Впереди открылось свободное пространство, но маги уже наверняка поворачиваются, и теперь основная часть армии им больше не мешает.
— Вперед, вперед, — сказал Ауум, подталкивая Такаара в спину.
Они продвигались к повороту налево, который должен был вывести их на улицу Киперз-Роу. Графирр и Меррат шли первыми, и основная часть ТайГетен следовали за ними. До поворота оставалось десять ярдов, и тогда они наконец смогут покинуть Тропу Инисса, начинавшуюся от храмовой площади.
— Заклинатели готовы! — вдруг раздался чей-то голос. — Бежим!
Такаар подхватил Ауума и Марак и буквально швырнул их за угол. Мимо с завыванием пронесся вихрь ледяного ветра. Ауум почувствовал, как заиндевели у него волосы. Клинок меча покрылся сверкающей корочкой льда. ТайГетен уже бежали на юг, направляясь в густонаселенный район Гранс.
Ауум и Марак последовали за Такааром, а сразу же за ними двигались замыкающие звенья. И вдруг Такаар споткнулся, беспомощно выставив руку, которую, к счастью, тут же подхватил Ауум.
— Такаар? — спросил он.
Такаар продолжал бежать, хотя и намного медленнее.
— Что-то надвигается, — прохрипел он. — Что-то опасное и злое. Словно Гиал готова прогневаться, но только у меня под ногами. Я чувствую это по силовым линиям. По магии. У нас осталось совсем мало времени.
— О чем ты говоришь?
— Если Истормун действительно задумал уничтожение остальных кланов, то для этого ему не понадобится меч, — ответил Такаар.
Ауум вспомнил о магах, летавших у них над головами, и содрогнулся.
Вбежав на склад Орсанз-Ярд, они едва не попали под удар пятидесяти с чем-то топоров и мечей. Обе группы застыли на несколько мгновений, с недоверием глядя друг на друга, прежде чем вперед выскочила Меррат и заключила Пелин в яростные объятия.
— Да благословит Инисс тебя и топоры аппосийцев. Вы нужны нам.
— Я не смогла выполнить последний приказ Катиетт, — ответила Пелин и нахмурилась. — А где она сама?
Вопрос оказался риторическим. Поминовение по павшим героям шептали уже все воины ТайГетен. Пелин крепко зажмурилась, и по щекам ее потекли слезы. Такаар, которого тошнило все сильнее — очевидно, магическая активность возрастала, — шагнул вперед. Его по-прежнему поддерживал Ауум.
— У нас еще будет время для скорби, Пелин, — сказал он. — Расскажи мне, для чего вы собрались здесь. И побыстрее. Время истекает.
Пелин метнула на него быстрый и гневный взгляд, но не заметила на его лице ни следа высокомерия и заносчивости. Только боль оттого, что творилось у него под ногами.
— Здесь есть и другие аппосийцы. Многие эльфы хотят уйти из города. Мы пришли помочь им.
Такаар кивнул, и на лицах ТайГетен появились понимающие улыбки.
— Ты выбрала путь, который имеет большее значение, чем ты себе представляешь. И топоры твоих аппосийцев помогут сохранить жизнь многим сотням, если не тысячам эльфов. — Такаар умолк и сделал глубокий вдох. — Я вижу большой огонь и панику. Я все объясню, но мы должны воспользоваться ими к своей выгоде. Графирр, нам нужно разделиться, чтобы добраться до всех самых уязвимых кланов одновременно.
Графирр ограничился тем, что коротко кивнул в ответ. В глазах его стояла боль потери. Он повернулся к своим эльфам и заговорил.
Гаран опустился на колени рядом с телом эльфийки и перевернул ее на спину, подставляя ее обожженное и изуродованное лицо каплям дождя, а потом задумчиво потер щетинистый подбородок, покусывая нижнюю губу.
— Значит, хотя бы одну из них мы все-таки достали, — заявил Келлер, опускаясь рядом с ним на землю и рассеивая магические крылья за спиной.
— Нет, — возразил Гаран. — Мы едва зацепили кое-кого из них. А эту они принесли с собой. У нее на лице виднеется жуткая роспись Истормуна. Наверняка она занимала у них какой-нибудь важный пост.
Гаран встал и обернулся. Вокруг него сгрудились его солдаты.
— Я хочу, чтобы эту эльфийку никто не трогал, — сказал он. — Не вздумайте отодвинуть ее тело в сторону, или справить нужду на нее, или забрать у нее что-нибудь. Я ясно выразился? Хорошо. Передайте мои слова остальным. Вернусь — проверю.
— Что ты задумал? — спросил Келлер.
— Есть у меня одна мысль, — ответил Гаран. — Расскажу тебе попозже.
Келлер пожал плечами.
— Как скажешь. Как, по-твоему, они могут сделать это? То, что они задумали, как говорит Истормун?
— Мне кажется, что ТайГетен, если только действительно захотят, способны на все. Но главная их беда заключается в том, что их слишком мало.
Гаран обернулся и взглянул на храм Шорта. Закопченные стены и курящиеся дымом руины храмов вокруг нагоняли на него тоску. Но эльфы сами разрушили большую их часть, и помощь людей в этом деле им не требовалась.
— Куда ты собрался? — поинтересовался Келлер. — Все самое интересное начнется в той стороне.
Гаран не удосужился повернуть голову, чтобы ответить своему старшему магу.
— Мне так не кажется. Я — солдат, а не убийца безоружных обывателей. И не желаю иметь отношения к этой бойне. С чего ты решил, что мне будет интересно смотреть, как убивают беспомощных штатских?
— В Парке Туала тебя это не беспокоило.
— То были провокаторы и подстрекатели. От них можно было ожидать неприятностей. А те, что остались, сейчас хотят только одного — мира и покоя. Почему я должен желать им смерти?
— Потому что они — всего лишь эльфы, а сейчас наступил такой момент, когда мы должны закрепить свою победу и успех.
Вот теперь Гаран обернулся и сам удивился тому презрению, которое испытал, глядя на Келлера. Оно смешивалось с сожалением о том, его помощник столь недальновиден.
— Я был о тебе лучшего мнения. Оказывается, ты — всего лишь лакей лорда-мага. Знаешь, на твоем месте я бы подумал о том, откуда берется эта его сила и почему она столь разительно отличается от твоей. Иначе, боюсь, в один прекрасный день тебе придется решать, по ту ли сторону баррикад ты оказался.
— Каких баррикад?
Гаран коротко рассмеялся.
— Со мной этот номер не пройдет. Не настолько ты наивен, чтобы не знать о напряженной обстановке в Триверне. Тебе известно, какая грызня там идет и чем все может кончиться. Шестеро — на одной стороне. Все остальные маги Круга — на другой. Неужели тебе никогда не приходило в голову, почему Истормуну нужно так быстро установить здесь свою власть? Оцени ресурсы. Посмотри на силу, которую они собой олицетворяют. Недалек уже тот день, когда обитатели Балайи будут сражаться друг с другом за обладание этим местом.
— А что намерен делать ты, пока этого не случилось? — Скептицизм Келлера куда-то подевался. — Будешь сидеть тихо и не высовываться или подашь в отставку?
