такой шанс, но Арнос сбежал еще до того, как закончилась дуэль, и Маркусу пришлось последовать за ним.
К счастью, пока продолжалась дуэль, никто не обращал на него внимания, а потом он использовал охотившихся маратов, чтобы отыскать сенатора. Тут ему улыбнулась удача – у него появился двойной шанс, и он отреагировал инстинктивно и мгновенно. Подобные моменты невозможно предсказать, и они длятся совсем недолго. Малейшие колебания – и второго раза может не быть никогда.
Он слышал, что Давия, прачка легиона, умерла в ванне целителя, поскольку яд на кончике стрелы заставил ее сердце биться быстрее, распространяя смертельную заразу по всему телу, пока ее жизнь не угасла.
«Очень жаль», – подумал Маркус. Она была одаренной женщиной и могла принести пользу Короне, если бы ее усилия были направлены в нужную сторону, и утрата такого потенциала стала серьезной потерей. С другой стороны, она отличалась невероятным упрямством. Маркус сомневался, что с ней удалось бы легко и быстро договориться о сотрудничестве. Он понимал, что почти наверняка не пережил бы последствий – и это не зависело бы от сделанного ею выбора. И все же мастерство сильных Домов Алеры имело огромное значение для выживания государства, и…
Он почувствовал, что улыбается, сообразив, что на мгновение снова начал думать как курсор.
– Что ты думаешь, Первое копье? – спросил трибун Келлус.
Надоедливый молодой офицер пережил сражение и вновь покинул своих солдат, чтобы поболтать с Маркусом.
– Господин? – вежливо спросил Маркус.
Келлус кивнул в сторону армии канимов, окружившей руины:
– Как ты думаешь, командир сумеет вытащить нас отсюда?
– Трудно сказать, господин, – ответил Маркус.
– Я очень на это надеюсь, – пробормотал Келлус.
Маркус вздохнул и мысленно досчитал до трех.
– Да, господин.
Принцепс остановился, когда группа канимов в сопровождении бывших алеранских рабов вышла ему навстречу. Они замерли в десяти футах друг от друга, потом два раба, легионер в доспехах и черноволосая женщина в сером платье подошли, чтобы осмотреть тело. Женщина взглянула на лицо Арноса и кивнула, после чего все отошли назад, остался только один каним, огромный, покрытый шрамами великан.
Принцепс спешился и подошел к каниму, который возвышался над ним на три фута.
Каним вытащил тяжелый меч.
Принцепс последовал его примеру. Потом, двигаясь медленно, словно совершая ритуал, они обменялись оружием и отошли друг от друга. Каним засунул гладий за пояс, словно это был кинжал. Принцепс опустил меч в петлю, привязанную к седлу лошади.
Потом принцепс вскочил на лошадь, и еще несколько мгновений они с канимом смотрели друг на друга. Возможно, о чем-то разговаривали. Затем принцепс слегка склонил голову набок. Каним поднес сжатый кулак к груди в алеранском салюте и склонил голову набок еще сильнее. Затем он развернулся и зашагал прочь.
Запели горны, и через минуту армия канимов начала отступление.
Они последовали за огромным черным канимом к Мастингсу, быстро удаляясь от развалин на холме.
Легионеры смотрели им вслед; затем, когда принцепс подъехал к стенам, ведя за собой лошадь с телом Арноса, раздались приветственные крики, запели горны, забили барабаны.
– Он это сделал! – закричал Келлус и стукнул Маркуса по спине. – Проклятые вóроны и великие фурии, он это сделал!
Маркус молча все это вытерпел, не жаловался и даже не выбил молодому офицеру пару зубов, но это далось ему только напряжением всех сил.
– Да, господин, – согласился он. – Похоже, у него это входит в привычку.
Ликование продолжалось, пока принцепс поднимался вверх по склону холма, и Маркус извинился, оставив за себя старшего офицера когорты. У него было совсем немного времени, он понимал, что очень скоро принцепс соберет совет.
Маркус добрался до палаток целителей и обнаружил, что большинство из них спят, растянувшись на земле, у них не осталось сил, чтобы добраться до кроватей. Маркус отыскал Фосса и потряс трибуна за плечо.
– Мне следовало тебя прикончить, – сонно пробормотал Фосс, открыл глаза и заморгал. – А, Маркус.
– Я бы хотел на нее взглянуть, – тихо сказал Маркус.
– На нее? – пробормотал Фосс и поморщился. – О да. Мне… очень жаль. Мы сделали все, что было в наших силах, но…
– Да, так бывает, – устало ответил Маркус. – Я просто хотел… попрощаться.
– Конечно. – Обычно грубый голос Фосса смягчился, и он кивком показал на занавеску. – Она там.
Маркус раздвинул ее и увидел шесть тел, накрытых окровавленными саванами. Он стал поднимать саваны, открывая мертвые бледные лица, серые губы. Пятеро были умершими легионерами. И еще одна пожилая женщина.
Госпожи Аквитейн среди них не оказалось.
Кровь Маркуса застыла в жилах.
Он вернулся к Фоссу и снова тряхнул его за плечо:
– Где она?
– Ну там, – проворчал Фосс, снова показывая в сторону занавески. – Над ней мы работали в самом конце. Она должна быть там.
– Ее там нет, – прорычал Маркус.
Фосс заморгал, потом со стоном поднялся на ноги и, пошатываясь, последовал за Маркусом.
– Ха, – сказал он, оглядевшись по сторонам. – Я не понимаю. Она была здесь. – Он посмотрел на трупы. – Уходя, я насчитал семь тел.
– А теперь их шесть, – сказал Маркус.
– Да, семь минус один, – язвительно ответил Фосс. – Послушай, мы легли спать, Маркус. Иногда к нам приходят семьи и забирают убитых, чтобы их не хоронили в общей могиле. Ты и сам знаешь.
Маркус потряс головой. Страх исчез, на него навалилась усталость. Он знал, что должен украсть быструю лошадь и бежать, спасая свою жизнь, но он слишком устал.
К тому же он решил, что больше не станет убегать.
Обменявшись еще несколькими словами с Фоссом, Маркус вышел из палатки целителей и направился к командирской палатке. Какая разница, из-за чего он умрет, – за свою жизнь он столько раз делал сомнительный выбор.
Но пока он жив, у него имеются дела, ему нужно защищать страну – и у него есть командир, которому он служит.
Глава 60
«В конечном счете, – размышлял Тави, – все могло закончиться гораздо хуже».
У него ушло три часа, чтобы собрать уцелевших офицеров трех легионов, выяснить, какими ресурсами они располагают, и отправить их на позиции. Он расставил часовых, организовал доставку воды из тех колодцев, которые не были отравлены, всем остальным приказал лечь спать.
Тави подозревал, что именно последний приказ позволил ему заручиться поддержкой офицеров сенаторской гвардии.
Потом они похоронили мертвых, воздали им почести, и Первое копье провел перекличку легионеров, отметив в своих списках имена погибших. Остаток ночи прошел тихо. Алкоголя было совсем мало, да и погибло слишком много их собратьев, чтобы легионеры могли сразу о них забыть. Большинство улеглись спать рано.
Следующие два дня ушли на то, чтобы переформировать потрепанные легионы, ухаживать за ранеными и привести в порядок лагерь. Первый алеранский понес серьезные потери – почти такие же тяжелые, как во время битвы при Элинархе. И все же он находился в лучшем состоянии, чем оба сенаторских легиона.
Командир Первого сенаторского погиб во время сражения, следующим за ним по старшинству шел трибун Ауксиларус, ответственный за нападение на несколько доменов.
