Ознакомительная версия.
– Эм… как я понимаю, именно с этого начнётся моё обучение?
– Ещё как!
– Ну ладно.
Андрей одним движением опрокинул содержимое стаканчика в себя. Пол и потолок резко поменялись местами, закружились. Андрей почувствовал, как куда-то падает…
В нос ему ударила едкая пороховая гарь. Всё впереди заволокло дымом, но Андрей всё равно нажал рычаг спуска. Короткий тлеющий фитилёк ткнулся в усыпанный порохом замок ружья. Вспышка, выстрел! Со страшным рёвом и мощнейшей отдачей ружьё выбросило заряд дроби. Попал или нет – не видно: везде дым, крики, звон. С противным мокрым хрустом стрела застряла в глазнице товарища, что стоял справа. Тот без звука повалился на деревянную скамью. А на борт струга запрыгнул смуглый, раскосый воин с саблей. Андрей сбил его одним ударом приклада. Сам выхватил саблю, небольшим кулачным шитом отбил две стрелы, но ещё две вонзились в тело: одна в ногу, вторая куда-то в нутро. Но Андрей всё равно прыгнул туда, откуда из порохового дыма слышались дикие гортанные крики…
…и страшный удар вывернул из его рук копьё. Андрей замахнулся булавой, перехваченной ременной петлёй за кисть, ударил ею усатого воина. Сбил с него шлем, оголив лысый череп с клоком волос. Ударил снова. Хряпнула кость. Брызнула кровь. Но уже другой длинноусый ударил его мечом. Андрей попытался защититься щитом, но меч всё равно проломил щит, ударил в грудь, защищённую панцирем, и сбил с лошади…
…Опять едкий пороховой дым. Страшный визг картечи, а Андрей идёт. Левое плечо вперёд, ружьё со штыком перед собой на согнутых руках. Красиво идёт, уверенно. Андрей поворачивает голову и видит, что идёт один, а впереди шеренга солдат в синих мундирах, тоже ощетинившихся штыками. Взрыв, ударная волна, искры. И ничего, только боль в ноге, в том самом месте, куда пришлась пуля из травмата, и темнота…
…Андрей очнулся от того, что кто-то со всей силой давил ему на спину. Руки, заломленные в локтях, болели невыносимо. Андрей открыл глаза и увидел на фоне костра, как двое насиловали девушку. Та уже не сопротивлялась, а только жалобно стонала и беззвучно плакала. Андрей закричал, рывком встал и скинул того, кто сидел у него на спине. К нему опять подскочил низенький раскосый воин, с усиками, без замаха ударил ножом в живот. От лезвия мигом растёкся сковывающий холод по всему нутру. Но Андрей всё равно схватил воина за голову и выдавил большими пальцами глаза…
…Желудок исторгнул уже не рвоту, а желчь. Но Андрея продолжало рвать. В перерывах он глотал воздух, на этот раз пропитанный не порохом, а тем, что во сто крат хуже. Бесполезный противогаз валялся рядом. С глухим шлепком в грязь что-то упало. Андрей увидел. Граната! Рывок, схватить трясущимися пальцами скользкую рукоять и отбросить подальше. Успел. Взрыв грохнул где-то над головой, а ударная волна отправила в спасительное беспамятство…
…и снова бой. Кругом лязг и звон, в котором слышались тугие чмокающие удары, с которым железо пробивает живую плоть. Андрей рубился в одиночку. Строй его друзей сломался. Воины перемешались друг с другом, но Андрей всё равно бил мечом и щитом во все стороны. Хотя рук уже не чувствовал. По ноге текло что-то тёплое, в голове бил набат, но Андрей бился на пределе, пока сознание не погасло…
…опять боль, стоны, крики. Сплошная темнота. Кто с кем рубится, непонятно. Только сил уже нет держать одеревеневшей рукой тяжеленную саблю…
…снизу по земляной насыпи лезли враги. «Чёрные». И по роже, и в чёрных папахах. Андрей раз пальнул из ружья, а где-то сбоку что-то взорвалось. Удар в руку сбросил его во двор крепости. А отовсюду уже слышались дикие крики рукопашной сечи. Надо же что-то делать! Андрей вынул кинжал и пополз, пока хватало сил…
Новый кошмар, новые крики и боль. И так продолжалось десятки раз. Казаков словно пропускал сквозь себя чужие жизни, обиды, потери и, что радовало, иногда и победы. С десяток раз его убивали, резали, расстреливали. И он сам убивал, резал, колол. Вспарывал животы, крошил черепа, сносил дробью из мушкета. Но это должно было когда-нибудь кончиться. И кончилось. Андрей увидел стену, увешанную копьями, замер в ожидании новых переживаний и лишь секунду спустя сообразил – сидит в каморке Мёртвого Деда. Вышеназванный садист вздёрнул ему голову за нос и влил в открывшийся рот тёплый напиток.
– Эт-то что, опять всё з-зан-ново начнётся? – заикаясь, спросил искатель приключений.
– Нет. Это чтобы ты слюни подобрал и учиться начал, – сказал мастер, отвязывая руки и ноги молодого человека от кресла.
– Уч-читься? Да какой там учиться?
– Полегче, парень, иначе вылетишь отсюда без монет. На первый раз прощаю. Как новичку. Ну что расселся, сопли распустил, как баба. В этом кресле сидели женщины, которые не робели, как ты. Чего вытаращился? Ты хотел работу с оружием, ты её получил. Хоп!
Скаур ткнул Андрея в живот тупым концом копья. Тот в последний миг уклонился, отпрыгнул в сторону, схватил со стеллажа ещё одно копьё и замер в боевой стойке.
– Неплохо, только оружие поставь пока, – проговорил мастер, – проткнёшь себе что-нибудь. Пошли в зал. Научу тебя танцевать с железом.
Танец с железом вышел не равноправный. Андрей атаковал, насколько хватало сил и умения, и всё равно не мог достать Мёртвого Деда, как бы глупо это ни звучало. А вот Андрея доставали. И не раз. На всякий его неудачный выпад следовал мощный и молниеносный удар шестом, боккеном или тупым мечом. В зависимости от того, каким оружием пожелал вооружиться мастер. Причём каждый свой удар мастер Скаур умудрялся сопровождать уничижительными эпитетами о физических возможностях Андрея и историями о том, что бойца с такими способностями ждёт в Игре. Участь свинопаса была самой наилучшей среди возможных вариантов. Андрей сначала работал тоже шестом, затем тупым мечом и секирой. Секирой у него выходило лучше всего, может, потому, что она была небольшой и самой лёгкой. На просьбу поработать кистенем или нунчаками Скаур отмахнулся:
– Не сейчас.
Разумеется, на Андрее было защитное снаряжение: толстая фуфайка, имитирующая поддоспешник, хотя весила раз в три больше, ватные штаны и железный шлем с подшлемником. Но даже сквозь такую защиту удары ощущались очень даже болезненно. И естественно, такой вес на теле изрядно добавлял нагрузки, так что уже после нескольких минут яростной тренировки он вымок до нитки. В перерывах между сменой учебного инвентаря мастер Скаур объяснял нюансы техники владения оружием, ошибки Андрея при работе с мечом или топором. Кроме этого, давал попить тёплый вязкий напиток, на вкус как какао. Казаков даже не пытался запомнить наставления мастера, но с удивлением обнаружил, что все замечания всплывают в голове как бы сами собой, а тело их само учитывает.
Ознакомительная версия.
