– Твой? – спросил я, кивнув на флаер.
– Мой, – подтвердил тот.
– Дорогая штучка.
Такой флаер стоил порядка пятисот кредитов, я знал, о чём говорил. В сетях бываю, цены знаю.
Я сел на заднее сиденье между двумя парнями крепкого телосложения, Борт – на среднем сиденье с девками по бокам, двое впереди, один за пультом управления, остальные двое остались снаружи и, дождавшись нашего взлёта, направились по своим делам.
Летели мы недолго, буквально через семь минут аппарат снизился и сел на небольшую площадку у старого сарая. Мы выбрались наружу, оставив девок во флаере, и вошли в строение. Оно было практически пустым и сильно пыльным, однако мои спутники, видимо, знали тут всё хорошо, сразу же направившись к смятому брезенту. Откинув его, стали открывать люк канализации. Я спокойно шёл за ними, не вырываясь и не пытаясь как-то проявлять недовольство. Спустился следом по ржавым скобам – пахло довольно прилично, не было смрада, как я предполагал, – и направился дальше. Освещали путь мои спутники мощными прожекторами.
Шли мы недолго, всего дважды свернув в ответвления. Подойдя к закрытой двери, Борт постучал условным стуком, и через несколько секунд дверь бесшумно отворилась. Миновав предбанник, мы попали в помещение, обставленное довольно неплохо. Даже тасские ковры ручной вышивки красовались на стенах. Там находились трое мужчин, но главаря среди них не было, это точно. Глаза их выдавали, что это были охранники.
Один из них повернулся к Борту и, презрительно выпятив губу, спросил:
– И это твой специалист?
– Он на глаз, без стенда отрегулировал сбоивший привод сервобота старика Туна, и ещё было несколько случаев. Он умеет, мы проверили эту информацию.
– Вот как? – уставил на меня свои буркалки неизвестный. – Сейчас проверим.
Без команды и подсказок другой неизвестный, со шрамом на носу, достал прикрытое материей устройство и, подойдя ко мне, сунул в руки.
– Чини, – велел первый.
Повертев в руках навигационный блок от военного курьера, который действительно имел некоторое сходство с блоком наведения винтовки, я спросил:
– Инструмент?
– На столе.
Подойдя к нему, я открыл крышку чемоданчика и достал универсальную отвёртку, после чего стал отвинчивать винты. Через десять минут, утерев пот со лба, я собрал блок обратно.
– Готово. Тут был повреждён привод к центральному процессору. Видимо, попал под электромагнитный удар. Я провёл юстировку, должно быть нормально.
– А если нет? – криво спросил первый.
– Проверяйте, – пожал я плечами.
– Конечно, проверим.
Второй охранник унёс блок в соседнее помещение. Как я и подозревал, за одним из ковров скрывался дверной проём.
– Всё нормально, – неожиданно тонким голосом сообщил он, вернувшись обратно.
– Это хорошо, – задумчиво протянул первый, после чего повернулся ко мне: – Откуда такие умения? Я узнавал: эти блоки чинить невероятно трудно без диагностического стенда.
– Мне попадали в руки похожие детали, я заинтересовался. А когда сломаешь тысячный блок, то на тысяча первом научишься реанимировать их даже без стенда, – отговорился я.
– Не наказывали за такой перерасход?
– Да они на утилизацию шли, кому они нужны? А я руку набил на разных электронных блоках. Правда, современные я не знаю, вернее, плохо знаю, вот в старых системах – да, немного понимаю, но не спец. Хотя, конечно, трудно найти спеца по таким древностям. Разве только среди коллекционеров, да и то не факт.
Вдруг дверь, через которую мы прошли, с громким хлопком рухнула внутрь, придавив Борта, и в помещение начали заскакивать бойцы в чёрной эсбэшной броне. Видел я это, уже падая на бетонный пол и закрывая голову руками. Хорошая у меня выработалась привычка.
«Молодец, шеф, сообщил действительно куда надо. Эсбэшникам. В задачах которых как раз и было изъятие и физическое устранение владельцев подобного оружия», – подумал я с некоторым облегчением.
На меня споро надели наручники и бросили в угол к другим задержанным. Долго мы не пролежали, буквально через пару минут нас вывели наружу, только через другой вход. По коридорам бегали спецы местной СБ, которые проводили операцию. Надо сказать, не безрезультатно. Я видел, как вынесли завёрнутую в материю винтовку, осторожно положили её в контейнер, опечатали и отправили в неизвестном направлении.
Меня, как и других задержанных, посадили во флаер и отправили в управление, где завели в кабинет со следователем. Тот выслушал мой рассказ, подтвердил, что в курсе моего сообщения, и, дав подписать свидетельские показания и справку о неразглашении, отпустил восвояси. Вот такие дела. Жаль, конечно, что я попал в сводки эсбэшников. Но зато с прибытком – о полученных мной деньгах следователь даже не заикнулся.
У входа меня встретил шеф, как мы все его называем, и, спросив, всё ли у меня в порядке, предложил подвезти до поста охраны, ко входу на территорию комбината. Я не отказался. У меня ещё полно дел.
Время у меня ещё оставалось, было шесть вечера, поэтому, попрощавшись с шефом и дав себе зарок отблагодарить его – я знаю, что он любил, – пошёл в общежитие. Точно не знаю, но предполагаю, что вполне возможно на меня эсбэшники навесили жучок, вот и постараюсь от него избавиться, сменив одежду. Заодно и душ приму, а то попотел изрядно.
Спустя сорок минут я направился на свалку. Там был прежний маршрут: на тележке до нужного места, вскрытие тайников. Загогулину я повесил на пояс, а вот небольшие пластиковые контейнеры со стержнями открывал с трепетом. Мои надежды оправдались. В обоих контейнерах в специальных пазах лежали по четыре стрежня, каждый стоимостью четыреста двадцать пять кредитов. Это фарт.
Теперь главное – вытащить всё это за территорию свалки, благо я знал все выходы. Погрузив контейнеры, каждый был размером с дипломат, в баул и сунув туда же загогулину, я направился к дальнему тайному выходу. Ближайший, бывает, проверяют, не хотелось бы попасться. Через час я уже сидел в кафе и терпеливо ожидал, пока представитель корпорации «Нейросеть» изучит стержни и выдаст своё экспертное заключение. Судя по довольному виду, его всё вполне устроило. Через минуту мне на почту пришло сообщение о поступлении на счёт в банке средств в количестве трёх тысяч четырёхсот кредитов. Пять с половиной штук за день!!! Такого у меня ещё не было.
С загогулиной я промучился ещё неделю, пока смог втюхать её за сто девяносто шесть кредитов какому-то коллекционеру, который уж больно хорошо умел торговаться, раз смог заставить меня сбросить цену.
Следующие полтора года прошли очень тихо и спокойно. Я старался не высовываться, подозревая, что первое время буду находиться под присмотром эсбэшников. Логика на это намекала. Не могли они просто так меня оставить в покое, хотя после того случая меня больше ни разу не вызвали. Да я и сам понимал, что смысла не было. Винтовку они получили, мои свидетельские показания тоже, подписку о неразглашении я дал. Что ещё им надо? Но я всё равно особо не рисковал. То есть жил как жил.
