначена на половину девятого утра, Алан тихо беседовал с супругой и дочкой. Я в это время расположился недалеко от выхода из зала и старался не уснуть. Спадало напряжение ночной операции спасения и накатывала усталость. Организм требовал крепкого сна, чтобы восстановить потраченные силы. Хотел снова отвлечься медитацией, но едва заглянул во внутреннее море, провалился в сон. Мне приснился дворец, красивая женщина в королевском наряде, которая постоянно кричала: «Казнить их, казнить!». Как из-под земли вырастали стражники, хватали за руки несчастных и волокли куда-то. Проснулся же я с мыслью, если она всех казнит и никого не останется, что будет делать?
В это время года рассвет наступал уже в пять утра, поэтому, когда я проснулся, на улице было светло. Разбудило меня появление новых людей в зале, а именно молодой женщины в деловом костюме, с бейджиком и папкой в руках. За ней шёл усатый мужчина в форме пилота. Представитель фирмы, где Катя заказала самолёт, познакомила нас с пилотом, вкратце рассказала про условия полёта и выдала женщинам ознакомительные брошюры. Одновременно с этим проверила разрешительные документы, уточнив количество пассажиров и багажа. Убедившись, что всё в полном порядке, вежливо удалилась. Мне показалось, что в конце она облегчённо вздохнула, словно не была уверена состоится полёт или нет. Пилот не стал тянуть время и сразу пригласил подниматься на борт. Фирма даже предоставила нам удобный микроавтобус, чтобы подвезти до самолёта.
Прощание получилось коротким. Алан по очереди обнял женщин, пожелал хорошо долететь и попросил обязательно позвонить, когда устроятся. Меня тоже обняли на прощание.
— Жалко, что не получилось познакомиться как следует, — сказала Джэйн, умудрившаяся поцеловать меня в щёку. — Ты всю ночь проспал.
— Вернусь в Москву, наверстаем упущенное, — сказал я. — Не переживай, я за твоим отцом присмотрю, чтобы глупостей не наделал.
Джейн улыбнулась. Выглядела она лет на двадцать с небольшим, но учитывая пятилетнюю дочку, была немного старше.
— Хотела сказать, чтобы ты слушал папу, чтобы не попасть в беду, — сказала она. — Он тебя даже хвалил, что большая редкость. Обычно ворчит на молодёжь. К тому же ты совсем не страшный.
— А вот сейчас не понятно, — я рассмеялся. — Должен быть страшным?
— По словам мистера Филдса, — она снова обняла меня, поцеловав уже в другую щёку, и поспешила к самолёту.
Только через полчаса, когда самолёт разбежался по взлётной полосе и оторвался от земли, можно было вздохнуть с облегчением. Мы провожали его, сидя за столиком в главном здании аэропорта, с видом на взлётную полосу.
— В Лондон? — спросил я,
— Да, — Алан возился с сотовым и Сим-картой, которые передал его знакомый. Судя по всему, это был один из конфискованных или забытых пассажирами телефонов. А вот Сим-карта — новая, купленная в магазинчике по соседству. — Второе по величине европейское отделение охотников за головами находится как раз в Лондоне. Начнём оттуда. Надо выяснить детали заказа на твою голову.
— Кто там живёт из твоей семьи?
— Сын, — в его голосе промелькнули тяжёлые нотки. — У нас сложные отношения последние несколько лет. Он вряд ли захочет уезжать, но поговорить с ним надо.
— Хорошо. А муж Джейн?
— Он погиб два года назад. Несчастный случай.
Нам как раз принесли завтрак, и мы немного помолчали, поглощённые едой. Насколько я помню, до Лондона отсюда меньше двухсот километров. Часа за два с половиной можно доехать, если не сильно торопиться.
— Заедем по пути за снаряжением в Нортгемптон, — сказал Алан.
— На фургоне поедем?
— На этом старом башмаке? Нет. На нём невозможно ездить, ты с ним буквально борешься, в каждом повороте, при торможении и разгоне. Эта машина словно проверяет тебя на прочность. Давно пора было фургон на металлолом сдать, но Кэтлин он дорог как воспоминание. Мы возьмём напрокат что-нибудь современное и комфортное.
Пункт проката автомобилей располагался рядом с аэропортом, напротив стоянки самолётов. Чтобы взять не самый новый, но очень удобный минивэн у Алана ушло минут пятнадцать. Миссис Кроу оставила ему небольшую спортивную сумку с вещами. Я заметил там несколько паспортов и ещё каких-то документов. Алан выбрал паспорт гражданина Франции, спокойно вошёл в отделение фирмы и вышел уже с ключами. Когда мы нашли нужную машину на стоянке, он первым делом заглянул в сумку, достал оттуда необычную деревянную коробочку и круглую высокую жестяную банку. В коробочке была изогнутая трубка, простая на вид, без украшений и изысков, а в баночке — табак. Вскрыв жестяную баночку, он принюхался к содержимому и довольно покачал головой. Набив трубку, Алан закурил, выдохнул облако табачного дыма.
— Традиция, — ответил он на мой осуждающий взгляд. — Лучший табак, что хранился у меня. Для самых серьёзных операций. Эта баночка ровесница Джейн, купил за месяц до её рождения.
— Не испортился за столько лет?
Алан только улыбнулся. Настроение у него при этом заметно улучшилось. Пришлось подождать пару минут, пока он выкурит трубку. Наверное, у всех наёмников без исключения есть традиции или особые приметы, которые они соблюдают перед началом любого задания. Итальянцы из отряда Ливио, к примеру, никогда не бреются перед поездкой. Бывало, что отплытие корабля затягивалось на пару недель и половина команды ходила небритая, как банда бармалеев. Механик-водитель Мережко перед заданием начищал до блеска боевые награды, хранящиеся дома в специальной коробочке. Мы над ним шутили, что он их до дыр когда-нибудь протрёт. К стыду своему, не знаю, за что он награды получал в своё время. Мама как-то говорила, что ему есть, чем гордиться.
