Он вдруг понял, что лицо Косты изменилось, – с самого начала разговора он улыбался, а сейчас напрягся и стал до предела серьезен.
– Где Зиновий Артюх? – спросил переговорщик. – Тоже погиб?
Они с Мирчем уставились на атамана так, будто решался вопрос жизни и смерти всего Ордена Чистоты.
– Нет, почему же. У меня он.
Ильмару показалось, что Коста едва сдержался, чтобы не вздохнуть облегченно. Переговорщик откинулся на лавке, расстегнул верхнюю пуговицу плаща и погладил кадык.
– Так приведи его, – буркнул Мирч.
Ильмар покачал головой.
– Нет? – спросил Коста. – Почему нет? Он тяжело ранен? В беспамятстве? Он…
– Спрятал я его, – отрезал Ильмар. – От вас спрятал. А до того в палатке рядом держал. Он жив, но… Знаете вы, что Зиновий отвар из дурман-травы давно пьет? У него мозги в кашу уже. И зачем вам этот убогий? Хотя догадываюсь.
Коста с Мирчем переглянулись, во взгляде переговорщика мелькнуло что-то, атаман не разобрал. Он, впрочем, и не пытался больше вникнуть в тонкости разговора, выражения лиц и жесты собеседников. Первые слова сказаны, теперь болтать до утра можно, но Ильмар Крест разговоры вести подолгу не привык, он-то не переговорщик. Теперь надо рубить наотмашь.
– Вы сказали, что спрятали его… – начал Коста, но Ильмар не дал закончить. Он подался вперед и заговорил:
– Артюх знает такое, чего никто больше в Московии не знает. А может, и вообще никто нигде. Что именно – не понял я. Мы его не пытали, он здоровьем слаб, под пытками запросто помереть может. Боли в груди его мучат, сильные боли, потому наркотик потребляет и… думаю, болен он смертельно. Я только поговорил с ним. Старик бормочет что-то про Нарочь, про железные двери, небеса, которые в гневе спалят землю, про какой-то Трон… Вроде и бред слабоумный, но раз вы к этому всерьез, то и я всерьез. Я так понимаю, он вас должен в какое-то место отвести. К Нарочи. Как он вам поможет с московским Храмом разобраться – не знаю. Но поможет, иначе бы все это не затевали. Однако Артюх теперь у меня. Хотите его получить? Ладно. У вас свой интерес, у меня свой.
– Какой? – спросил Коста.
– Москва. Вы желаете, чтоб киевский Храм один остался, чтоб не было двоевластия в Ордене. Так?
Помедлив, Коста кивнул.
– А я хочу Москвой править. Вы, прежде чем со мной тогда столковываться и бригаду присылать, узнавали ведь про меня. Кто я, откуда, где юность прошла…
– Узнавали, – сказал Мирч. – Все про тебя знаем, Крест.
– Тогда понимаете, почему я согласился на это дело. Почему вообще с вами говорить стал.
– Мы заплатим золотом, – произнес Коста. – За похищение Артюха вам предложили двести монет. Это очень много. Если…
– Мне не нужны киевские червонцы. Мне нужна Москва.
Ильмар смолк, потому что Коста вдруг выпрямился и стал расстегивать пуговицы на плаще. Быстрым движением скинул одежду на спинку лавки, сел, уперев локти в колени, склонил голову, оперся лбом на кулаки. И замер.
Атаман с Прохором переглянулись, помощник пожал плечами. В шатре стало прохладнее, Ильмар кивнул на очаг. Прохор подошел к нему, подбросил поленьев, кочергой поворошил угли.
Мирч все это время пристально следил за Прохором, а Коста сидел неподвижно. Сухо потрескивали дрова, стреляли искрами, те вылетали в широкий дымоход. Ильмар уже собрался нарушить молчание, когда переговорщик поднял голову и заговорил:
– Мы можем дать вам Москву, атаман Крест. Со времен Погибели здесь не было ни одного управителя, который бы командовал всеми кланами. Что же, Ордену даже лучше, если такой появится. Если управитель этот будет дружественен к Храму киевскому. Будем вместе дела решать. Но есть кое-что, очень важное, что надо сделать, чтобы добиться своего. И вы сделаете это для нас. Вместе с нами.
– Что? – спросил Ильмар.
– Знаете вы, что в московском Храме готовятся к походу вглубь Пустоши? Они пойдут в то самое место, про которое вы слышали от Зиновия Артюха. И они понесут с собой ключ. Хотя на самом деле этот артефакт – нечто совсем другое, просто удобнее всего называть его ключом. Мы должны остановить их. Уничтожить караван, завладеть ключом. Тогда станете управителем Большой Московии, атаман Крест. Мы поможем вам в этом.
Ильмар хотел спросить, когда караван выступает из Храма и сколько там будет людей, но не успел, потому что киевский переговорщик добавил:
– И еще, атаман. Владыка Баграт велел передать вам, что, по его сведениям, с караваном пойдет сам Преподобный Гест.
* * *
Хэнк выглядел как молодой бычок. Высокий, лобастый, кулаки точно гранитные булыжники – здоровяк держался на месте бригадира исключительно благодаря силе. Нижняя губа, большая и синяя, пораженная какой-то болячкой, отвисала чуть не на подбородок.
Бригадир медведковских развалился на лавке, где недавно сидели киевские. Окинул взглядом шатер, сунув руку под безрукавку из дубленой кожи, почесал грудь и уставился на атамана.
– Выступаем завтра на закате, – начал Ильмар. – Расставь…
– Скажи своему рыжему, – перебил Хэнк, подавшись вперед, – что если он еще раз тронет Стеню, я лично привяжу его к лошади и протащу по Ленинскому тракту. А потом подвешу на фонарном столбе при въезде в город.
Ильмар с трудом поборол желание выстрелить из обреза в наглую рожу. Оружие по-прежнему висело у стенки ларя, но сейчас неподходящий момент. Медведковские давно вместе, и Хэнк ими верховодит не первый сезон, а устраивать разборки в лагере… пусть бычок пока живет. Еще будет повод ему кишки выпустить.
– Посты расставишь на холмах, – проглотив слова Хэнка-Губы, снова начал атаман Крест, глядя в глаза бригадиру. – И конный разъезд отряди в пойму к старой дороге, чтоб за трактом наблюдали и заставой Ордена, что на въезде в город. И чтоб тихо себя вели. Ферму не трогать, у них там второй день движение, обоз за обозом в город уходит. Видать, сворачивают дела, ферма давно себя изжила, болотом стала. Значит, уйдут бурильщики отсюда в новую долину своих улиток плодить. Ты понял?
Хэнк задумчиво потрогал пальцами болячку на губе.
Ильмар вдруг вспомнил про ключ, о котором говорил Коста. Что за ключ? Для чего? Какой замок отпирает, может, те железные двери, о них в бреду болтал Зиновий? Или… Киевский переговорщик утверждал, что ключом обозвали некий артефакт, а потом Коста умело перевел разговор на другую тему…
Захотелось зевнуть, атаман провел ладонью по щетинистому подбородку, тряхнул головой.
Все. Надо выспаться, завтра быстро снять лагерь и выдвигаться к тракту. Только перед этим Артюха допросить про ключ.
Хэнк достал из-за уха цигарку, понюхал, покатал в пальцах и послюнил кончик. Поднявшись с лавки, шагнул к очагу, прикурил, пыхнул сизым дымком. Шатер наполнился сладким духом дурман-травы.
