— Какое еще бешенство?.. — Дану стало скучно его слушать, и он отправился встречать братьев.
Проводив сына взглядом, Павел Сташев с тоской откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза.
— Все кончено, — прошептал он.
* * *
Очнувшись, Гурбан первым делом сильнее вдавил затылок в подушку. Если ему подсадили уже слизня, он в лепешку разобьется, но разделается с паразитом. Сколько Гурбан провалялся в забытье, он не знал, но чувствовал себя значительно лучше: голова почти не кружилась, тошнота прошла, и ожоги не давали о себе знать — Ксю обработала их какой-то отвратно пахнущей, но действенной мазью.
Что ж, и на том спасибо. Освободите Гурбану руки, дайте автомат, и он за весь сервис рассчитается комплексно, чаевых не пожалеет — патронов на вертолете много привезли.
Равиля поблизости не наблюдалось, уже хорошо. Этот мужик, корчащий из себя ковбоя с Дикого Запада, очень не понравился чистильщику во время их последнего разговора по душам. Сучонок в шляпе надумал пугать Гурбана своими червяками — и надо признаться, у него это отлично получилось.
Что он и прочие находятся в лаборатории Павла Сташева, Гурбан уже понял. Значит, операция по предотвращению семейной встречи провалилась с треском. Мало того, слизни проникли в подземелье и, очевидно, захватили или уничтожили ученого вместе с его Излучателем, способным изменить расклад сил на планете. И это чистильщика очень не обрадовало. Но и сдаваться он не собирался. Пока жив, он будет давить тварей!
Вот только освободить бы руки!..
В помещении, где оказался Гурбан, было подозрительно тихо и сумрачно, будто врубили дежурное освещение и… залегли спать. Отчетливо храпел рядом Маркус, уж очень у него специфически получалось, со скрипом, одному ему присущим.
Гурбан приподнял голову. Так и есть. Все спят. Все — это кого он высмотрел. То есть Маркус и Мясник, Фаза, Ксю, толстяк и худощавая девчонка. Равиля и самого виновника торжества обнаружить не удалось. Эти рыцари без страха и упрека, очевидно, в отдыхе не нуждались. Вероятнее всего, они сейчас пытали Павла Сташева.
Ксю открыла глаза, прошептала:
— Не суетись, командир, тебе отдохнуть надо.
— С чего такая забота?
— Так ведь Равиль показывал тебе, контакт на утро назначен. Нормального соединения не получится, но хоть что-то… — И она опять закрыла глаза.
Гурбан стиснул зубы. Значит, времени у него до утра. То есть очень немного.
Дождавшись, пока блондинка задышит ровно, то есть хорошенько уснет, Гурбан двумя связанными ногами пнул Маркуса. Тот захрапел сильнее. Это лишь разозлило чистильщика, он наподдал уже без стеснения. Храп стих.
— Маркус, надо выбираться. — Одними губами, бесшумно.
А в ответ тишина. И то верно, не добавить к сказанному, не убавить.
Гурбан заизвивался, сумев подползти к долговязому поближе.
— Руки. Надо высвободить.
На полу им удалось расположиться спиной к спине относительно друг друга так, что их кисти могли бы сомкнуться в рукопожатии. Вот только здороваться они не собирались. Нащупав веревку на запястьях Маркуса, Гурбан вцепился в нее пальцами, пытаясь расшевелить как-то, выбрать слабину, чтоб образовался зазор, а то и вовсе — вот была бы удача — распутать узел. Но связали Маркуса на совесть, умело. Небось Фаза расстарался, на его работу похоже…
Гурбан возился уже с полчаса. И с каждой минутой положение становилось все более отчаянным. И хоть сдаваться он не собирался, это мало что меняло — освободить Маркусу руки он не мог, и вряд ли долговязый сумел бы помочь Гурбану, с его-то проблемами после контакта со слизнем: суставы у него плохо работали, между фалангами пальцев не исключение.
Надо бы сменить тактику. Гурбан опять развернулся — тихо, так чтобы никого не разбудить. Он решил попробовать распутать веревку зубами.
И все-таки он привлек внимание врага!
Со своего места поднялся толстяк — кажется, Ашот его зовут — и, переступив через девушку, подругу Сташева-младшего, шагнул к пленникам.
В руке его блеснул нож.
* * *
Равиль сидел за компьютером. Пальцы его так и порхали над клавиатурой. Данила знал, что вольник впитывает своим мозгом всю инфу, которую только может найти. Он сейчас полностью — от пяток до макушки — на это настроен. Выстрели у него над ухом — никак не отреагирует.
В компьютере отца действительно было чем поживиться. Все отчеты об экспериментах над симбионтами за много лет. Да там скопилось столько информации, собранной по крупицам исследователем, сколько Братство о самом себе за века не узнает — об этом сообщил Даниле Равиль, прежде чем с головой ушел в работу.
Дан, хоть и была команда отдыхать, не сумел перебороть желание поговорить с отцом. Ведь два года не виделись. И мало ли что батя его принял неласково, это все потому, что он не понимает пока всех возможностей Братства, той широты и искренности, что ждет человечество впереди. Так что ему простительно.
— Симбионты — усилители наших природных способностей, отец. Ну или слизни. Я знаю, ты их создал. — Данила не моргая смотрел на Павла Сташева, застывшего в захватах кресла.
Тот потупился. Сделал вид, что рассматривает носки своих начищенных ботинок. Столько лет прошло, а военная аккуратность так и не вытравилась из отцовского сознания. Он ведь был генералом, даром что ученым. И он не просто руководил большой лабораторией со всеми ее многочисленными сотрудниками, но и сам был ведущим ее специалистом, а впоследствии — и вовсе единственным спецом.
— Да. Я создал, все верно. И когда эксперимент… когда его результат вырвался из-под контроля, я бежал из лаборатории, один из немногих, кто сумел покинуть ее. Смена магнитных полюсов оказалась неожиданной, но все же сработал режим биологической опасности… Впрочем, это сейчас не важно. Что касается твоего вопроса, сын, то… Наша цель вовсе не заключалась в том, чтобы присадить паразита каждому живому существу на Земле. Вовсе нет. На основе брюхоногих моллюсков, в частности легочных улиток из группы стебельчатоглазых, мы создавали систему координации действий подразделения на поле боя. С помощью усовершенствованных слизней, контактирующих с ЦНС бойцов и командира, можно было существенно улучшить коммуникацию. Не нужны бы стали радио, компьютеры и даже голосовые связки. Приказы командира не удалось бы перехватить ни одному шпиону, никакому вообще оборудованию, ибо они поступали бы непосредственно в мозг солдата. Ты представляешь, что это такое — когда твой приказ точно услышан, и понят, и будет исполнен? Высокообученный специалист — офицер — получал словно бы несколько десятков рук, ног и единиц оружия. Он мог координировать действия всех своих бойцов, знать, что они делают в каждый момент времени, и при необходимости даже брать контроль над телами подчиненных. А теперь представь генерала, который контролирует тысячи офицеров. А маршала?.. Это был принципиально новый метод организации взаимодействия на поле боя. Не какие-то эфемерные нанотехнологии, о которых трубили на каждом углу, не кремниевые чипы в мозгу, но новейшие биопроцессоры-импланты, не имевшие аналогов в мире!..
