— Это что за театр? — спросил Григорий не понимая моего поведения.
— Иваныч, похоже нас хотят немного ограбить, — сказал я, когда мы покатили тележки дальше.
— А грабилка отросла?
— Ну вот не знаю, но ствол у одного из них точно есть.
— Уверен?
— Не на сто процентов конечно, может он и бутылку под толстовкой припрятал.
— Забей… пошли разгружаться.
Закинув все снова в салон, я переложил аккуратно ружья поверх коробок и пакетов и снова прикрыл накидкой. Сели в машину, Иваныч начал аккуратно сдавать назад. Никого в поле зрения не было, но буквально через секунду — бах! Крашенная в дикий синий цвет чуть ли не кисточкой девятка с разгона влепилась нам в задний бампер.
— Ну что за урод! Специально же въехал, подставиться, — с досадой стукнул по баранке Иваныч.
— А ты говоришь, забей, — вздохнул я, и хотел было выйти, но боковое стекло разлетелось «граненым стаканом» заставив меня зажмуриться, я только мелькнувшую тень заметил.
Бум! — трещинами пошло лобовое стекло.
— А ну вылазь пенсионеры! — прокричал кто-то сбоку.
Нащупав револьвер за спиной, я быстро осмотрелся и выстрелил два раза через окно в живот одному из уродов, что стоял с моей стороны и снова замахнулся для удара по лобовому стеклу битой, быстро выскочил «на свежий воздух» и потянул из-за сиденья Моссберг… Не думал, что досылание патрона на помповике производит такое впечатление, а может это и ствол двенадцатого калибра направленный практически в упор так подействовал на наших оппонентов.
— Ты, в кепке, руки на крышу и нее дергайся, — сказал я, обходя машину, быстро бросив взгляд на корчащегося на земле любителя бейсбола, — плохо слышишь урод?
Не что бы они растерялись, просто наверное не ожидали «такого вот конца». Иваныч не хило так приложил в нос одному пятящемуся молодому, а потом подошел к великовозрастному, задрал толстовку…
— Слушай, а ведь правда пузырь спер, — помахал Григорий бутылкой «Немирова», а потом положив пятерню на затылок, смачно приложил «кепку» о крышу машины.
Я оглянулся… да уж, а ведь всем фиолетово… окружающие лишь немного изменили траекторию движения. От выхода из магазина к нам спешили двое охранников.
— Мужики, вам бы не только в магазине стоять, но и снаружи присматривали бы, — сказал Иваныч и закинул бутылку в салон, — всех покупателей они вам отвадят.
Подойдя, один из охранников по видимому узнав «контингент» хмыкнул и сказал:
— Ну разобрались же сами.
— Ага, — не довольно буркнул Иваныч.
С боку прокричала какая-то женщина, я повернулся на крик и увидел как «бейсболист» поднимается с грязного снега уже «нечеловеком».
Люди начали разбегаться, «кепка», воспользовавшись моментом, тоже «разбежался», стартонул так, словно мастер спорта по бегу на короткие дистанции.
Пах! — хлопнул выстрел, и восставший снова рухнул, теперь уже окончательно мертвый.
— В голову надо, — сказал не понятно откуда взявшийся парень в кожаной куртке, и в серых штанах с тонким красным лампасом, убирая ПМ в оперативную кобуру.
— Да в курсе уже, — ответил я.
— А чего ждал?
— Вообще-то не думал, что от мелкашки такая скорая кончина наступит, — глядя на обстановку вокруг, мне стало как-то даже все равно, что передо мной стоит скорее всего милиционер.
— Удачно попал значит, — ответил тот, и повернувшись пошел к старенькому Опелю-универсалу.
Единственного оставшегося гопника охранники заставили пинками подняться, и перекантовать своего два раза умершего друга в «девятку».
— Хорошо, что Никитку с собой не взяли, — сказал я, когда мы отъехали с парковки и покатили по дороге вдоль забора гостиницы.
— Да, — согласился Иваныч припав к рулю, ехать со стеклом покрывшимся «паутиной» не очень приятно, — вот что за уроды мля… и как теперь быть с машиной? Как ездить-то?
— Ага, и таких уродов, и вовсе не с бутылкой под толстовкой скоро станет в разы больше… да и свободные машины, думаю скоро будут, скажем, в «ассортименте».
— Понятное дело…
Въехали на улицу микрорайона, по обочинам текут ручьи грязной талой воды, а под колесами коричневое месиво вынуждает Иваныча материться. Солнце шпарит вовсю… У ворот Сашкиного дома обнаружили черный микроавтобус Форд с тонированными стеклами и надписью на борту — «Охранное предприятие С.В.А.Т», я улыбнулся даже такому названию — вроде и круто, вроде как по аналогии с американским полицейским спецназом, но в тоже время и по-русски, коротко и ясно, и что-то мне подсказывает, что «Сват», это кликуха какого-нибудь местного авторитета. Когда мы подъехали к воротам, Боковая дверь открылась, и из форда вылез уже знакомый мне «крепыш», утопив на полберца обувь в грязном снегу.
— Не понял, — спросил он, наклонившись и облокотившись на крышу, — а что с машиной-то?
— Да вот, напоролись на уродов… в кепках.
— Наказали хоть?
— Да.
— Ну, что, мы на базу?
— Эм… — задумался я, — нам бы еще в одно место сгонять.
— Да не вопрос, давай только позже, что-то жрать охота.
— Договорились, мы тоже перекусим.
— Ну ты шефу тогда не звони, не надо беспокоить, мой телефон запиши.
— Да связь ни к черту, — сказал еще один вышедший ЧОПовец, — у вас радиостанции есть?
— Есть, но с вашими они «дружить» не будут.
Второй полез в Форд, и вернулся с рацией.
— Только попользоваться даю, до вечера.
— Хорошо, кого вызывать?
— Мишу большого, «соседом» опознаешься.
— Понял, — ответил я, и открыв ключом калитку, включил привод ворот.
Пока мы перетаскивали все в гостиную и укладывали вдоль стен, Никита прохаживался меж коробок с важным видом и с пластмассовым автоматом в руках — заступил на пост. Закончили, Григорий принялся чистить картошку, а я переоделся в обновки — в теплые спортивные штаны и толстовку, вот гораздо уютнее теперь.
— Слушай, получается этот гопник уже заражен вирусом? — спросил я Иваныча.
— Получается так, — пожал плечами Григорий, сидя на стуле у раковины, поставив ведро между ног и тонко так счищая кожуру с картошки, — у меня вообще есть подозрение, что заражены все.
— С чего ты взял?
— Ну, это так, предположение.
— То есть, если я умру, то тоже восстану из мертвых? — тихо сказал я, подойдя к нему.
— Не знаю… проверять не будем. Компьютер тут есть?
— Да.
— Ну глянь, что там плохого.
Присев в кресло у журнального столика «разбудил» ноутбук, а через двадцать минут закрыл…
— Все плохо.
— Не удивлен, — Иваныч поставил вариться картошку, — а что именно?
