их. Главное — как их исправить.
— Ну, тут не поспоришь. — я тоже не удержался от улыбки. — Ладно, бар так бар. Ненадолго можно и зайти. Завтра же никуда не нужно, завтра и высплюсь.
В конце концов... Надо же когда-то и расслабляться. Не только же бегать по ноктусам наперегонки с пулями и тварями, верно? Особенно теперь, когда все проблемы если не решены окончательно, то по крайней мере находятся в процессе решения.
Через тридцать минут мы подошли к бару «Черный свет», как гласила вывеска. Кейра и правда была в порядке, хоть и слегка бледновата. С моего молчаливого согласия она держала меня под руку, поскольку при ходьбе ее все еще иногда слегка покачивало. Не знаю, как много крови она потеряла, но явно недостаточно для того, чтобы отказаться от похода в бар.
— Это наш любимый бар. — прокомментировала Лиза, глядя, как я рассматриваю сияющую ярким неоном, в противовес мрачному названию, вывеску. — Ходим только сюда.
— И часто ходите?
— Если происходит что-то из ряда вон выходящее. — вяло усмехнулась Кейра.
Несмотря на поздний, или, скорее, ранний час, в баре было немало народа. Ну, или, вернее, народа было не сильно много — человек двадцать, просто впечатление заполненности создавалось из-за небольших размеров и планировки зала. Изначально он был квадратным, и владелец, недолго думая, в центре разместил замкнутую барную стойку с неизменными, видимо, в любом мире, высокими барными стульями, а оставшееся пространство поделил на кабинки-кубрики разного размера. В итоге, бар превратился в замкнутый квадратом неширокий коридор, заставленный маленькими, на два человека, столиками, по одну сторону которого тянулись вип-кабинки, а по-другую — стойка. В общей сложности, по предварительным подсчетам, здесь могло расположиться человек пятьдесят, и тридцать из них, включая нас, уже были здесь.
Не сказать, чтобы я был сильно ходок по барам, я вообще с алкоголем в прошлой жизни старался не связываться — все же он имел мало общего с моим основным занятием, можно даже сказать, они друг другу строго противопоказаны... Но иногда все же выпивал, куда без этого. Вот только обычно это происходило либо у себя дома, либо у друзей, либо на какой-то очередной заброшке, после тренировки. Так и получилось, что за жизнь свою в баре я был всего один раз.
Тем ярче выглядел «Черный свет» в сравнении с тем заведением, в котором я был, уже даже и название не вспомню. Там упорнно пытались воссоздать атмосферу какого-то довольно старого заведения, с деревом, безраздельно доминирующим над остальными материалами, с приглушенными, неяркими красками, с мягкими стульями, практически креслами, только разве что без подлокотников... И тем страннее в этом кусочке девятнадцатого века было увидеть торчащий из-за стойки хромированный пивной кран, кофемашину или стеклянную дверцу мини-холодильника.
«Черный свет» пошел по совершенно другому пути. Здесь везде был бетон, сталь и стекло. Монолитная стойка, расписанная причудливым граффити, покрытая, а, возможно, и залитая сверху единым огромным стеклом, огромные плоские экраны над головами барменов, на которых крутились то ли музыкальные клипы, то ли какая-то реклама, блестящие ножки стульев, и столы, кромка столешницы которых изливала на пол призрачный неоновый свет — вот каким был «Черный свет». Бар, идеально подходящий этому Городу. Бар, идеально в него вписывающийся. Такой же холодный, такой же грубый, такой же бескомпромиссный.
Поочередно кивнув охраннику на входе, который одними только глазами отреагировал на это, девчонки провели меня в одну из кабинок — достаточно большую для того, чтобы мы там все поместились. Посередине стоял большой стол, заливающий пространство под собой ярким зеленым неоном — будто специально для того, чтобы под столом ничего нельзя было спрятать или передать в тени, — а по периметру стен его опоясывал мягкий черный диванчик, который, пожалуй, мог бы вместить еще половину нашего Спектра.
— Я смотрю, вас тут знают! — наполовину спросил, наполовину утвердил я, имея в виду эпизод с охранником.
— Конечно! — охотно ответила Валери, без труда перекрикивая негромкую музыку, как раз примерно такую, как она любит. — Вообще есть мнение, что «свет» это неофициальное место встречи светлячков, но, понятное дело, никто этого не утверждает всерьез!
Ну логично, что не утверждает — доказательств-то нет. Люди сюда приходят в гражданском, и доказать их связь со Спектрами считай что невозможно. С другой же стороны, слухи всегда найдут щелочку, в которую могут просочиться, но, к счастью, только слухами они и останутся. Единственное подтверждение, которое может быть в этой ситуации — это если я увижу здесь Себастьяна или Стеф. Но я их, конечно, не увижу.
— А теперь за напитками! — радостно объявила Лиза, когда Кейра первой села на диванчик. — Кей, ты что будешь?
— Вина красного. Чуть-чуть. — мгновенно ответила за Кейру Кона. — Полезно для кроветворения.
Набрав у бармена кучу разных напитков (я взял себе то, что было максимально похоже видом на пиво и не прогадал — это действительно было похоже на пиво, хоть и с кислым привкусом, словно в кружку выдавили дольку лайма), мы вернулись обратно в кабинку и расселись на диванчике. Я при этом как-то оказался зажат между Кейрой и Лизой.
Судя по всему, во всем Спектре было только два человека, кто не мог похвастаться хорошим настроением — это Маркус и я. Я находился в нейтральном расположении духа, Маркус же, как обычно, угрюмо зыркал по сторонам, и особенно угрюмо — на меня, отхлебывал из своего стакана с чем-то красным и густым, да периодически засовывал два пальца с зажатыми в них сухариками из черного хлеба в свою сумку-банан, висящую через плечо. Обратно сухарики он уже не доставал.
Через пятнадцать минут у всех бокалы опустели и пришлось снова идти к стойке за добавкой. Еще через десять минут — идти снова, на сей раз каждый уже дальновидно взял по двойной порции.
Девчонки весело щебетали, вспоминая какие-то им одним известные истории из жизни, не забывая, впрочем, пояснять их смысл и для меня. Я же в свою очередь в долгу не остался тоже и рассказал пару анекдотов из прошлой жизни, заменив при этом джиннов на лоа, а классическую тройку «американец, немец и русский» на «мотылек, обычный человек и светлячок».
Сказать, что анекдоты имели оглушительный успех — значило, не сказать ничего. После каждого из них все сначала секунду сидели молча, переваривая услышанное и укладывая в голове, а потом разражались таким хохотом, что пару раз мне казалось, что сейчас нас попросят отсюда. Даже Маркус начал криво ухмыляться на мои шутки после третьего бокала, а Лиза в очередной раз закинув голову
