Бродяга помылся, закинул в общаковскую стиралку свои тряпки, глотнул из банки джина и завалился на койку. Убранство каморки не отличалось от быта других комнат в этом бывшем административном здании градирни и не блистало изыском. Просто, серо, экономно. Койка советских времен, ржавая и скрипучая, как жизнь Бродяги. Табурет. Вместо окна - фотообои лазурного берега моря с пальмами и синим небом. Шкафчик. Картонная коробка. Хочешь для мусора, хочешь для своей снаряги и барахла. Сейф. Допотопный и сгораемый (получше были на первом этаже). И вешалка в углу. Для одежды или оружия. Всё. Ни ковров, ни бытовой техники, ни осветительных приборов, ни зеркал - ничегошеньки. Точно, каморка! А возвращенцам из Зоны - грязным, полумертвым, голодным и уставшим сталкерам ничего другого, по большому счету, и не нужно было, учитывая размеры платы за проживание. Тишина и угол. Безопасно и тепло. Типа хлеб без масла и икры, но хлеб же! Хочешь масла - плати в два раза больше, а если в три раза - дадут номер с микроволновкой, морозилкой, зеркалом, мольной ковровой дорожкой и страшной раковиной с желтой водой из ржавого крана. Ну а если уж на икру рассчитывать, брат, это только, как говорится, вали из Зоны на фиг со своими заработками. Там ты покушаешь, оторвёшься! Только вот выбраться из Зоны сложно будет, а уж обратно вернуться - и подавно! Блат, связи, бонусы, мзда высокая, уголовная и административная ответственность. Естественно, наказуемая! Риск для жизни, нервы, время. А ведь вернуться захочется! "Полюбасу", как говорят местные. Невозможно долго и спокойно жить вне Зоны, без Зоны! Тянет. Рвет душу и мозг. Да, были и боль, и страхи, и голод! Там. Но стоит без всего этого дерьма, без адреналина побыть в неге, тишине и покое, как изнутри начинает чесаться, резать, рвать, зудеть в мозгу и во всех конечностях. Наркотик какой-то! Зона там, Зона внутри тебя! Комплекс привыкания.
Бродяга задремал, иногда вздрагивая. Полуснились, полувспоминались отдельные моменты последней недели и их рейда...
...Шли группой от Рыжего леса в сторону Лиманска. Цель - ЧАЭС. Хороший бонус - пачка евро каждому и собранные "местные игрушки" в придачу к А-Сертификату на право вывоза их из Зоны. Снаряга, оружие, отличные опытные спутники - сталкеры Бастурма, Зональщик, Корсар со своими друганами, братьями Желе и Пузо. Ванька Мокрый. Ещё десяток бравых парней из "Чести" и вольных ходоков. Всё шло ровно и удачно! Мелкие стычки со зверьём, бандиты кучками да всё большее с каждым километром количество аномалий не смущали и не тормозили отряд. В Лиманске началось, ёпрст! Да-а, Лиманск! Город-призрак, город-пустошь. От той же Припяти отличается какими-то несуразностями, неформальностью бытия, волшебством, колдовством и вечными сумерками. Если в Припяти всё понято и знакомо - твари, аномалии, группировки и владения "Монолита" и даже архитектура, то в Лиманске всё это быстро переменчиво, неординарно, лживо и фальшиво. Здания сегодня есть, завтра их нет на этом месте, аномалии блуждают от Выброса к Выбросу, а не прикованы к одному месту, как в остальной Зоне. Мутанты часто неубиваемы, их так много и они так дики и хитры, что вне Лиманска их сородичи - так просто лузеры и шавки какие-то. Зомби и призраки, наоборот, медлительны, но живучи, как нигде. Ни одна группировка не имеет в Лиманске своих баз - там попросту нет людей! Один "Монолит", точнее его гвардия, в экзоскелетах, как страшные часовые смерти, дежурит в этом небольшом городке. Говорят, Лиманск - призрак города ученых Славутича, только его тыльная, кошмарная, серая сторона. Тень!
Шли быстро, точнее бежали. Специально выбрали дневное время суток, чтобы ночь скоротать в порту, у границы Рыжего леса. Днем в Лиманске не так убого и ужасно, да и опасность видна издалека. Хотя, какое там издалека, если из соседнего дома, из окна второго этажа с воем паровоза вылетел десяток призраков и стометровку по воздуху преодолел за пять сек! Атас! Фугасные и прочие огневые методы обороны не успели обеспечить должного эффекта - призраки растаяли, погибая или удирая, но прихватив одного брата-близнеца Желе, а другому просто оторвав голову с банданой из красного шёлка.
Ступор оставшихся в живых длился недолго - Корсар заорал благим матом, призывая чесать дальше. И чесали, мля! Подгоняемые жуткой картиной смерти товарищей, недалеким воем стаи оборотней и усилившимся вдруг ветром (это в абсолютном-то безветрии города!). Самыми слабыми оказались двое парней из "Воли". Чуть приотстав, они неожиданно попадали от резкого шквала, смерчем десятиметровой высоты сбившим их наземь. Крики ужаса и боли раздались за спинами бегущего отряда, но обернулся лишь Ванька Мокрый, видавший ужасы и раньше. Всякие. Но такие-е?!
Закричав на всю вселенную, он припустил так, что обогнал в своей снаряге и амуниции даже молодых здоровых бойцов "Силы". Никто и никогда уже не сможет спросить его у костерка на привале или за картёжным столом, что он тогда увидел и куда подевались парни из "Воли". И вопросы задавать и отвечать на них некому!
...На выходе из Лиманска Ваньку Мокрого из-за полога старой торговой палатки сразил выстрел гаусс-винтовки монолитовца. От заряда этой штуковины не спасает ни один бронежилет мира, а у сталкера-одиночки и его не было. Корсар с Бастурмой припали на колено и шквальным огнем уничтожили всю палатку. Кто бы мог знать, что там прячется этот гад! А в Зоне, да ещё в Лиманске знать всё и догадываться обо всём невозможно! Некогда было зариться на снарягу и отвлекаться на шмон мертвого монолитовца, дали дёру, но гаусс-винтарь прихватили. Понеся потери и душевный срыв, отряд на ночь забаррикадировался в заводском цеху полигона деревообработки, что на окраине города. Ночь прошла ужасно - не спали, блевали какой-то желчью, пытались согреться от дымной бочки под какофонию всяких уродов местной фауны за стенами и воротами цеха.
Утром, бледные, обезвоженные и уставшие, бросили по гранате за ворота и ретировались из цеха, расстреливая на ходу псевдопсов. Отбились от крупной стаи кое-как. Без потерь, но с планкой удовлетворения ниже плинтуса и дикой растратой патронов отряд миновал Пустоши и вышел к западной части Юпитера.
То, что предстояло группе смельчаков дальше, не входило ни в какие рамки осознания и мировоззрения!..
...Бродяга поёжился, принял позу эмбриона, лёг на бок. Сквозь полудрему слышались отдельные голоса посетителей бара, раскаты Выброса, через полуприкрытые веки в темноте каморки различался силуэт старинного шкафа с обшарпанными, некогда лакированными дверцами и латунными ручками. Рядом на табурете стоял огарок потушенной свечи, возле него кулёк ванильных сухарей.
