Ознакомительная версия.
Девушка, освободившая Макса, как раз занималась его колодкой. Хоть этого ей не приказывали, но она, похоже, решила освободить всех. Или просто действует на автомате из-за испуга.
Эйфория, вызванная приобретением свободы и оружия, немного схлынула, и Максу стало невесело. Готов в поселке далеко не пятеро — он насчитал четырнадцать, и не факт, что это все. В револьвере шесть патронов да граната в руке не слишком воинственной девчонки. Хреновая ситуация…
— Дин, ты одна пришла? — прошептал над ухом.
— Нет, — тихо ответила она. — Не бойся, все будет хорошо. Наверное…
В этот момент где-то за стеной отрывисто треснул винтовочный выстрел. А затем басовито бабахнул дробовик. Освобожденный негр, вскочив, многообещающе взвыл на одной ноте и, размахивая тяжеленной колодкой, бросился непонятно к кому. Макс даже вскинул револьвер, беря его на прицел, но не понадобилось: подбежав к Догу, тот заехал ему деревяшкой в висок. Белый гот упал как подрубленный, а штрафник, высоко подпрыгнув, приземлился ему на грудь пятками. Жестко, с ударом, до хруста костей. Потом, повторив незамысловатый прием еще дважды, не прекращая завывать, бросился на охранников.
У тех не выдержали нервы — один с криком помчался вдоль стены, второй поднял над головой деревянный меч, третий швырнул копье. Негр, поймав его на лету, ловко поднырнул под удар — и уже через миг вонзил костяной наконечник в шею мечника. И, тут же выдернув, достал замешкавшегося метальщика. Все так же монотонно завывая, он, размахивая окровавленным оружием, бросился за третьим, отчего тот значительно увеличил скорость.
За спиной предостерегающе закричал Бродяга. Обернувшись, Макс увидел, что очухавшийся Гора поднимается — даже с гранатой девичья рука оказалась не настолько сильной, чтобы утихомирить эту груду мяса надолго. Макс расчетливо выстрелил ему в лоб — с каждым убийством он становился все опытнее и даже в такой ситуации уже не забывал об экономии патронов. Из-за угла выскочила пара готов с копьями, Макс потянул спусковой крючок — промах. Но те резко передумали продолжать движение в выбранном направлении — развернулись, бросились назад. Пуля догнала одного, но второй ушел. Макс было бросился следом, но вдруг нахлынула такая слабость, что в глазах потемнело, он чудом удержался на ногах. Видимо, сказалась долгая неподвижность — затекло все.
— Максим! Назад! Стой рядом со мной! — резанул девичий крик.
Когда взбесившееся зрение пришло в норму, увидел, как Бродяга, подскочив к корчащемуся от боли раненому, врезал тому колодкой по затылку. Несмотря на сумасшедший блеск в глазах, действовал он здраво — тут же вернулся назад, поигрывая прихваченным копьем.
И правильно. За стеной поселка трещала винтовка, бил дробовик, стрекотали автоматные очереди. Над хижинами иногда проносились пули и картечины: выскакивать очертя голову на это безобразие — не лучшая идея.
Макс наставил револьвер на Старосту — единственный из врагов, которого здесь не убили или хотя бы не покалечили до потери товарного вида. Не гот, но прихвостень готов. Хотя…
Стар, подняв руки, покачал головой, с укоризной произнес:
— Я видел бусы и свисток. Я знал, откуда они. И промолчал.
— О чем он? — воскликнула Дина.
— Он не выдал готам, что у меня была вещь Люца. И твоя.
Староста пояснил:
— Дина, ты по-своему выживала, а я по-своему. Люц жив или?..
Девушка ничего не ответила, но он как-то понял:
— Слава богу! Я когда свисток увидел, так и подумал. Люц бы ни за что не отдал своего, а взять с живого… Не верится, что кто-то сумел бы.
Макс понял главное — может, Староста и не лучший в мире человек, но сейчас он не враг. Опустил револьвер, подошел к стене, подпрыгнул, легко подтянулся на одной руке, бросил взгляд наружу. И от сердца окончательно отлегло. Его товарищи были повсюду: возле ворот поселка, на берегу, на загадочном корабле. Враги тоже присутствовали, но лишь в виде неподвижных тел. Да и стрельба почти затихла — только где-то на границе зарослей продолжала трещать винтовка.
Похоже, боя как такового не было. Избиение младенцев.
Вот стоило ему мудрить с рискованной разведкой, если все так легко получилось?!
Просто до неприличия легко…
* * *
Олег был недоволен:
— Макс! Шестеро ушли! Как минимум шестеро! Мы до границы зарослей гнались, но они, сволочи, далеко опередили — когда на берег выскочил, черные уже по рифам прыгали! А после бега с меткостью у меня вообще никак — десять патронов высадил, и все впустую! А как отдышался, то уже не достал — дистанция не для меня! Вот почему ты не вытащил второй ящик — если Эн не перепутал, там должна быть нормальная винтовка, а не этот огрызок!
— Ну ушли — и черт с ними, — устало отмахнулся Макс.
— Как это?! Они же всем расскажут о нас и о Липе!
— Ну расскажут — значит, расскажут. Так или иначе все равно узнают.
— И может, не шестеро ушло, а больше! Мы же не знаем, сколько их было! Тут настоящий аншлаг — корабль и две лодки!
— Да и хрен на них. Шестеро или пятнадцать — какая разница? Главное, что все хорошо.
— Чего улыбаешься? Рад?
— А ты бы не радовался? Пять минут назад меня на кусочки разрезать собирались — ты даже представить не можешь, как мне сейчас хорошо.
— Дурак ты, Макс! Думал, мы за тобой не придем? Забыл, как клялись? Тогда, на корабле…
— Не забыл. Но кровь ведь не пили — значит, клятва недействительна.
— Ох и дурак… дурачище!.. Ты зачем вообще один полез! Самый сильный? Да? Совсем отморозился? Знал бы, на полчаса позже подошел! Как раз бы успели тебе обрезать погремушки! Нечего дураков плодить!
— Ага, ты прав. К тому же после такого Лера мне будет ни к чему и ты сможешь осуществить свою заветную мечту.
— Не понял…
— Ты же пятерых детей хотел ей сделать!
— А… Вот ты о чем… Ну да! И не только ей! Я это дело люблю!
— Морду бы тебе набить, да не поможет…
— За то, что детей люблю? Ты неправ — это положительная черта характера!
— Нет. За Динку. Зачем ее послал?
— Я?! Послал?! Ты за кого меня держишь! Да она сама помчалась, никого не спрашивая! Раздела Пашку, напихала под его тряпье гранат и попросила дать ей пять минут! А потом пошла в поселок!
— Почему не остановил?
— Потому что якорь не догадался прихватить — без него ее на месте не удержать! Она или взбесилась, или влюбилась — раньше от каждого шороха тряслась, а теперь на людей с гранатами бросается! Она вообще на гранатах свихнулась — ты заметил?
— Ладно… Наши все целы?
— Ясное дело! Луки у этих неудачников даже натянуты не были, и они почти все торчали под навесами у берега: прохлаждались на ветерке. Даже ты их не насторожил — не забаррикадировались в поселке. Место открытое — мы их как в тире перещелкали в первые секунды. Видел бы ты, какую очередь в них Сашок выдал — скосил будто комбайном! Представляешь, они даже зашевелились не сразу. Какие-то заторможенные, сонные. Может, травки нажевались? Труднее всего было подобраться поближе, но Динка показала дорогу удобную. И хорошо, что вы разобрались с теми, кто в поселке был. Там, среди стен, огнестрел уже не так рулит, как на открытом месте. Динка? А ты вообще как? Норма?
Ознакомительная версия.
