Ознакомительная версия.
Эта ночь порядком вымотала всех, кто работал на поверхности.
До того, как восстановили пугачи, наружу, конечно, никто и не думал соваться. Пугачи включали дважды – первый раз сразу, как наладили их работу, чтобы выгнать все зверье с территории затворников. Второй раз – чтобы отогнать тех, кто вздумал вернуться. Больше помех не было. Голод взял свое, звери отправились рыскать в поисках более легкой поживы. После этого несколько затворников, из мужиков покрепче, занялись восстановлением ограждения периметра. Еще несколько – выносом трупов.
К утру все ушли, опасаясь зари…
За спиной заскрипел снег.
Димка не обернулся – и так знал, кто пожаловал.
Фёдор молча присел рядом на скамью, закурил. Выглядел старый приятель крайне устало. Его лицо осунулось, под глазами залегли тени. Димка знал, что под одеждой Кротов перемотан бинтами, как мумия, и почти каждое движение заставляло его морщиться от боли. Граната, прикончившая упыря, лишь чудом не забрала жизнь челнока, но мелкими осколками все-таки приласкала. Хорошо еще, что посекло хоть и болезненно, но ничего всерьез не задело. Другого специалиста по компьютерам в убежище не сыскать, а его знания очень пригодились.
В той драке всем из отряда Сотникова досталось основательно. Правое плечо у Димки, после того как вправили выбитый сустав, почти утихло, но ссаженная до мяса кожа на груди и животе дико ныла под плотным корсетом из бинтов. Наташка еще долго не сможет ходить – открытый перелом так быстро, как хотелось бы, не зарастишь. Кирпич, хоть и контуженный, участвовал в общих работах наверху наравне со всеми, а вот Соленый со сломанной рукой отлеживался в лазарете вместе с остальными ранеными. В этой маленькой войне из новокузнецких выжил только один человек. Из затворников, участвовавших в схватке, – трое. Если бы ни Наташа, скорее всего и их не удалось бы спасти. Вытянула бедолаг с того света, а теперь сама набиралась сил, на собственное лечение. Да и с Фионой тоже все непросто – ожоги, покалеченная ступня и зараза в крови – так здесь называли «быстрянку».
То, что у Фёдора есть талант к электронике, Димка и не подозревал. А знания его оказались бесценными. Кротов часа три колдовал с паяльником, под руководством Фионы заменяя разбитые платы «пугачей» на запасные, а потом еще и системой видеоохраны занялся – разместил видеокамеры иначе, чтобы получить охват не только коридора, но и всех стратегически важных точек в убежище – лазарет, мастерские, оружейка, столовая, внутренний двор на поверхности. Димка понятия не имел, как все это функционирует, но – работало. Местные хоть против смены власти и не возражали, но на первое время за всеми придется присматривать.
– Рассказывай уже, Федь, не просто же так пришел, – тихо заговорил Дмитрий, нарушив затянувшееся молчание.
– А что рассказывать? – Кротов усмехнулся. – Ты и так все знаешь. Если ты о штабе спрашиваешь, то он к заселению готов. Все, что нужно, настроил, как пользоваться – покажу. Кабинет Робинзона к твоим услугам.
– Собрание провели?
– Провели. Пока всех, кто был не занят на поверхности, в столовку согнал, семь потов сошло. Надо бы тут систему общего оповещения придумать, что ли. – Огонек вспыхнул ярче. Затянувшись последний раз, Кротов, не глядя, вдавил окурок в снег. И тут же потянулся за следующей папиросой. – Знаешь, странный тут народ. Зашуганный. Слова не выжмешь. Друг на друга постоянно косятся, ждут, пока кто-то за всех выскажется. Пока разговорил…
– Понял уже, понял. Семь потов сошло. Федь, ни ты, ни я не железные. Давай вкратце.
– Ладно. Окончательно еще не решили – но главой убежища, скорее всего, будет Фиона. Про тебя пару слов тоже сказали, но ты для них совершенно незнакомый перец. Ты их тоже пойми – отучил их Грешник решать самостоятельно за два десятка лет. Пусть подумают. Привыкнут к мысли, что все изменилось.
– Меня это устраивает. Фиона заслужила это место больше, чем я. По Робинзону что решили?
– Заперли пока в бытовке, под охраной. Недовольны им многие, но желания приговорить его к «вышке» никто не высказал. Привыкли к нему. Благодарны уже за то, что все еще живы. Рабские души.
– Может, так и лучше? А их души… Раскрепостим, дай только время. А что насчет Робинзона думает Фиона?
– Сказала только, что его методы перенимать не собирается, пусть живет, сколько сможет. Но если решит повеситься – останавливать не станет. Но это вряд ли, не повесится. Он не в себе. Никого не узнает. Бормочет что-то бессвязное.
– Меня это не удивляет. Он все потерял, и старые порядки уже не вернутся. Желающих уйти в метро много?
– Да нет их, желающих, – досадливо покачал головой Фёдор. – Совсем. Видимо, последними такими были Грешник с семьей, а остальных Паша Храмовой вывел как класс. И теперь мы плавно переходим к другому вопросу, который меня сейчас волнует больше всего: как я теперь доберусь домой, Димон? Мне же идти не с кем. Соленый решил остаться с тобой, пока рука не заживет. Кирпич тоже не торопится обратно на Новокузнецкую, запал на Фиону, как кошка на валерьянку…
– На Фиону? Не на Наташу?
– Очередная любовь с первого взгляда. Млеет при одном упоминании ее имени. Краснеет как рак и заикается. Может, его после Охотника так перемкнуло? Или контузия сказалась? Башкой-то он крепко приложился, когда с квадра вверх тормашками летел…
– Как удивительно быстро могут меняться привязанности, – Дмитрий хмыкнул. – А может, все гораздо проще, Федь? Наташка уже занята, а Фиона – нет.
– А может, просто жалелка включилась, учитывая ее травмы. Слушай, ты от темы не отвлекайся. Могу понять, почему ты с Наташкой решил остаться здесь, но мне-то как быть? Мой дом – на Бауманке. Меня жена ждет.
– Что-нибудь придумаем. Пока Наташа не поправится, я ее одну не оставлю. Да и сам я не в форме для путешествий. Но я тоже заинтересован в твоем скорейшем возвращении, Федь. Оружие и боеприпасы нам понадобятся, и очень скоро. Думаю наше предложение Каданцева заинтересует. Знаю, что с людьми у него негусто, но территорию затворников необходимо как можно быстрее закрепить за Бауманским Альянсом. Сам понимаешь, пока убежище не принадлежит ни к одной из группировок метро, оно будет считаться нейтральным, и немало желающих найдется хапнуть его богатства раньше других. Право на собственную жизнь придется доказывать еще неоднократно – и силой убеждения, и силой оружия. Кстати, бродяги обещали вернуться через несколько дней. Вот с ними в метро и уйдешь, если раньше ничего не придумаем.
– Ты сам говорил, что они никого с собой не берут.
– Не переживай, я умею убеждать, договорюсь. А пока отдохнешь и подлечишься. Нам всем это не помешает. Кроме того, думаю, что по твоему профилю тут работы еще найдется немало.
Ознакомительная версия.
