Ознакомительная версия.
— Нет.
— А я бывал. Здесь все не так. Неправильно. На местных рифах много странного можно встретить — полезного и бесполезного. На Землях Ящеров повезло: там — полезное. Трубы выдают много воды — из-за нее внизу образовались большие озера и болота. Очень полезные устройства: жажда нам не грозила. Но — увы, еды они не выдавали. Мы съели запасы соленостей и копченостей, овощей и фруктов. Остались только кокосы. Бронзовые люди срывали их недозревшими и подолгу вымачивали в воде, чтобы получить качественное волокно. Вот этими вымоченными орехами мы питались последний месяц. И я скажу тебе откровенно — с тех пор меня воротит от кокосов. Я даже ругаюсь будто грузчик, когда приходится их есть. А тогда чуть ноги не протянул. Может, они и сытные, но сомневаюсь — ослабли мы сильно. А вот диксы слабее не становились. Каждый день прощупывали нашу оборону, и, если находили хоть малейшую лазейку, проливалась кровь. Бронзовые люди были хорошо вооружены, но воины не могли справиться с нашествием монстров, не боящихся боли. Проигрывали войну. И когда это поняли все, то решили идти на прорыв. К берегу. К кораблям. Уйти отсюда. К сожалению, один использовать было невозможно — вытащенный на сушу, наполовину разобранный. Зато второй оставался на плаву: подними паруса, поработай веслами — и Земли Ящеров останутся далеко за кормой. Вот только припасов на нем не было, да и места немного — трудно всем разместиться. Но бронзовые люди понимали: далеко не всем удастся добраться до берега. А в итоге получилось еще хуже…
— Что — вообще никто не добрался? — не выдержал Макс.
— Не знаю… Сперва так и думал, но потом… Я ведь выжил? Почему бы другим не спастись? Воины охраняли жрецов с их реликвиями — для бронзовых людей четыре сундука были главной ценностью. Они готовы были умереть, но не бросить эту неподъемную рухлядь. А меня к ним ничто не привязывало, вот и сумел убежать. Когда мы спускались с холма, диксы нападали на нас со всех сторон. И даже сверху сыпались — забирались по ходу движения на деревья и прыгали в самый неподходящий момент. Каждый шаг мы поливали кровью. С самого начала стали выбрасывать груз — сетки, набитые кокосами. Но сундуки, эти гробы тяжеленные, берегли. На моих глазах дикс, прыгнув с пальмы, убил одного из носильщиков. Сундук упал, сломав ногу второму. Но нашлись другие — понесли дальше. Трудно идти с такой ношей — быстро не получалось. Я думаю, не будь этого груза, мы бы прорвались тогда. Уже на границе леса нас атаковала целая толпа. Никогда столько диксов в одном месте не видел. Они смяли строй воинов. Со всех сторон сдавили. Забирались на деревья, прыгали вниз, врезались в наши ряды с разбегу. Гибли десятками на копьях, но не обращали на это внимания. Мы, наверное, угодили в их главный рассадник. Диксов было так много, что я понял: это смерть. И побежал. Но не в сторону остатков строя, все еще пытавшегося прикрыть жрецов, а прочь — и от них, и от берега. В самую чащу. Тогда я ничего не соображал — меня вела интуиция. И она не ошиблась: диксы со всей округи сбежались на шум боя, и еще они не любили появляться в глубинах острова. Там территория ящеров — очевидно, единственные существа, которых эти твари в человеческом обличье боятся. Так что я легко прошел через опустевший лес и укрылся среди озер и болот. Так и спасся.
— Повезло, что ящеры не сожрали.
— Ящеры? Да их там очень мало. Мы, бывало, по два-три дня охотились впустую — они ловко прячутся в зарослях и норах.
— Я был там недавно — и следы видел свежие, и ящера дважды повстречал. Огромные оба. Один утащил нашего, второй забрал гота.
— Огромный ящер в мои дни был неслыханной редкостью. Я даже следов их никогда не встречал — только череп видел над хижиной главного охотника. Или мы путаемся в размерах?
— Я видел ящеров восьмиметровых, если не больше.
— Действительно громадные… Тебе, видимо, повезло на них наткнуться, или расплодились там в последнее время. А может, пришли с других островов или материка. Они ведь могут в море плавать, причем очень быстро — я один раз это видел.
— Материка?
— Да. Материка. Большой земли, с которой пришли бронзовые люди. Жрец показывал мне карту. Карту… — Глаза странного собеседника вспыхнули безумным огнем, он с неистовой горячностью вскрикнул: — Раз у тебя есть меч бронзовых людей, значит, ты тоже видел карту! Ты должен знать, где их искать! Запомнил место?! Скажи, если запомнил! Я не хочу быть здесь! Я хочу быть с ними! Их жрец вылечил меня от трясучки! Почти вылечил! Я все еще сгораю ночами, мне часто снится плохое, иногда я хочу пить кровь и есть сырое мясо! Я хочу вылечиться до конца! Скажи!!!
Дозорным не понравился шум. Один из них прикрикнул, но Бродягу это не остановило — все так же, взахлеб, продолжал говорить. Поспешно, будто в бреду:
— А хочешь — мы пойдем к ним вместе?! Не бойся — со мной ты не пропадешь! Я не стал диксом, но что-то во мне есть от них — ты же видишь! Я сгораю так же быстро, как они, ночью хорошо вижу и не знаю усталости! И я издали чую воду — я могу узнать о ней за день пути! Мы не умрем от жажды! И от голода не умрем — я легко нахожу ракушки на дне! Мы будем питаться королевскими мидиями — они и сырые очень вкусные! Мы дойдем до материка! Или до него нельзя дойти?! Я ведь не запомнил карту! Она странная, непривычная, а я был дураком! Ну нет у меня памяти на картинки! Нет!!! Ты не помнишь?! Есть путь по рифам или нет? Это очень важно — ведь без корабля мы не сможем переплыть море! Нам нужна карта жрецов!
Один из готов не выдержал, поднялся, неспешно приблизился, стукнул говоруна древком копья:
— Kufunga up![16]
Немного подумав, стукнул еще и нефа, а затем угрюмо покосился на Макса. Тот напрягся в ожидании удара, но пронесло — гот передумал или поленился. Так же неспешно вернулся назад.
— Чернозадый фашист, — тихо прошипел Бродяга.
Экзекуция на пользу пошла — сумасшедший огонек в глазах почти затух.
Максу очень хотелось узнать больше о его жизни на Большом острове. В словах Бродяги было много странного, невероятного, но рассказывал он с такими подробностями и так живо, что все казалось реальным, будто своими глазами увиденным. Каким бы он ни был психом, вряд ли смог сочинить такую правдоподобную историю, перекликающуюся с информацией от других людей. Да и не сумасшедший он. Разве что временами…
Эх, нельзя продолжать. Эта тема его заводит сильно, а готам не нравится болтовня пленников. Надо потише себя вести.
Чтобы отвлечь собеседника от волнующих его мыслей, спросил о другом:
— А за что этого негра с нами посадили?
— Не знаю. Он совсем дикий. Сейчас спрошу — я их папуасский немного понимаю.
Ознакомительная версия.
