которой энергия текла по каналам. И тому подобное.
Проводя сеансы массажа с одними и теми же клиентками, я уже успел вывести закономерность того, что с каждым разом после моего массажа я получаю всё меньше энергии. Точнее, энергии вроде бы удаётся собрать столько же, но вот на пользу моему развитию идёт слишком малая часть. Мой духовный сосуд будто привыкает к чужой энергии и уже пользы от неё с каждым разом становится всё меньше. Постоянно приходилось искать новый «материал» для совершенствования, иначе я рисковал вообще перестать получать хоть что-то.
Кажется мелочь, ведь всё равно я что-то да получал от них, но сейчас я имел возможность разнообразить свою работу и пользовался этим.
Вот и сейчас, проведя сеанс с Ольгой, и несмотря на полный успех техники, я получил лишь жалкие капли духовной энергии, которые вскоре бесследно растворятся в моём духовном сосуде. И ведь с каждым рангом всё сложнее становится перейти на следующий...
Думаю, ещё два-три сеанса, и я перестану получать от неё что-либо вовсе. Ну, кроме приятной компании и того, что идёт после...
— Максим, о чём задумался? — немного приподнявшись на шкуре медведя, спросила Оля.
— О природе духовной энергии, — частично правдиво ответил я.
— Неужели решил стать тем, кто сможет объяснить это явление? — действительно проявила интерес девушка, чего я, собственно, не ожидал.
— Нет, конечно, — хмыкнул я, посмотрев на красивую обнажённую девушку. За время наших сеансов я не только помогал с её энергетикой, но и постепенно исправляли в ней прорехи, что уже сказалось на теле воительницы. Количество шрамов если и не уменьшилось, но они стали менее заметными — уж на такое девушка могла пойти, но вот полностью убирать она не соглашалась. — Если уж за пять веков никто пока не смог понять этого, то как я смогу разобраться в одной из главных загадок человечества? Я лишь скромный массажист, и подобные вещи я лучше оставлю учёным, ну или на худой конец мастерам-старцам, что познали дзен и ушли в отшельничество, погружаться в изучение небесного дао.
— Когда ты делаешь такой важный вид, это очень смешно, — чисто и открыто рассмеялась Оля.
Наш разговор неожиданно прервал стук в дверь. Раньше нас не смели беспокоить, так что это определённо выбивалось из привычного порядка вещей.
— Госпожа, прошу поторопитесь, — раздался с той стороны обеспокоенный голос служанки. — Сюда направляется старшая госпожа.
— Мама? — удивлённо посмотрела на дверь Оля. — А ей-то что тут потребовалось?! Ой, я же совсем не готова к подобному! — воскликнула она, мгновенно вскочив на ноги и став поспешно одеваться.
— Я так понимаю, моё присутствие тут не желательно? — осторожно спросил я, тоже став поспешно натягивать одежду.
Наблюдать за девушкой было, конечно, интересно, но если уж хозяйка дома себя так ведёт, то и мне лучше последовать её примеру.
— Боюсь, уже слишком поздно, — вздохнула Оля, крутясь перед зеркалом и смотря, как лежат волосы. — Если слуги узнали о её приходе, это значит, что она буквально в нескольких минутах от дома, если, вообще, не в гостиной, а мы и так это время потратили на то, чтобы привести себя в порядок.
— Это вообще нормально? — спросил я, накидывая куртку и застёгивая пуговицы. И добавил: — Что она совершает такие неожиданные визиты?
— Ну, это матушка, — развела руками девушка, улыбнувшись. — У неё собственные правила насчёт многих вещей, а с главой своей ветви рода, сам понимаешь — не поспоришь.
— Это точно, — хмыкнул я, вспоминая свою маму.
Да, с такими женщинами действительно лучше не спорить и просто переждать всё как природную катастрофу, просто смирившись с неизбежным. Ну и оставалось надеяться, что она тронет тебя только краем, а не затянет в свои пучины.
— Так что придётся выкручиваться, исходя из того, что ты тут, — немного подумав, произнесла Оля.
— И в качестве кого я тут? — полюбопытствовал я, окинув себя быстрым взглядом в зеркало.
Костюм, подаренный мне дедом, как всегда сидел на мне безупречно. Отчасти из-за того, что он являлся одеждой-артефактом, а отчасти из-за того, что он мне очень подходил. Это мог оценить даже я, не слишком заботящийся о моде. Осталось лишь зачесать волосы и стянуть их в высокий хвост, но это вообще дело пары секунд.
— Разумеется, как мой друг! — даже возмутилась девушка от того, что можно было подумать как-то иначе.
— Друг, значит? — хмыкнул я, открывая окно в комнате.
Всё же запах тут был соответствующий и хорошо, что по большей части пахло массажным маслом, но проветрить всё равно не мешало бы — жаль только, что об этом я вспомнил так поздно, и поэтому комната не будет проветрена должным образом.
— Не могу же я сказать...
— Госпожа, старшая госпожа уже в доме, — раздался стук в дверь, прервавший Олю и тут же с той стороны мы услышали торопливые слова слуги.
Девушка на это лишь суматошно всплеснула руками и поспешила выйти из комнаты, в которой мы находились. Непривычно было видеть её настолько эмоциональной, и я бы даже сказал — растерянной. Визит старшей родственницы определённо не был привычным для неё делом.
— Здесь прибраться, — отдала она распоряжение слуге, а потом посмотрела на меня: — А ты идёшь со мной.
— А это так необходимо? — попытался я отмазаться от такой чести. — Можешь ну... не знаю... спрятать меня в чулан. Или отправить в помещение для слуг.
Но у Оли, кажется, были другие планы...
Всё же мне хотелось бы по возможности избежать знакомства с мамой девушки, с которой я нахожусь в довольно неопределённых отношениях. Ещё неизвестно, как она отреагирует на подобное, и какие от этого будут последствия.
В итоге мы спустились на первый этаж и вынужденный поспевать за быстро идущей девушкой, я вместе с ней практически ворвался в просторную гостиную, где нас уже ждали.
— Матушка, простите за опоздание, — глубоко поклонилась как мастеру и старшей Оля.
Я повторил за ней, даже не успев толком разглядеть женщину, сидящую на диване. Если уж дочка так себя ведёт, то и мне лучше следовать примеру её поведения — целее буду.
— К чему такое официальное отношение? — рассмеялась женщина, и я понял, что в этом они с Олей очень похожи. Пусть смех и звучал довольно мелодично, но, на мой взгляд, слишком громко. Что сказать — медведицы, как они есть, представительницы этого клана редко сдерживаются в эмоциях. И ещё реже они этого стесняются, впрочем, и возражать им осмеливаются очень немногие. — А кто это с
