Позевывая, тройки поочередно выбирались наружу и одна за другой пропадали в сыром, плотном, как вата, тумане, пахнущем цветами и падалью. Откуда-то спереди уже доносился сочный хруст и треск — начиналась вырубка новой просеки.
Наконец под крышей остались лишь трое: Игорь, Байкальцев и еще один боец — ровесник Князева, может быть, даже моложе — тощий прыщавый паренек, весь какой-то белобрысый, бесцветный, будто худосочный подземный гриб.
— Выдвигаемся, — сказал Байкальцев.
Он привычно перехватил пулемет поудобнее и шагнул наружу.
Что такое?!
Игорь не успел понять, что произошло: что-то белесое и бесформенное, будто сгусток тумана, сшибло сержанта с ног и, не останавливаясь, увлекло под насыпь, в зеленоватую мглу зарослей. Все это произошло мгновенно и бесшумно, лишь хрустнули внизу сочные стебли да пару раз негромко стукнул о щебень пулемет, который боец так и не выпустил из рук. Старшина оглянулся, но напарник его, зажмурившись, прижался спиной к стене и беззвучно шевелил бледными губами, словно молился. Автомат ходуном ходил у него в руках. Игорь понял, что с этой стороны помощи ему не дождаться.
Не говоря ни слова, он выскочил наружу и с одной мыслью — не переломать ног — ринулся вниз, очертя голову. Где-то позади запоздало рванула воздух короткая очередь: видимо прыщавый все-таки пришел в себя и подал сигнал ушедшим вперед. Хоть это хорошо!
Приземлился он неудачно — ткнул стволом в землю и пребольно ушиб обо что-то лодыжку. Но, вскочив на ноги понял — все цело. Болело хотя и сильно, но не смертельно.
«Вперед! Вперед! — командовал он самому себе, продираясь вперед, в ту сторону, откуда слышался удаляющийся хруст. — Не отставай!..»
Двигаться было трудно — слишком густыми тут были заросли, слишком упругой гигантская трава-тростник и чересчур рыхлой — почва под ногами. Порой ему казалось, что он стоит на месте, бессильно перебирая ногами, как бывает во сне. Но треск впереди слышался все отчетливее. Неведомое существо, утащившее Байкальцева, похоже, сбавляло темп. Потому ли, что устало? Или собиралось остановиться, чтобы заглотить добычу?
Игорь удвоил усилия, но запнулся обо что-то тяжелое и едва не полетел на землю. Пулемет. Пулемет Байкальцева! Тяжеленная железная коряга, вдавленная в землю.
Он вылетел на полянку внезапно. Вернее, это была не полянка, а какой-то бугор, холмик, на котором почему-то не росла трава — только густой, плотный, но невысокий мох. Под ногами громыхнуло, загудело, словно он прыгнул на пустую бочку, но удивляться было некогда: сквозь высокую траву, густо растущую из глубокой, но не очень широкой канавы, отделяющей его «пятачок» от такого же соседнего, старшина увидел их…
Белесая, даже какая-то зеленоватая, как окутывающий все вокруг туман, тварь склонилась над лежащим человеком в камуфляжном комбинезоне и казалась нематериальной, будто клуб этого самого тумана.
Умел бы Князев заговаривать духов, мог бы попытаться. Но сейчас у него было в руках единственное оружие — старый исцарапанный автомат. Возьмет ли отлитая первомайцами пуля призрака? Или это зверь из плоти и крови? Нет времени думать, и нет другого способа выяснить, кроме…
Игорь вскинул автомат.
И застыл. Ствол весь забит землей — при падении наверняка зачерпнул. Первый же выстрел разорвет его, раскурочит непоправимо, да еще и руки Игорю оторвет. Нет, нельзя рисковать.
Ладонь нащупала рукоять шпаги. Князев сделал шаг вперед, и удивительное создание выступило из облепившего его тумана. Оно было огромно. Пушистая грязно-белая шерсть, покрывающая тело хищника, превращала его в необъятный и бесформенный комок, будто в опустившееся на землю небольшое облако. Но оно было материальным, оно было живым: на Игоря пристально, с ненавистью глядела пара ярко-оранжевых глаз. Длинный хвост яростно мел хвост мох и палые листья.
Морда была перемазана красным.
«На кота похож, — отрешенно подумал Князев, крепче сжимая оружие. — Но здоровенный какой…»
Он сделал шаг вперед и выставил вперед «шпагу».
«Кот» обнажил желтые десятисантиметровые клыки и утробно заворчал. «Сразу по морде, с оттягом, чтобы прорезать до кости, — мелькнули в голове напутствия «мастера меча», когда-то обучавшего их, мальчишек, фехтованию. — А потом, без замаха — в горло…»
И вдруг зверь отступил. По-прежнему ворча, он пятился назад, пока задняя лапа, металлически скрежетнув когтями, не провалилась в «канаву» между кочками. Тогда он гибко, по-кошачьи, извернулся и канул в заросли, на прощанье огласив лес разочарованным воплем.
И только теперь Князев почувствовал, что у него трясутся руки и ноги. Байкальцев лежал ничком. Крови не было заметно, но Игорь по своему опыту знал, что кровь хорошо видна лишь на белом или на человеческом теле. Он опустился на колени рядом с сержантом, стащил с руки перчатку и попытался нащупать пульс у него на шее.
Пальцы угодили во что-то густое и липкое…
— Живы?
Их окружили знакомые фигуры с оружием наизготовку.
— Жив? Мертв?
— Я не знаю… — беспомощно пробормотал Игорь, и его тут же оттерли в сторону.
Сержант Байкальцев родился в рубашке. Клыки чудовища не смогли переломить бычью шею здоровяка, но серьезно повредили кровеносные сосуды, и теперь жизнь утекала из мускулистого тела по капле. Не помогали ни бинты, ни тампоны, которыми санинструктор отряда, сержант Гаев, пытался зажать зияющие раны.
— В госпиталь его надо, — озабоченно заявил медик.
— А что? — вставил слово самый старший в отряде, которого все звали Митричем — не то по отчеству, не то по фамилии. — Просека прямая, если не заросла еще, за час доберемся. А если бегом…
Капитан Федотов молчал.
— Отставить, — отрезал он через минуту. — Соорудите носилки, возвращаемся на станцию.
— Я же говорю…
— На Измайловскую.
Митрич выругался глухо и неразборчиво, резко повернулся на месте и исчез в зарослях.
А бойцы уже действовали. Двое срубили своими мачете прямые молодые деревца и быстро очищали их от веток и листьев. А один опустился на колено, сдвинул на лоб маску противогаза, вынул из ножен штык-нож, всадил его в землю и с усилием провел прямую борозду. Почва скрежетала, как лист металла.
— Помоги, — повернул он к Игорю красное от натуги лицо, вцепившись обеими руками в край разреза.
Князев присоединился к нему, и вдвоем они отвалили кусок дерна на верхушке холмика в сторону. Из прямоугольного отверстия пахнуло могилой, шустро стреканули во все стороны жуки и многоножки…
— Что за ерунда?..
И тут все встало на свои места: они стояли на крыше автомобиля, заваленного невообразимым мусором, заросшего растениями. Автомобиля, превратившегося за четверть века в кочку среди сотен таких же…
