Ознакомительная версия.
— Это-то я знаю… Я слышал ваш разговор с кузеном, когда вы ему рассказывали, как Алиса обошлась с моей головой. Стерва! Сто раз вы были правы, когда не советовали с ней связываться… Мне хотелось бы знать, куда ее дели потом, мою голову?
— Боюсь, я это вряд ли смогу выяснить, — развел руками король. — Мне уже не доведется общаться с людьми. А вам не нравится быть призраком?
Покойный юрист пожал плечами.
— Не знаю. Приятного мало, но в противном случае опять налетят эти морды в капюшонах и начнут меня делить…
— А вы тоже прокляты? Впрочем, чему я удивляюсь, вас, наверное, каждый отбор кто-то проклинал. И что, их много, этих морд?
— Десятка два. Так что, может, призраком быть и лучше. А то еще, может статься, если меня отпоют по-христиански, за мной что-нибудь похуже явится, и потащит в наш христианский ад, а там, уверяю вас, приятного мало. Я, правда, сам не видел, но проверять достоверность нашей мифологии у меня нет никакого желания. Лучше уж так… Скучно, правда, но спокойно. А теперь еще спокойнее будет. Раньше мне все время было ужасно досадно видеть, что вы счастливы и довольны жизнью, разделавшись со мной. А теперь полюбуюсь, как вы умрете, и мне будет легче.
— Ну, любуйтесь, — чуть усмехнулся король. — Если вам от этого действительно станет легче. Мэтр сказал, что я буду умирать долго и мучительно, так что вы должны быть просто в восторге.
— Что-то вы действительно слишком жизнерадостны для умирающего, — заметил господин Хаббард. — Вам что, ни капельки не обидно, или это ваше пресловутое самообладание?
— Не то, чтобы совсем не обидно… Но я все же победил, поэтому у меня такое хорошее настроение.
— Странные у вас представления о победе. Вы умираете, в чем же ваша победа?
— А Кира жива, — серьезно ответил король, не очень, впрочем, надеясь, что его поймут.
— Ах, вот в чем дело… Все-таки женщины — ваше самое слабое место. Впрочем, вам повезло больше чем мне. Ваша вдова оплакивает вас совершенно искренне, и уж ни в коем разе не будет пинать ногами вашу голову.
— Господин Хаббард, — сказал Шеллар, уходя от неприятной темы о плачущих вдовах. — А другие призраки здесь есть?
— А что, — усмехнулся бывший глава Комиссии, — я вам уже надоел?
— У нас впереди вечность, и надоесть вы мне еще успеете. Собственно, вы ведь сами знаете, что надоели мне еще при жизни, и не просто надоели, а остопаскудели, извините за выражение, и общаюсь я с вами только из любопытства — насколько вы изменились после смерти. А насчет призраков — мне просто интересно. Их должно быть множество в этом дворце, как мне кажется.
— Вечность, говорите? Вы что, тоже собираетесь стать призраком? И как вы думаете, это у вас получится? Вас ведь похоронят по всем правилам, пышно и по-королевски, так что шансов остаться у вас не будет.
— А от этого что-то зависит?
— Разумеется, зависит.
— Я подумаю над этим. Но все-таки, как насчет других призраков? Если у меня так мало времени, я тем более хотел бы с ними успеть познакомиться.
— Есть здесь другие призраки, — как-то печально сообщил господин Хаббард, — только они решительно не желают со мной общаться. Видимо, они ваши предки, и в обиде на меня за то, что я хотел утащить у вас корону. И к слову о короне, ловко же вы меня провели! Кто бы мог подумать! Милый симпатяга Жак, который боится крови, оказывается, одержимый! А убийца-мистралиец, который валял передо мной дурачка, был просто отвлекающим фактором! Как я и предполагал, ваша клятва была потрясающе обтекаемой. Никто не обещал, что мы дойдем до кабинета. Равно как и никто не обещал, что мы оттуда выйдем, если все же войдем. Об этом варианте я узнал позже, когда уже был призраком. Я пришел в вашу комнату, чтобы хоть полюбоваться на ваши страдания, раз уж отомстить не получалось, и слышал, как вы рассказывали все вашему придворному магу.
— Да вы поистине находка для шпиона, господин Хаббард! — нахмурился король. — Надо с вами что-то делать. А то ведь научитесь являться, не приведите боги, познакомитесь с каким-нибудь шпионом, и будете ему информацию поставлять. В качестве маленькой мести.
— Хорошая мысль, — засмеялся юрист. — Только это скорее от скуки, чем в качестве мести. Еще один из недостатков моего нынешнего состояния — это то, что мне ничего не нужно. А месть… от нее тоже никакой практической пользы. Может, ваши китайцы что-то в этом находят, но я этого не понимаю.
— Что ж, приятно было побеседовать, господин Хаббард. А где, если не секрет, тусуются эти призраки, которые не желают с вами общаться?
— Да нигде, просто болтаются по дворцу, как и я. Слово-то какое — тусуются! От Ольги нахватались?
— Разумеется, — улыбнулся король. — И за что вы ее так не любили? Очень, очень славная девушка. До свидания, может, еще увидимся.
Он поднялся с кресла, подумывая, куда бы еще сходить, но вдруг неведомая сила рванула его вверх, в глазах потемнело и стало больно. Очень больно.
— Начинается, — сказал где-то рядом голос придворного мистика. — Ваше величество, вам лучше тоже уйти. Это… не слишком подходящее зрелище для женщины.
— Преподобный Чен, — отозвалась Кира. — Я вам не Жак. Я была на войне и видела зрелища похуже. Никуда я не уйду. Я буду с ним до конца. Пусть лучше мэтр Истран уйдет, у него сердце больное.
Шеллар хотел что-то сказать, просто чтобы попробовать, сможет ли он говорить, если понадобится, и понял, что его общение с миром живых отныне закончилось. Сведенные судорогой челюсти не разжимались, язык не ворочался, и единственные звуки, которые он смог издать, не тянули даже на крик. Получалось только невнятное мычание и хрипение.
Что мне снег, что мне зной,
Что мне дождик проливной,
Когда мои друзья со мной!
Детская песенка.
Увидев, что Эльвира рыдает, уткнувшись лицом в подушку, Пассионарио сразу понял, что ничего толкового из затеи Шеллара не вышло. Спорить с судьбой — что плевать против ветра. И теперь Эльвира оплакивает подругу, а сам он… Понятное дело, застрелиться ему теперь не дадут, но кто поручится за его рассудок… и вообще, как он будет жить дальше? Люди ломаются и не на таком… даже такие, как Шеллар.
— Эльвира, — тихо позвал он, присаживаясь рядом с ней. Эльвира встрепенулась, подняла голову и подскочила на кровати.
— Карлсон! — вскрикнула она, бросаясь ему на шею. — Где ты был столько времени? Бедный, на что ты похож! Ты что, болел?
— Да нет, — уклончиво ответил Пассионарио, вспомнив, что действительно выглядит не лучшим образом. — Просто поколдовал неудачно. Ничего страшного, не обращай внимания.
Ознакомительная версия.
