плечи:
— Мэтр Администратор. Спасибо. И вот ещё что… Может, это запрещённый вопрос, но… А можно узнать, сколько кандидаток в Ведьмы у вас здесь учится сейчас? Ну, наших, земных?
Лицо мужчины словно застыло. Но когда он разлепил рот, голос звучал спокойно. Но это спокойствие отдавало (Она почуяла и это!) напряжённостью:
— Вопрос не запрещённый. У нас здесь можно спрашивать практически… Всё.
А кроме тебя сейчас здесь никого нет. Из «ваших». Да и из «остальных». Но не о них речь. А конкретно о тебе!
— Но?..
— Статистика, должен признать, ужасна. Из почти миллиона присланных Вербовщиками кандидаток, лишь сто двадцать три из всего вашего Мира смогли действительно поверить, и попасть сюда, в Авалон. Сквозь Первую проверку прошли девятнадцать. Вторую — пять. (Надо отметить — кто забрался так далеко, обычно умён, и знает, чего хочет!) Остаться работать захотело трое. И ты в том числе. И это — за те триста лет, что я…
Нахожусь здесь, на этой должности.
— А они… — она сглотнула, — Ну, те, что из «наших»… Я могу с ними встретиться?
— Боюсь, что нет. Они, к великому сожалению, давно погибли.
Так что учиться тебе придётся, как я уже говорил… В «гордом» одиночестве.
Сэра направилась по дорожке к дому, где, насколько она запомнила, жила Маддалена.
Маддалена вышла на порог странного угловатого и стеклянно-деревянного сооружения, нисколько дом не напоминавшего (вот уж точно — она — не из людей…). Она словно чуяла, что к ней идут. А, может, и правда, чуяла?..
— Здравствуйте, Маддалена!
— Здравствуй, Сэра!
— А… Откуда вы знаете, что меня теперь так зовут?
— Мэтр Администратор передал. Но спрашивай — я же вижу, у тебя есть вопросы.
— Да… Да. Я только хотела узнать, можно ли мне остаться жить и… заниматься в доме, который сделал для меня мэтр Администратор?
— Разумеется! Разумеется можно. А если тебе захочется что-то изменить в нём… или окружающих тебя бытовых условиях… Ну, например, кондиционер поставить, пристроить дополнительную комнату, или сделать водяное отопление — достаточно сказать мне. Или мэтру Администратору. Или, — Маддалена заговорчески подмигнула, — сама можешь отлично справиться! Понимаешь — как?
Да, она понимала. Теперь. Баночка икры…
— И вот ещё что… — Сэра закусила губу, — Как погибли те, кто был здесь до меня? Ну, женщины из нашего Мира.
— Я точно не знаю этого, поскольку произошло это до того, как я появилась здесь — то есть, не меньше, чем сто восемьдесят лет назад. Но ты можешь узнать — в Архиве.
— Понятно… Спасибо, Маддалена! Больше вопросов, кажется, у меня нет.
— Всегда к твоим услугам, Сэра! Да и просто так заходи! Поболтаем.
— С-спасибо, Маддалена. Обязательно!
Преподавательница по Зельям выглядела как сгорбленная годами, но отнюдь не безобидная старушка. Пряталась в её глазах некая хитринка…
Густые, кустистые, сросшиеся на переносице брови почему-то заставляли вспомнить о Соловье-разбойнике: казалось, вот сейчас их обладательница сунет в рот два пальца, свистнет громким посвистом, и… С деревьев посыплются яблоки. Ну, или шишки.
При ходьбе женщина опиралась на клюку — самую обычную клюку, чёрную и потёртую до полированности вверху, где её охватывали вовсе не слабые узловатые пальцы. И то, что это оказался никакой не вычурно-навороченный волшебный посох, неизменный магический атрибут всяких там Гэндальфов, Гедов, да матушек Ветровоск, Сэру порадовало. А то как-то уж слишком было бы экзотично. И неправдоподобно.
Тёмная одежда скрывала ноги и руки, оставляя видимыми только хитро прищурившиеся изучающие её глаза на морщинистом лице, и кисти рук — цвета переспелого банана. Покрытые сухой и шершавой, усыпанной пигментными пятнами, словно отстающей кое-где от мышц, кожей — так, будто с ними эту кожу уже ничего не соединяло.
Однако когда учительница для примера продемонстрировала, как может работать Зелье испепеления, и берёза в саду, догорев, опала крохотными кучками золы, легкомысленное отношение к предмету у Сэры пропало. Она, быть может, специально не предупреждённая, вынуждена была с возгласами удивления, и не только, отпрыгнуть, и затем отбежать подальше, чтобы падающие трещащие факелы не задели «буйну головушку»!
Ну правильно — поделом ей. Нечего было с таким скепсисом подкатывать глаза и тяжко вздыхать…
И если так пойдёт и дальше, затылок придётся лечить: там уже здорово расчёсано… Всё верно: за эти сутки она столько всего… Необычного. Странного. Волшебного.
— Смотри внимательно, запоминай. Здесь всё нужно запоминать. Потому что заглядывать в справочники и конспекты, — колдунья хмыкнула, — может времени и не оказаться! Поэтому — никогда не суетись: ни усваивая материал, ни… работая. Вот.
Перед ней, прямо над поверхностью учебно-обеденного стола, заменявшего в её «школе» парту, и по другую сторону которого сейчас на «гостевой» табуретке сидела женщина, возникло и стало медленно поворачиваться небольшое растение: с корешками, зелёным стеблем, и листьями странной формы. Ух ты!.. Хм-м… Запомнила.
— Это — Медуница лекарственная. Видишь — её трудно спутать с другими растениями. Поэтому мы и начинаем с таких, обладающих ярко выраженными индивидуальными чертами. — голос, негромкий и мягкий, очень чётко выговаривал слова — словно русский язык для учительницы являлся иностранным.
— Потому что растения — они как люди, львы, зебры… Каждый приспособлен к своим условиям жизни и работы наилучшим образом. Поэтому у каждого — свой неповторимый внешний вид. Да, спрашивай. — Сэра, несмело поднявшая руку, спросила:
— Простите, миссис Ренилла, а как это — работа? Разве растения — работают?
— Конечно. В первую очередь, работа любого растения, даже самого ленивого — оставить после себя потомство (Это, кстати, вообще всех живых организмов касается!). Для этого им нужно накопить сил для выращивания из своего тела семян. Ну, то есть — вытянуть из почвы микроэлементов и веществ, из которых они строят своё тело — калий, кальций, фтор, бром… да таких много. Ну, и, конечно — воду. Ведь без воды — ну, ты знаешь! — не может жить никто! — Сэра согласно кивнула. Пока всё казалось логично и понятно.
— Далее, им, то есть — растениям, нужно с помощью всяких хитрых приспособлений усвоить углерод из воздуха и азот из почвы… Расслабься. Чтобы не углубляться в дебри явно «любимой» тобой химии, — Сэра скромно потупила глазки, — скажу только, что без солнечного света это невозможно. Да.
Тут мы и подходим ко второму обязательному пункту работы. Это — накапливание энергии солнца. Потому что даже когда растение вырастило и рассеяло семена, оно, если оно многолетнее, продолжает жить. И здесь есть очень важный для нас, ведьм, момент.
Если растение однолетнее, его энергия максимальна в момент созревания семян.
Именно в это время мы его части и собираем, и сушим, и настаиваем
