Ознакомительная версия.
Гвардейцы разбежались каждый в своем направлении. Резвость, с которой они отреагировали на приказ Охотника, вселяла надежду, что реакция прочих Ангелов на распоряжения Матадора окажется аналогичной и все «межбратственные» дрязги будут забыты. Хотя бы на время.
Пока Карлос командовал, его бойцы, не дожидаясь приказа, словно ищейки наскоро исследовали участок вокруг трупа.
– Он его подстрелил! – не скрывая злорадства, сообщил брат Марчелло. – И кажется, довольно серьезно.
Держа карабин наготове, Матадор подошел к бойцу, дабы удостовериться в правдивости его слов. Возле неглубоких отпечатков подошв, что оставил на гравии убийца, имелся отчетливый кровавый след. Кровь петляла по белой мраморной крошке тонкой прерывистой линией, которая обрывалась в придорожных зарослях.
– Тем лучше! – люто ухмыльнулся Карлос, пристально всматриваясь во мрак за кустами. – Пусть молится, мразь, чтобы издох раньше, чем я его найду!.. За мной!
Двое Ангелов-Хранителей и Охотники без суеты рассредоточились в боевой порядок, организовав прикрытие командира с тыла и флангов. Неплохо было бы, если бы сейчас под куполом вспыхнули прожектора, наподобие тех, что освещали дворец снаружи. Но Гонсалеса уже уведомили, что другой иллюминации, кроме имеющейся, в оранжерее нет. Мощности аллейных фонарей едва хватало на освещение дорожек; все, что творилось за их пределами, было покрыто завесой душного плотного мрака. Карлос еще не забыл, насколько уверенно Морильо ориентируется во мраке. Повторять свою мадридскую ошибку Охотник не стремился.
Сборная команда Матадора углубилась в заросли. Крадущийся первым Карлос попытался обнаружить хотя бы мало-мальские следы беглеца – кровь на листьях или поломанные ветки. Но больше всего на свете командир, конечно же, хотел наткнуться на самого «узкоглазого дьявола», желательно мертвого. Со следами тем не менее возникли проблемы – их попросту не было. Однако погладив рукой траву, Охотник тут же испачкал пальцы кровью, после чего с удовлетворением отметил, что движется в правильном направлении.
Растревоженные птицы постепенно угомонились, и в оранжерее восстановилось относительное затишье. Что происходило за стенами зимнего сада, Карлос не слышал, но хлопанье дверей и топот сапог – неотъемлемые атрибуты сигнала «красная тревога» – он бы определенно учуял. Видимо, посыльные еще до подмоги не добрались.
Мрак сгущался. Нащупать кровавый след больше не удавалось, поэтому Карлос придержал свой маленький отряд, а затем во весь голос прокричал:
– Луис Морильо, или, если желаешь, – Сото Мара! Твоя игра окончена! Ты полностью окружен! Бросай оружие и выходи на свет с поднятыми руками! Обещаю, тебя не тронут! Выйди и отдай свою грешную душу на суд Божественным Судьям! Позаботься о ней, Морильо, пока тебе дают такую возможность!
Ответом Карлосу явилась лишь тишина, чему он, впрочем, нисколько не удивился. Охотника беспокоило, как бы Морильо не удрал отсюда той же дорогой, по которой пришел. Карлос обращался к невидимому убийце, а сам в это время лихорадочно пытался определить, где в его «сети» выискалась столь крупная прореха. Однако вычислить таковую не получалось, как он ни напрягал свои проутюженные многочисленными Охотами извилины. «Рыба» ни за что бы не прошла сквозь «сеть». Она могла ее только перепрыгнуть. По воздуху…
– Nunca en la vida[8]! – пробормотал Гонсалес, задрав лицо к куполу. Он скорее поверил бы, что Морильо приплыл во дворец по канализационной трубе – куда как разумное объяснение, притом что плавать в нечистотах убийца уже пробовал. И Карлос несомненно поверил бы, если бы не одно «но»: он лично проверял коллекторную и видел ведущие из дворца в городскую клоаку трубы диаметром семь дюймов. В такие и голова не пролезет, не то что все остальное.
Неужели и впрямь с неба свалился? Неужели и впрямь демон Ветра? Или ангел Смерти, как окрестил его сеньор ди Алмейдо?..
Где-то неподалеку раздался всплеск воды. Карлос встрепенулся: звук был ему знаком. Точно: фонтан! Но ведь до этого он молчал.
Бойцы также услышали всплеск.
– Это на площадке Раздумий! – воскликнул один из гвардейцев и, перехватив вопросительные взгляды Охотников, пояснил: – Так Его Наисвятейшество здешний фонтан прозвал… Но по ночам фонтан отключают!
– Знаешь короткий путь? – поинтересовался у него Матадор. Как пройти к фонтану от главной аллеи, он помнил, но ради этого пришлось бы бежать в окружную. Для поиска площадки Раздумий в ночной оранжерее требовался более искушенный проводник.
– Так точно, – подтвердил Ангел.
– Веди!..
Хоть пятерка преследователей и старалась двигаться тихо, их бег сквозь заросли все же нельзя было назвать беззвучным. Свисавшие на пути ветви шелестели листвой и трещали, раздвигаемые широкими плечами бойцов. Карлосу и братьям приходилось щуриться, так как ветви постоянно стегали их по лицам. Снова взвились в воздух вспугнутые птицы. Матадор даже не пытался утешить себя мыслью, что подстреленный Морильо вполне может не расслышать шумное приближение их маленького отрядика.
Не привыкшие к оранжерейному ландшафту, Охотники часто спотыкались, поэтому и умудрились отстать от гвардейцев на добрый десяток шагов. И все бы ничего, но успех атаки на площадку Раздумий зависел лишь от совместных действий нападавших. Против пяти противников с винтовками вооруженный лишь холодным оружием раненый убийца ничего предпринять не успеет, однако одного-двух противников при желании уложит, как пить дать – дьявольски быстрый мерзавец. Бегущий последним Карлос коротким свистом предупредил своих бойцов, и те сбавили темп, но гвардейцы бессловесную команду Охотника проигнорировали – видимо, общаться условными знаками им во дворце не доводилось. Карлос уже определил, что плеск у фонтана стих. Подобное означало, что Морильо либо вновь ударился в бегство, либо…
– Вижу его! – крикнул гвардеец-проводник. – Он здесь!
– Братья, стоять! – рявкнул Матадор, но гвардейцы как раз выскакивали из зарослей на площадку Раздумий. Раздумывать над приказом Охотника Ангелы-Хранители не собирались – они видели цель…
Опять выстрелы сотрясли воздух в оранжерее, вгоняя несчастных пернатых в новую панику. Правда, стрелял лишь один гвардеец, зато с каким остервенением. Еще в Боевой Семинарии Карлос зарубил себе на носу, что, выпуская по цели из автоматической винтовки больше трех патронов за одну очередь, ты в большинстве случаев лишь напрасно расходуешь боезапас, а за перерасход оного командование по голове не гладит. Гонсалес свято чтил это правило, а также требовал от подчиненных соблюдать его. Гвардейца, похоже, ничему такому в свое время не обучали. Его автомат выдал длинную непрерывную очередь и замолчал только потому, что опустел магазин. Безалаберность Ангелов вкупе с их неподчинением приказу озлобила Карлоса еще сильнее. Выскочивший на площадку фонтана Матадор готов был сжалиться над гвардейцами только в одном случае – если те прикончили или обездвижили Морильо.
Ознакомительная версия.
