Напарник поблагодарил Николая Степановича за сытный обед и сказал, что медиуму перед завтрашней работой надо выспаться. Ещё и обзывается! Интересно, что никто не рассмеялся и все согласились, что нужно.
Помещение нам отвели рядом со столовой. Через два коридора всего. Небольшой номер гостиничного типа. Всего три комнаты. Обошёл всё, обнюхал и просканировал. Бывало и хуже. Попросил Сергея открыть кран и с удовольствием напился. Вода тут вкусная. Ночная ваза мне без надобности, я и унитазом пользоваться умею. Главное, чтобы сидение не поднимали. Я, конечно, его и сам опустить могу, но это шумно будет.
Ещё раз прошёлся по номеру и выбрал себе кресло. Вот тут и завалюсь. Запрыгнул в него, покрутился – самое то. Ещё немножко помылся – я всегда на ночь умываюсь, свернулся клубочком и прикрыл глаза. Всё, до утра меня не кантовать. А молоко тут оставьте. Я по ночам тоже ем.
После окончания позднего обеда мы с Измайловым направились в мой кабинет. Коллегам, старым знакомым, да и просто давнишним приятелям было о чём поговорить. По работе мы пересекались часто, но вот так посидеть за неторопливым разговором, никуда особенно не торопясь, нам удавалось очень редко. Почти всегда что-нибудь мешало: вопросы, требующие немедленного решения, совещания у руководства, накопившаяся текучка. В этот раз всё это можно было на время отодвинуть в сторону, так как сложившаяся на данный момент ситуация не просто имела чрезвычайно высокий приоритет, но и подразумевала наши совместные действия.
Собственно, эти действия начались с моего вчерашнего звонка Петру Александровичу. И тогда ещё ничто не предвещало, что будет пересечена некоторая черта, за которой на весы ляжет как минимум репутация государства.
За последнее столетие между разведслужбами земных государств успели сформироваться некие правила. Неписаные законы, не отражённые ни в одном нормативном акте или международном соглашении, но общепринятые и обязательные для всех. Поиск информации, агентурная работа, компьютерные программы и технические приспособления, разумеется, использовались всеми сторонами практически без ограничений. Силовые противостояния в случае пересечений интересов на территориях третьих стран иногда случались. Особенно в колониях. Но всегда проходили тихо, без освещений в прессе и общественных резонансов. Руководство большинства стран понимало, что имидж человечества уже и так основательно подпорчен его предыдущей историей, поэтому внешние проявления дикости и нецивилизованного подхода к решению вопросов должны быть исключены. Тем, кто этого не понимал, доходчиво объясняли. И, как правило, одного раза оказывалось достаточно.
А вот силовые действия на территориях противников не просто не приветствовались, как выходящие за рамки приличий, но и категорически возбранялись, проходя по разряду террористических, несвойственных честному разведсообществу. Человек, совершивший уголовное преступление в чужой стране, подпадает под её юрисдикцию. Это абсолютно нормально, если, разумеется, страна не является банановой республикой, в которой законы можно поворачивать как дышло. В том случае, если преступление совершается не простым иностранцем, а представителем спецслужбы, причём по её заданию, отвечать за него должна спецслужба. Или те её представители, которые санкционировали преступное деяние. И отвечать не по своему закону, а по закону той страны, на территории которой было совершено преступление. Как это организовать – другой вопрос. Если выдача обычных уголовных преступников в большинстве случаев осуществляется безоговорочно, то служивого человека просто так через границу не вытребуешь. Всегда найдётся отговорка, что он слишком много знает. Но и это обычно решается. Разумеется, для польской дефензивы будет чрезвычайно сложно привлечь к ответственности Моссад. Но серьёзные государства с такими вопросами, в основном, справляются. Не мытьём, так катанием.
В данном случае попытка захвата агента на территории третьей страны была уже на грани фола, но ещё не переходила её, а вот силовые действия, совершённые непосредственно на территории Союза Российских Государств, да ещё и с применением тяжёлых вооружений, являлись наглым и вызывающим действием, за которое следовало примерно наказать конкретных виновников, причём так, чтобы это было серьёзным уроком для всей службы и надолго отбило возможность даже помыслить о чём-нибудь подобном в дальнейшем.
Посидели мы до позднего вечера. Под армянский коньячок с лимончиком, потом под кофеёк и снова под коньячок с лёгкой закуской. Незаметно для себя уговорили 0,7 «Ахтамара». Зато всё обговорили.
Измайлов очень хотел, чтобы я хоть на время передал ему Петрова с напарником. Но тут ему ничего не светило. Сергей – военный косморазведчик. Его работа там, в других звёздных системах. Одну совместную операцию мы проведём. Так уж получилось, что он с напарником в ней оказался изначально завязан, вот пусть и доведёт это дело до конца. И всё. Дальше сами справляйтесь.
Спать я его уложил в гостиничном комплексе недалеко от Сергея. Нечего ему даже в лёгком подпитии по стране туда-сюда мотаться. Завтра с утра нам всё равно придётся вместе работать. Я ведь их местных нюансов не знаю, а сделать всё надо предельно чисто. Чтобы комар носа не подточил.
– А что, неплохо у тебя получилось, – сказал Первый, осматривая искусственный базальтовый планетоид диаметром в девятьсот километров, – с пары каменных планет кору ободрал?
– Зачем? – удивился Второй. – Тут неподалеку шикарный астероидный пояс имеется. Там этого добра навалом. Расскажи лучше, как твои успехи?
– Нулевой результат. В Галактическом Совете ни о каких мощных телепатах в этой звёздной системе не имеют ни малейшего представления. Я посмотрел сам. Единственный их полуразумный вид, обладающий телепатическими способностями, – это дельфины – млекопитающие, живущие в жидкой среде. Но у них характеристики сигнала абсолютно другие.
– Надо искать. У меня прямой контакт не получается. Она меня просто не слышит.
– Сам понимаю, что надо. Иначе весь наш труд бессмысленен. Всё получилось так, как было спланировано, а воспользоваться результатами мы не можем. Раз я сходу его не нашёл, попробую мониторинг. Должен же этот телепат как-то себя проявить!
Никогда не думал, что окажусь в руках у этого русского. Я всегда чувствовал себя главным. И если на Суоми я развлекался, из чисто хулиганских побуждений сливая информацию его недоразвитым противникам, а когда из их затеи ничего не вышло, просто ушёл, то на Техасе-2 всё уже было иначе. Там я преследовал, а он убегал. Так всегда и должно быть: я аристократ в двадцатом поколении, окончил Итонский колледж, потом Кембридж и всегда знал, какое именно будущее меня ожидает. Понимал, что всегда буду на много ступенек выше таких, как этот русский варвар. В этот раз я собирался окончательно свести с ним счёты, но он напустил на меня своё ручное чудовище. Это не кот, это какой-то монстр. Не бывает таких котов!
